Понять Джей Ди Вэнса и США, и желая мира с США

Политический раскол сегодня не является ни правым, ни левым; он существует, прежде всего, внутри общества в целом, между политическим представительством и чаяниями и ожиданиями народа.

 

С одной стороны, у нас есть (по-прежнему в Европе, но уже не в Соединенных Штатах) единая партия правых и левых либералов, а также их крайних разновидностей, которые составляют так называемое “демократическое” представительство в парламенте. С другой стороны, у нас есть Народ.

 

Народ не чувствует себя представленным этим представительством; половина из народа больше не голосует; другая половина больше не доверяет своим избранным представителям - следовательно, три четверти больше не доверяют своим политикам. Действительно, опросы общественного мнения показывают нам, что три четверти населения Европы согласны с основными вопросами, касающимися нашей социальной жизни, нашего благополучия и даже нашего выживания, но политическая система неспособна принимать решения, желаемые обществом, несмотря на то, что это народное большинство не представлено в парламенте.

 

Какие механизмы так называемого либерального и “демократического” представительства привели нас к такой ситуации?

 

Было бы неправильно думать, что ситуация улучшится в результате избрания крайних партий, которые, однако, упиваются словом “народ”. Возьмем, к примеру, иммиграцию, предположим, что она должна быть остановлена и что, кроме того, все нелегальные иммигранты, настоящие и бывшие, должны быть высланы. Но, с другой стороны, если в семьях коренных жителей больше не заводят детей, потому что политика, экономика и культура направлены не на благо семей, а на деньги, тогда было бы бесполезно и даже абсолютно лицемерно пытаться предотвратить замену людей французского происхождения. И все же именно так обстоят дела с теми, кто утверждает, что решает проблему иммиграции, не создавая политику и экономику для наших семей, у которых есть дети.

 

До Трампа весь Запад в значительной степени не знал об этих вопросах жизни и выживания народов, ответы на которые связаны с семьями и посредническими структурами, составляющими основу родины. Республиканцы-демократы были такими же демократическими республиканцами, как и мы, правые и левые, из-за той же так называемой “демократической” системы представительства. Людей никогда не спрашивали, хотят ли они массовой иммиграции, как метко заметил вице-президент Джей Ди Вэнс.

 

В свой второй президентский срок, со всей системой против него, Трамп исключил демократов республиканцев (из-за несправедливых и скандальных нападок “демократов”, которые проникли в государство и его структуры внутренней и внешней безопасности), которых он поставил в стане республиканцев демократов - в целях обращения к американской глубинке. Возможно, он сделал это в качестве политической тактики, но он действительно это сделал. Люди доверились ему, потому что он был против системы и ее традиционного представительства, чтобы добиться успеха MAGA. Америка смогла совершить революцию в рамках своих самых демократических институтов, восстановив связь с реальными людьми благодаря такому стечению обстоятельств.

 

Итак, давайте попытаемся понять реальную пропасть между народом и политическим классом, которая продолжает существовать в Европе, чтобы понять послание, с которым Джей Ди Вэнс обращается к нам, европейцам. Вэнс опасается, что мы больше не разделяем те же ценности, потому что Америка смогла добиться глубоких изменений в политике на благо народа, порвав с так называемой “демократической” системой, которая исключала людей.

 

Давайте посмотрим, например, на Францию.

 

С одной стороны, у нас есть единственная политическая партия, представленная в настоящее время во французском парламенте. Это представление основано на том, что оно называет ценностями республики, и было бы неправильно говорить, что партия Марин ле Пен находится вне этих либеральных ценностей, которые все проистекают из философии общественного договора, согласно которой либерализм основывал общество как свободное политическое общество со времен Возрождения, во главе с Макиавелли, Гоббсом, Локком или Руссо, например. Избранные представители RN (Национального объединения) порвали с бывшими христианскими, хотя и находящихся в меньшинстве, корнями исторического движения, чтобы иметь только либералов в области морали и политики, которые выступают за аборты и эвтаназию, за брак для всех, с либертинизмом для всех, практикуемым, с самого начала, прямо в их собственных домах.

 

Этот общественный договор Французской революции, претендующий на воплощение республиканских ценностей путем приведения Республики (Res Publica) к ее революционной форме, основан на предположении, что человек по своей природе не является социальным; он является изолированным индивидом, который поэтому должен создавать общество “демократическим путем” посредством свободного общественного договора. Затем избранное большинство осуществляет проект представленного народа.

 

 

С другой стороны, фикция общественного договора приводит нас ко всем социальным проблемам, перечисленным Вэнсом при осуждении нашей европейской “демократии”.

 

Благодаря общественному договору у нас есть политика, которая составляет социальный проект человека и общества; с другой стороны, в случае с семьями и естественно социальным человеком у нас есть политика, поставленная на службу семьям и социальным реалиям, которые выходят далеко за рамки политики.

 

Семейные реалии, из которых складывается общество, не создаются политикой; поэтому политика должна служить им, чтобы они развивались в своем динамизме. Настоящие люди происходят из семей; они не создаются общественным договором, который создает только людей, представленных “демократическим путем”. Таким образом, не большинство составляет истину общества, потому что общество - это множественная, реальная данность, основанная на семьях; большинство служит только для выбора правящей элиты на службе общества.

 

Давайте попытаемся понять систему “демократий”, рожденную из фикции революционного общественного договора, основывающего политическое общество посредством большинства, которое составляет истину представляемого народа. Тогда мы поймем вопросы Вэнса о том, как работает наша европейская “демократия”, к сожалению, без первой поправки к конституции США, которая позволяет реальным людям высказать свое мнение. Его вопросы основаны на опыте человека, который, прежде чем стать вице-президентом Соединенных Штатов, хотел жить и выживать в полностью дезорганизованной семейной и социальной среде, а также который решил стать католиком по здравому смыслу, то есть с пониманием католицизма.

 

Либеральная система, основанная на фикции “демократического” общественного договора, индивидуалистична. Общество обязательно начинается с отдельных личностей, упавших с неба, как у Руссо и его "Робинзона Крузо". Действительно, если бы общество возникло из семей с естественно социальным человеком, то человек не был бы полностью свободен создавать общество большинством так, как он считает нужным; на самом деле он был бы ограничен данной реальностью, как мы видели, его семьей, его родиной, многочисленным историческим наследием и, прежде всего, солидарностью любви и истины, выраженной в его понимании добра и зла.

 

 

Либеральная система фикции “демократического” общественного договора также является секуляристской, релятивистской и субъективистской.

 

Отвергая то, что нам дано при рождении, с нашей природой, нашей семьей, нашим полом, нашим культурным и духовным наследием, либерализм также отвергает Творца реальности. Бога заменяет человек, который создает свою собственную реальность, а коллективно, посредством демократического общественного договора, коллективную реальность - общество.

 

Таким образом, в основе либерального проекта общественного договора “демократов” лежит отрицание Бога-творца, человека и общества в целом. Поскольку человек занял место Бога, возникшее в результате общество обязательно должно быть секуляристским с воинствующим секуляризмом. Бог излишен; общество создано человеком, для человека, без Бога. Только человек является Сувереном; в нем нет места двум суверенам, человеку и Богу.

 

Таким образом, либерализм также является релятивистским, поскольку истина о человеке, а также об обществе колеблется в соответствии с многочисленными желаниями людей и большинства, которые составляют многочисленные истины о человеке и обществе.

 

Либерализм также субъективистский, потому что именно субъективная индивидуальная воля и коллективная воля, вытекающие из индивидуальных субъективностей, составляют реальность человека и общества, не прибегая к трансцендентной реальности, данной реальности, которая ограничивала бы свободу; человек должен сам создавать реальность, иначе он не будет суверенным.

 

Следуя этой внутренней логике либерализма общественного договора, который составляет основу общества, мы сталкиваемся со всеми проблемами нашего общества и с тоталитарной логикой нашего либерального общества, которое стало нелиберальным, что Вэнс осуждает, прямо ссылаясь на свои христианские корни.

Прежде всего, иммиграция. Действительно, если общество состоит из людей без корней, абсолютно свободных, все люди взаимозаменяемы, следовательно, границы должны быть открыты для всех людей в мире. Нации и государства должны быть отвергнуты в стремлении к отрицанию семей, которые не существовали бы у истоков общества, общества, заключающего политические контракты. Политика открытых границ присуща либерализму, поскольку все люди в “демократическом” обществе согласны с общественным договором, который составляет новое политическое общество.

 

Вокизм, аборты, эвтаназия, наркотики и, в конечном счете, весь западный нигилизм, вплоть до разрушения человека и общества.

 

Действительно, если человек создает себя посредством своей свободы, без Бога или даже без трансцендентности реальности, которая ограничивала бы его в его свободе, он, очевидно, может создать свой пол, а также он может принимать решения о жизни и смерти, о плоде, который является лишь продолжением его тела, а также о жизни и смерти его собственного тела при помощи самоубийства. Жизнь не священна как данность, которая находится за пределами нас, и, прежде всего, если эта жизнь противоречит общественному договору, она может быть подавлена, как в “Терроре” во имя хорошего социального проекта. Свободный человек также может принять решение принимать наркотики, потому что это вопрос его свободы и его удовольствия, и у него нет никаких особых обязанностей и реальной ответственности перед другими, кроме договорных, которые могут быть отменены другим контрактом. То же самое касается свободной любви и множественных брачных контрактов с разводом и браком для всех. Человек стал Хозяином Бытия, Жизни, Общества и Смерти.

 

Государственное вмешательство и увеличение государственных расходов, опять же. Действительно, если человек является творцом общества - если общество не является естественным для человека, с его семьей и социальной солидарностью, распространяющейся на Отечество, - государство должно постоянно вмешиваться, чтобы создать общество, необходимое и желаемое в соответствии с общественным договором. Государство вынуждено увеличивать социальные расходы, потому что государство не в состоянии создать общество. Разработка общественного договора ведет к усилению государственного вмешательства, а расходы увеличиваются из-за отказа от естественной организации общества.

Что еще более серьезно, внутренняя логика либеральной системы означает, что она в конечном итоге оказывается в руках единственной партии нелиберальной олигархии, как и в коммунистических системах “народных демократий”, которые частично вытекают из той же логики.

 

Действительно, каждое общество организовано вокруг общего блага, как в обществе семей, где политика служит их благу и вытекающему из этого благу страны, причем целью политики является не создание общества, а служение реальному обществу, которое существует без фикции социального контракта. Но если это общее благо общественного договора не является реальным, объективным или разумным, оно обязательно должно быть создано “демократическим” договором. Вот почему "демократическая" политическая организация общественного договора строится вокруг лобби, то есть отдельных лиц, которые объединяются для защиты своих собственных интересов, а не какого-либо реального и объективного блага.

 

Но если общее благо является результатом того, что различные лобби защищают свои интересы, то в распоряжении определенных лобби будет больше средств для обеспечения того, чтобы их интересы восторжествовали, потому что у них будет больше денег. Поэтому они будут создавать общественное благо, формируя общественное мнение с помощью подкупленной прессы и используя все средства влияния и коррупции, которые предоставляют деньги, - чтобы создавать общественное благо с учетом своих собственных интересов.

 

 

Именно эта партия богатых, всегда стремящихся стать еще богаче, привела к конкурентным переездам, например, на Запад. Производить по китайским ценам и продавать по западным, переводя прибыль в налоговые убежища, - это в интересах богатых, чтобы стать еще богаче, но, очевидно, не в интересах общества, семей и родины, потому что это ведет к массовой безработице, потере ноу-хау, потере прибыли, налоговых поступлений, а также задолженности и широко распространенной бедности. Более того, богачи из Давосского клуба и их политические приспешники, выбранные этой так называемой ложно-“демократической” системой, хотят, чтобы эта задолженность отняла все активы у реальных людей, их сбережения и недвижимость, и поработила все общество: вам ничего не будет принадлежать, потому что мы будем владеть всем, и заставим вас поверить, что вы будете свободны, находясь в полном нашем подчинении.

 

В Давосе организована единая партия богатых, придерживающаяся “демократической” системы общественного договора. Эта партия формирует общество в соответствии с его интересами, как в коммунистической партии и странах народной демократии, через политическое бюро, которое диктует общую политическую программу.

 

Более того, папы римские, столкнувшись с коммунистической идеологией, назвали либерализм горнилом коммунизма. Действительно, у Руссо, на той же странице “Общественного договора”, мы переходим от абсолютной свободы индивида, заключающего общественный договор, к его абсолютному порабощению коллективным договором, на этот раз скрепленным печатью. Общество, построенное на основе общественного договора, оставляет только одну альтернативу: индивидуалистический анархизм и коммунистический коллективизм.

Давайте подведем итог, чтобы понять замечания Вэнса о “демократии” (либерального общественного договора), которая все еще жива и процветает в Европе.

 

Либеральная система этой “демократии” является тоталитарной. Если общественное достояние субъективно создается общественным договором, оно не может быть объективно подтверждено разумом в соответствии с объективным благом реальных людей; следовательно, оно может быть навязано только пропагандой и силой, партией богатых или коммунистической партией, которая говорит от имени всех нас. Поэтому партия “демократической” правды должна навязывать свою правду, иначе демократия в опасности. Таким образом, противники “демократической” системы не могут иметь права высказываться и должны быть заперты и уничтожены, чтобы спасти “демократию”.

Либеральная система “демократов” находится в состоянии войны с реальными людьми. Люди, созданные общественным договором, представленные людьми, не имеют ничего общего с реальными людьми из семей. Таким образом, демократическое представительство работает против реальных людей и против семей с помощью абортов и эвтаназии, которые должны быть закреплены в Конституции, как и закон о гендере, и, наконец, с помощью иностранных преференций и войны. Народ, представленный национальным представительством, хочет уничтожить реальных людей любыми возможными способами, чтобы продемонстрировать свою легитимность и право говорить от имени народа.

 

Либеральная система “демократов” находится в состоянии войны с остальным миром. Действительно, если в международном сообществе нет верховенства Истины и Справедливости, то каждый должен быть сильнейшим, чтобы установить Истину и справедливость в соответствии со своими собственными интересами. Поэтому необходимо вести войну с любой властью, которая осмеливается отстаивать свою независимость, особенно если эта власть не разделяет ценности либеральной демократии (с фикцией общественного договора) и ставит Бога в центр общества с легитимной властью, которая служит интересам реальных людей.

 

Для политиков, которым промыли мозги либеральным общественным договором, само существование российской власти, которая служит России, невыносимо, потому что это противоречит их интересам, и они хотят ее богатства. С другой стороны, для тех, кто хочет снова сделать Америку Великой, поставив богатство нации и таланты богатых на службу этим амбициям реального народа Соединенных Штатов, уступки, сделанные “демократии” (фиктивному общественному договору), мало что значат в этой ситуации отношения к добру, сделанному реальным народам, и к миру. Соглашение между Соединенными Штатами и Россией основано на интересах народа и противоречит системе “общественного договора”.

 

Вэнс - христианский реалист, который спрашивает нас, европейцев, о безумии “демократий” с одной партией и об истинности политического общественного договора, направленного против народа.

 

 

Несомненно, правда не всегда слышна, потому что люди также могут быть виноваты во лжи самим себе, хотя они скорее ответственны, чем виноваты, поскольку им приходится ежедневно страдать, благодаря средствам массовой информации, от повторяющейся лжи единственной стороны, для которой теория общественного договора, составляющая истину, является правдой. общество всегда лидирует. С другой стороны, именно любовь к народу - главная обязанность политика - позволяет донести до него определенные истины, которые неприятны, но которые необходимы для того, чтобы люди каждой нации снова стали великими, просто оставаясь самими собой на своей Родине.

 

Политическое представительство во Франции, в частности Национальное объединение, которое является либеральной оппозицией внутри системы, совершенно неспособно донести правду до людей. Таким образом, что касается абортов и эвтаназии, то этому французскому суициду нет реальной оппозиции; что касается пенсий и справедливости между поколениями, то ни одна партия не призывает к тому, чтобы работающему населению выделялось больше, а пенсионерам - меньше, и ни одно политическое движение не призывает к структурной привязке капитала к труду, не имея возможности переместить; никто не хочет восстанавливать наши государственные счета, которые пополняются за счет расходов и заимствований, потому что Отечеством следует управлять как семьей, поскольку никто не осмеливается говорить о самопожертвовании и добродетели, которые являются частью человеческого достоинства, о верности в браке и против развода, а также о стабильности и счастье для всех, начиная с детей. И все же именно эти истины необходимы истинным демократам, которые хотят “Снова сделать свою Родину великой”.

 

Генерал де Голль встал перед такой задачей в 1969 году: восстановить демократию, начав с реальных людей. Реформа Сената была направлена на то, чтобы дать право голоса промежуточным органам, органам, отвергнутым народом, представленным революционным общественным договором, потому что для того, чтобы сделать общественный организм свободным, требовались отдельные люди. Это был также вопрос предотвращения однопартийного государства богатых, которые взяли бы под контроль общество через СМИ и коррупцию, обеспечив, чтобы до 50 процентов прибыли от капитала отдавалось труду, или приняв закон об 1/3: 1/3 для инвестиций, 1/3 для рабочей силы, 1/3 - для капитала.

В очередной раз де Голль показал нам способ “Снова сделать Францию великой”.