Стратегический запас нефти никогда не использовался стратегически

Президент Байден планирует использовать Стратегический нефтяной резерв (SPR) на миллион баррелей в день в течение шести месяцев, описывая это как «мост военного времени для увеличения поставок нефти до тех пор, пока добыча не увеличится в конце этого года».

Это всего лишь второй раз, когда SPR используется для цели, намеченной Конгрессом в 1975 году, – для противодействия временным скачкам мировых цен на нефть из-за вымогательства картелей или иностранных войн. Первый раз это произошло во время войны в Персидском заливе, 16 января 1991 года, когда президент Джордж Буш‑старший объявил, что SPR немедленно начнет продавать до 33,75 млн. баррелей в день.

На следующий день The Washington Post сообщила: «Сегодня цена на сырую нефть упала на одну треть, упав на рекордные 10,56 доллара за баррель до уровня, невиданного с лета прошлого года. Драматическая распродажа до 21,44 доллара шокировала трейдеров и заставила несколько нефтяных компаний объявить о немедленном снижении цен». Когда цена упала ниже 20 долларов (там она оставалась в течение восьми лет), продажи SPR оказались намного меньше, чем ожидалось, около 17 миллионов баррелей.

Закон 1975 года о создании стратегического резерва предлагал использовать столько, сколько необходимо, если «существует значительное сокращение предложения, которое… [приводит к] резкому росту цен на нефтепродукты… и может оказать серьезное неблагоприятное воздействие на национальную экономику». Однако, за исключением 1991 года, SPR редко и осторожно использовался для различных других целей, не связанных с ценами на нефть, таких как помощь в случае урагана или сбор средств для недавнего законопроекта об инфраструктуре.

Если у «Стратегического» резерва и была какая-то стратегия, то она заключалась в том, чтобы покупать дорого (в 2007–2008) и продавать дешево (в 2020).

Синяя линия на графике показывает, как Стратегический нефтяной резерв продолжал увеличивать запасы, покупая нефть по растущим ценам во время огромных скачков цен на нефть с 1979–1982 годов – даже несмотря на то, что цена сырой нефти West Texas Intermediate (WTI) с 2008 по 2014 год часто превышала 100 долларов за баррель.

SPR возник как реакция на резкий и драматический шок цен на нефть после объявления 17 октября 1973 года арабского нефтяного эмбарго в ответ на поддержку США Израиля и глубокую девальвацию доллара. Но причина резкого роста мировых цен на нефть была не в том, что в США было введено эмбарго, как считали авторы SPR, а в том, что арабские экспортеры нефти сократили добычу на 4,4 млн. баррелей в день, т. е. на 7,5%. Эмбарго не возымело должного эффекта, потому что страны, не подпадающие под действие эмбарго, могли просто импортировать арабскую нефть, а затем получать прибыль, перенаправляя неарабскую нефть в США по более высокой цене.

На самом деле, импорт нефти в США вырос со 125 млн. баррелей в сентябре 1973 года до 132,2 млн. баррелей в ноябре и не сильно падал до тех пор, пока ОПЕК не начала повышать цены в январе 1974 года. С января по сентябрь 1974 года США импортировали 1,07 млн. баррелей (по цене 11,12 доллара за баррель) – немного больше, чем 1,025 млн. баррелей, импортированных в те же месяцы до введения эмбарго в 1973 году (по 3,01 доллара), несмотря на глубокую рецессию, начавшуюся в декабре 1973 года.

Критически важный урок так называемого эмбарго 1973 года заключается в том, что цены на нефть зависят от всего мирового спроса и предложения, а не от «энергетической независимости» одной страны, как представлял тогда президент Никсон и до сих пор делают большинство комментаторов Fox News. Рецессия в США с ноября 1973 года по март 1975 года была вызвана глобальным скачком цен на нефть, а не «нехваткой» нефти в отдельных странах. Но экономический ущерб был значительно усугублен контролем над ценами, нормированием и повышением Федеральной резервной системой ставки по федеральным фондам с 10% до 13,5% к июлю 1974 года.

К сожалению, те, кто отвечает за SPR, ничему не научились после глобального шока цен на нефть 1973–1974 годов, когда мы пережили еще два таких потрясения с 1979 по 1982 год.

Во время иранской революции цена на нефть марки WTI подскочила с 14,85 доллара в январе 1979 года до 39,50 доллара в апреле 1980 года, а экономика США погрузилась в рецессию, поскольку предложение иранской нефти рухнуло с 6 миллионов баррелей в день до 1 или 2 млн. баррелей в день. Тем не менее, SPR продолжал лихорадочно покупать нефть для резерва, а не продавать. И снова в течение первых двух пиковых лет ирано-иракской войны (начавшейся в сентябре 1980 года) поставки иракской нефти упали с 3,5 млн. баррелей в сутки до 1 млн. или менее, и экономика США погрузилась в более глубокую стагфляционную рецессию. Тем не менее, SPR продолжал накапливать нефть.

SPR быстро рос во время двух ужасающих стагфляционных рецессий – с 73,1 млн. баррелей в январе 1979 года до 290 млн. баррелей к декабрю 1982 года. Стратегия создания запасов нефти SPR в начале 1980-х фактически превратилась в программу поддержки цен на нефть ОПЕК.

Во время самого большого кризиса нефти из всех – «Нефтяного шока 2007–2008 годов» – не было продано ни капли нефти SPR. Наоборот, SPR продолжал расти, торгуясь за все более дорогую нефть. Цена сырой нефти WTI взлетела с 50 долларов за баррель в январе 2007 года до 133 долларов к июлю 2008 года, что спровоцировало Великую рецессию (с помощью масштабного количественного ужесточения со стороны ФРС). Запасы SPR выросли с 688,6 млн. баррелей в январе 2007 года до более чем 707 млн. ​​баррелей к середине 2008 года, когда цены на нефть достигли рекордного уровня.

Создается впечатление, что чиновники хотели только пополнить запасы нефти (независимо от цены) – и чтобы никогда не продавать без достаточного публичного предупреждения, сменявшие друг друга правительства упростили для нефтетрейдеров возможность делать ставки на импульс роста цен на нефть (с опционами на покупку) с незначительным риском неожиданной продажи SPR в стиле 1991 года.

По тем же причинам слишком предсказуемый план президента Байдена по высвобождению резервов независимо от цены почти так же нестратегичен, как и предыдущие планы увеличения резервов независимо от цены. Это похоже на игру в техасский холдем со многими опытными трейдерами, в которой все ваши карты открыты.

Редакторы Wall Street Journal жалуются, что «нефть необходимо будет заменить, что подтолкнет спрос в будущем» – как будто концепция «продать дорого и купить дешево» непонятна или невозможна. Замена запасов не обязательно должна привести к значительному повышению цены, если запасы незаметно и непредсказуемо замещались с течением времени всякий раз, когда цена была привлекательно низкой. Представление о том, что замена резервов в будущем аннулирует их продажу сегодня, предполагает, что замена является обязательным автоматическим «обменом» по фиксированному календарю, как это было с небольшим выпуском в ноябре прошлого года, а не зависит от рыночной цены на момент заключения сделок.

Если администрация Байдена просто пытается снизить «цены на заправке» в год выборов, как полагают циники, это было бы неправильным использованием SPR и плохими экономическими соображениями. Реальная угроза больших скачков цен на нефть касается стоимости производства и распределения, а не только стоимости вождения. За крупнейшими скачками цен на нефть последовали глобальные рецессии в 1973, 1980–1982, 1990, 2000 и 2008 годах.

Тем не менее, SPR был явно предназначен для компенсации таких экономических рисков, связанных с резким скачком цен из-за перебоев с поставками из-за рубежа. Спецоперация России на Украине подходит под это описание, даже если цена на нефть в реальном выражении еще не пугающе высока.

Источник