Запад анализирует подготовку и ход СВО

Лондонский Королевский объединённый институт оборонных исследований, основанный еще в XIX в. и способствующий изучению и обсуждению разработок в военной сфере и новшеств в области управления оборонными комплексами и оборонных закупок, а также изучающий организованную преступность, терроризм и идеологии, которые его поощряют (и дополнительн: техногенные угрозы и стихийные бедствия), подготовил обзор событий с фронта российско-украинского противостояния (за авторством Дж. Уотлинга, А.В. Данилюка и Н. Рейнольдса).

В предисловии указано, что основные события конфликта отодвинули на задний план нестандартные аспекты в действиях российской армии и, тем не менее, рассмотрение оных необходимо для понимания методов ведения боевых действий ВС РФ. Под этим понимается проведение тайных операций, подрывной деятельности, саботажа, психологических операций, а также разведывательной и контрразведывательной деятельности, направленной на достижение военных целей России.

В качестве подтверждения правдивости выводов данного отчета авторы ссылаются на полученные в ходе продолжительных интервью данные, полученные как до, так и во время конфликта, а также на сведения из разведывательной среды Украины или предоставленные представителями служб безопасности и правоохранительных органов. В отчете также используется большой объем материалов, взятых непосредственно на поле боя или полученных, как указано, от российских спецслужб и организаций, с которыми они взаимодействуют.

Авторы отчета указывают, что политика России задолго до 2022 г. состояла в дестабилизации и дезорганизации внутриполитической сферы Украины с целью выведения из строя системы ее государственного и военного управления, нивелирования доверия украинского общества к собственным государственным институтам, снижения общей стабильности и сведения к минимуму помощи Украине от международных партнеров. Однако ряд проблем в организации российской армии, выявленных уже после 24 февраля, указывают на то, что руководство РФ планировало проведение специальной военной операции и достижение поставленных целей в более короткие сроки и с значительно меньшими затратами. Из-за этого же был сорван план по внедрению собственной агентурной сети после взятия под контроль территории Украины.

Предполагалось также, что получится не только внедрять российских агентов, но и «пользоваться соответствующими услугами» украинских агентов, имеющих собственные клиентские сети и способных продвигать российские интересы; при этом сам агент может думать, что поручения идут не из Москвы, а из его родной страны. Эту роль якобы даже играли крупные украинские чиновники и политики, а также представители украинского разведывательного сообщества, правоохранительных органов, прочих ведомств под крылом государственной власти, политических партий, общественных и прочих организаций. Большая часть агентурной сети на сегодняшний день уже была скомпрометирована.

Украинская ядерно-энергетическая инфраструктура также сыграла значительную роль, поскольку Россия в определенный момент обозначила угрозу того, что Украина планирует создать собственное ядерное оружие, и поэтому одной из задач СВО стала денуклеаризация страны с занятием всех АЭС, а также некоторых ядерных исследовательских центров. Приводится в пример личность А.Л. Деркача, который возглавлял украинский «Энергоатом» и вел тесный бизнес с «Росатомом», создав тем самым зависимость от российской атомной промышленности. Позже в 2019-2020 гг. его обвинили в деятельности, подрывающей взаимоотношения Украины и США. Штаты затем тоже ввели против Деркача санкции. Отмечается, что он занимался вовлечением высокопоставленных лиц Украины в агентурную сеть России. Например, помощником Деркача был руководитель Главного управления СБУ в Крыму О.Н. Кулинич, задержанный контрразведкой Украины в июле 2022 г. по обвинению в передаче тайных сведений российским спецслужбам, вербовку представителей украинской власти, намеренное ослабление системы нацбезопасности, склонение правительственных чиновников к отказу от идеи вступления Украины в НАТО и ЕС (что должно было, в случае успеха, возбудить антиправительственные настроения в украинском обществе и спровоцировать массовые протесты, схожие Евромайданом в 2013-2014 гг.). По схожем обвинению был задержан и полковник Национальной полиции Украины Ю.С. Голубан, который должен был спровоцировать протесты в разных областях Украины, в т.ч. в Киеве, с участием ультраправых деятелей и использованием ими соответствующей символики. Как указывают авторы, это должно было стать одним из обоснований проведения СВО и процесса денацификации, на котором настаивает сегодня правительство РФ.

Указывается, что, вполне вероятно, пророссийские высокопоставленные агенты могли относительно мало знать об общем плане наступления перед началом СВО, который был доведен до сведения лишь небольшой группы людей в правительственных кругах. Возможно, они догадывались об общей направленности того, что их просили делать, но, тем не менее, это не было очевидно. Люди, которые были еще ниже в этой иерархии и находились в подчинении этих агентов, разумеется, знали и того меньше. Те, кто осуществляли деятельность от имени российских агентов, часто обосновывали это финансовым стимулом. А потому пророссийские агенты после 24 февраля стали рассматривать риск преследования и задержания их силами СБУ за пособничество российской стороне как неоправданно высокий, не стоящий денежной награды. Кроме того, такие люди запросто могли выйти из агентурной сети, опасаясь за то, что их родственники на территории Украины пострадают из-за боевых действий, и пытаясь спасти их. Кроме того, ввиду уже долгой продолжительности СВО многие агентурные сети попросту застыли и со временем распались.

Изначально же российская сторона якобы полагала, что центральный украинский аппарат с наступлением российских войск охватит паралич, что в сочетании с локальной капитуляцией отдельных украинских подразделений быстро принесет РФ победу, но надежда на это была большой ошибкой. Политическая система Украины не работает по строгой модели подчинения «сверху вниз», когда за главным правительством начали бы по цепочке сыпаться и все остальные ведомства. На деле же большая часть среднего эшелона чиновников, которые были российскими агентами, просто перестали выходить на связь или же покинули свои посты, разорвав этим прямую цепь командования, идущую от верховного правительства РФ. Отчасти эти нетрадиционные способы ведения борьбы поначалу смутили аналитиков стран НАТО, ожидавших, что войска РФ станут попросту вести планомерное наступление и взятие железнодорожных и логистических путей в первую очередь. Хотя опять-таки — эти нестандартные методы подготовки к началу СВО не принесли тех результатов, на которые рассчитывало правительство России. Сказано, что планировалось изначально занять Киев и его окраины в течение 72 часов, взять под контроль основные пути в столицу, чтобы город был изолирован во избежание проникновения оставшихся украинских военных сил на территории страны. Затем должны были подоспеть Силы специальных операций РФ, а также Росгвардия. Отмечается даже, что заведомо уже были арендованы жилые помещения в Киеве возле ключевых стратегических объектов, где должны были проживать российские военные руководители спецназначения. Аналогично на территории страны заведомо находились люди, которые должны были после взятия Киева возглавить т.н. временные оперативные группы, созданные ФСБ, которым было бы поручено отвечать за изоляцию города и поддержание контроля в столице.

Также в планах было изъятие всех носителей данных или записей с занятых армией объектов, вроде документов из центров здравоохранения, образовательных учреждений, гражданского жилья, налоговых служб, полицейских участков и администраций местных органов власти, а также изъятие жестких дисков, например, с электронных систем на промышленных предприятиях. Все это было нацелено на создание карты местожительства граждан, связанных каким-либо образом с правительством Украины. Все жители при этом должны были быть поделены на тех, кто представляет опасность для новой российской администрации; тех, кто подозревается в сопротивлении, а также связан с местными органами власти, полицией, военными и т.д.; тех, кто просто нейтрален; тех, кто согласился бы сотрудничать с российской армией; и тех, кто мог бы справиться с управлением критически важных объектов инфраструктуры. Кроме того, должны были быть развернуты системы по глушению радио- и телеэфиров украинских передач, а вся информационная сеть, соответственно, переводилась бы на российское вещание (включая и интернет-трафик).

Отмечается, что в занятых ВС РФ областях доля украинского населения, противостоящая России, велика и значительно превышает группы лояльных к России граждан. В некоторых городах, находящихся под контролем РФ, проходили мирные демонстрации. Имели место и небольшие локальные формы протеста, вроде граффити на стенах, которые оказывают малый практический эффект, но все же поддерживают оппозиционные движения и соответствующие настроения среди населения. Крупные акции саботажа практически не проводились; все, скорее, ограничивалось небольшой подрывной деятельностью в помощь спецназу Украины, который и представляет основную противоборствующую силу по отношению к ВС РФ.

Авторы доклада заключают, что, очевидно, российским спецслужбам удалось установить большую агентурную сеть еще до 24 февраля 2022 г. и что значительная часть вспомогательного аппарата осталась дееспособной даже после вторжения, обеспечивая постоянный поток разведывательных данных в Россию, причем данные схемы не являются новшеством, а уже ранее были отработаны в прошлых военных кампаниях РФ, начиная еще с Чеченской войны. С другой стороны, то, что спецслужбам РФ всегда поручается добиться результата без независимой сторонней оценки жизнеспособности того или иного стратегического плана или без коллективного рассмотрения и критики готовящихся операций, создает культуру отчетности, в рамках которой офицерам лишь рекомендуют сохранять оптимизм и воспринимать предлагаемые им планы, передаваемые от правительственных верхов, как нечто скрупулезно выверенное и совершенно неоспоримое.

Более того, похоже, существует системная проблема преувеличения успехов и сокрытия слабостей от начальства на самых разных уровнях. Кроме того, шаблонность некоторых стратегических действий российской армии, заимствующей в отдельных случаях даже опыт советских времен, исключает шанс на привнесение эффективных инноваций. Несмотря на все это, российские спецслужбы отличаются значительным динамизмом и предприимчивостью, особенно в условиях внутренней конкуренции между силовыми структурами, ведомствами, частными военными компаниями и т.д., когда каждый военный командир старается избежать провала в выполнении поставленных задач и увольнения или применения к нему других мер наказания, как следствие. На этом доклад заканчивается.

В России подобные отчеты чаще составляются официальными органами, например, Министерством обороны РФ или МИД РФ и очень редко независимыми институтами, которые бы объективно освещали как успехи, так и неудачи войск России или недостатки стратегических решений командования ВС РФ и т.д. Отчеты же, например, Министерства обороны выглядят как изложение сухих фактов, отражающих исключительно положительные достижения, которых добились российские войска за последние месяцы боевых действий. С другой стороны, критическая оценка собственных действий необходима, чтобы избежать ошибок в дальнейшем и минимизировать потери. 

Также возникает вопрос откуда у сотрудников института доступ к российским спецслужбам, о котором они говорят, конечно, если эта информация не является преувеличением. Данный отчет находится в прямом доступе на сайте организации.