Печальная попытка Блинкена обелить репутацию Байдена

В недавнем эссе достопочтенного Энтони Дж. Блинкена, опубликованном в журнале Foreign Affairs, есть замечательная шутка, которая почти полностью заменяет остальную часть статьи: “Как государственный секретарь, я не занимаюсь политикой; я занимаюсь политикой сам”. 

Это была бы хорошая шутка в любое время и при любой администрации. Это забавно звучит в эссе, посвященном защите репутации администрации США за месяц до президентских выборов.

Учитывая дату написания и реальную цель эссе, было бы бессмысленно тратить много времени на его анализ. Однако за шуткой следует утверждение, которое раскрывает суть провала стратегии США (как при демократической, так и при республиканской администрациях) после окончания холодной войны:

“А политика - это выбор. С самого первого дня президент Байден и вице-президент Харрис сделали основополагающий выбор в пользу того, что в более конкурентном и взрывоопасном мире Соединенные Штаты не могут действовать в одиночку”.

Это, конечно, насмешка над риторикой администрации Трампа “Америка превыше всего”; и что касается риторики, то она в какой-то степени оправданна, поскольку некоторые из этих высказываний вызвали значительное беспокойство среди союзников США. Однако на практике администрация Трампа на самом деле не стремилась “действовать в одиночку”. Это привело к заключению “Авраамических соглашений” между Израилем и различными арабскими странами, на которых администрация Блинкена и Байдена — ошибочно — основывали большую часть своей политики на Ближнем Востоке. В Азии администрация Трампа приложила значительные усилия, чтобы попытаться вовлечь Индию и другие страны в систему партнерских отношений США в области безопасности. В Европе она использовала язык запугивания, чтобы попытаться заставить европейских членов НАТО увеличить свои расходы на оборону, и администрация Байдена проводила ту же политику, хотя и более дипломатично.

Прежде всего, решение о создании союзов и партнерств с США, хотя его и можно назвать фундаментальным стратегическим или, возможно, философским подходом, на самом деле нельзя назвать “выбором”. Во внешней политике сделать выбор означает выбрать между альтернативной и конкурирующей политикой. Очень часто это означает поиск не лучшей альтернативы, а наименее плохой. Как писал великий мыслитель в области международных отношений Ганс Моргентау, “Действовать успешно, то есть в соответствии с правилами политического искусства, - это политическая мудрость. С отчаянием осознавать, что политический акт неизбежно является злом, и, тем не менее, действовать - это моральное мужество. Выбирать из нескольких целесообразных действий наименее злое - это моральное суждение”.

В случае с администрациями США и элитами, которые дают им советы, моральное и политическое мужество является особым требованием, поскольку выбор между различными внешнеполитическими целями неизбежно приводит в ярость одно или несколько могущественных внутренних лобби.

Неспособность администрации Байдена — и всех американских учреждений за последние 30 лет — пройти это испытание означает, что США оказались привержены целому набору взаимоисключающих целей: поддерживать мирные отношения с Россией и уничтожить российское влияние среди своих ближайших соседей; поддержать полную победу Украины и ее независимость, избегая риска ядерной войны с Россией; бороться с суннитским исламистским экстремизмом ИГИЛ и "Аль-Каиды" и свергнуть ливийское и сирийское государства с помощью тех же экстремистов; отстаивать (пусть и слабо) решение о создании двух государств для Палестины и оказывать безоговорочную поддержку Израилю; основывать моральные притязания Америки на мировое первенство на защите демократии и прав человека и поддерживать массовые убийства Израилем мирных палестинцев и ливанцев; рассматривать изменение климата как угрозу существованию и поддерживать проведение политики, которая требует расходов на вооруженные силы, значительно превышающих те, которые выделяются на альтернативную энергетику или смягчение последствий изменения климата; сотрудничать с Китаем в борьбе с изменением климата и подрывать экономический рост Китая.

Прежде всего, эта неспособность выбирать лишила США возможности следовать старейшему из всех реалистических принципов: “Разделяй и властвуй”. Большая часть эссе Блинкена посвящена необходимости борьбы с угрозой, исходящей от комбинации тех, кого он называет “ревизионистскими державами” — Китая, России, Ирана и Северной Кореи — и предполагаемому успеху администрации Байдена в этом отношении. Сам Блинкен признает, что, “Китай, Россия, Иран и Северная Корея имеют сложную историю и расходящиеся интересы, и их партнерские отношения друг с другом и близко не соответствуют давней архитектуре альянсов Соединенных Штатов. Несмотря на их громкие заявления о дружбе и поддержке, отношения этих стран в основном носят коммерческий характер, и их сотрудничество влечет за собой компромиссы и риски, которые со временем могут стать еще более неприятными для каждой из них”.

Однако это не заставляет Блинкена задать очевидный вопрос: почему же тогда эти страны объединились против США, когда 20 лет назад не было никаких признаков этого? Не происходит ли это прежде всего потому, что администрация США настаивает на том, чтобы угрожать им всем одновременно, вместо того чтобы искать компромисс хотя бы с одной из этих стран, чтобы помешать ей сотрудничать с другими странами против США?

И в этом полном отсутствии элементарного здравого смысла виновата не только администрация Байдена: на протяжении последнего поколения это было характерно для большей части американского внешнеполитического ведомства и органов безопасности. Более того, поскольку американские политики, официальные лица и аналитики не способны этого понять (или, когда они это понимают, высказать это публично, опасаясь нанести ущерб своей карьере), они более или менее вынуждены придерживаться позиции, что поведение этих государств, продиктованное нерациональной оценкой угрозы, проистекает из врожденной враждебности к США и существующей международной системы — или даже от врожденного зла.

Еще одно невысказанное — и, возможно, неосознаваемое — предположение лежит в основе позиции Блинкена и большей части американского истеблишмента: США настолько могущественны, что им не приходится выбирать между различными приоритетами и они всегда могут в конце концов добиться своего. Однако страх и истерия, которые вновь овладели мышлением АМЕРИКАНЦЕВ в последние годы, вызваны именно тем фактом, что США на самом деле далеко не так могущественны по сравнению с другими государствами, как это было поколение назад.

Таким образом, заявления Блинкена об успехах США в объединении “международного сообщества” против России в связи с войной на Украине и в организации успешных санкций возможны только потому, что он полностью игнорирует реальное поведение и взгляды Индии, Южной Африки, Бразилии и подавляющего большинства стран по всему миру, которые отказались присоединиться к этой инициативе санкций и призвали к скорейшему установлению мира — призыв, который неоднократно отвергался Вашингтоном.

Само собой разумеется, что Блинкен также полностью игнорирует пожелания подавляющего большинства членов Организации Объединенных Наций, когда речь заходит о поддержке США войн Израиля в Палестине и Ливане; пожелания, которые коренятся не только в заботе о международных правилах и порядке, которые, как утверждают США, они защищают от “ревизионистов”, но и в сугубо прагматичной озабоченности последствиями более широкой войны для мировых цен на энергоносители.

Вместо этого достопочтенный Блинкен пишет, что “Администрация Байдена, со своей стороны, неустанно работает с партнерами на Ближнем Востоке и за его пределами, чтобы положить конец конфликту и страданиям в Газе”.

Это хуже, чем ложь. Это оскорбление человеческого разума, и ни от одного правительства в мире (за исключением правительств стран-клиентов США) нельзя ожидать, что оно выслушает его с невозмутимым видом. Оскорбление большей части человечества вряд ли является хорошей основой для дипломатии США, но, с другой стороны, “достойное уважение к мнению человечества” уже давно перестало играть какую-либо роль в мышлении американского истеблишмента.

Источник