Индии и Китаю сейчас необходимо мыслить масштабно, укрепляя дух Казани

Индия и Китай отметили 75-летие своих дипломатических отношений после того, как председатель КНР Си Цзиньпин утвердительно заявил, что для двух стран настало время формировать глобальную повестку дня на основе активных консультаций и координации. В коротком, но содержательном послании президенту Индии Драупади Мурму председатель КНР Си Цзиньпин красочно описал следующий этап китайско-индийских отношений как танго между Драконом и Слоном - характерными животными, символизирующими двух крупных азиатских соседей. Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул, что Пекин и Нью-Дели должны более тесно сотрудничать.

Что еще более важно, председатель КНР подчеркнул, что обе стороны должны найти способы мирного сосуществования - недвусмысленный сигнал об исключении войны как способа урегулирования разногласий. Предотвращая конфликт, он подчеркнул, что обе страны должны нести совместную ответственность за сохранение мира в приграничных районах.

Затем, развивая позитивное и амбициозное общее видение, китайский лидер выразил личную готовность начать диалог с Индией, чтобы сформировать глобальную повестку дня, поддерживая тесные контакты и координацию. Дальновидное послание Си Цзиньпина дополнило аналогичные высказывания, ранее высказанные министром иностранных дел Китая Ван И. Выступая на своей фирменной пресс-конференции во время знаменитых двух сессий Китая - ежегодной встречи двух ключевых политических органов Коммунистической партии Китая (КПК), Ван удивил Индию неожиданным предложением.

Высокопоставленный китайский дипломат-ветеран высказался за то, чтобы Китай и Индия совместно обратились к мировому югу и противодействовали “гегемонизму” - это было завуалированное заявление о намерении противостоять негативным атакам западных держав.

“Как важные члены Глобального Юга, мы несем ответственность за то, чтобы возглавить борьбу с гегемонизмом и политикой силы”, - заявил Ван.

Оптимистичные настроения в Китае относительно светлого будущего китайско-индийского партнерства появились после весьма значимого саммита БРИКС в Казани. В кулуарах саммита стран с формирующейся рыночной экономикой и глобального юга в октябре президент Си Цзиньпин и премьер-министр Индии Нарендра Моди договорились о перезагрузке индийско-китайских отношений, которые опасно отклонились от курса в июне 2020 года, когда войска обеих стран вступили в бой в долине Галван в Восточном Ладакхе. Столкновение привело к жертвам с обеих сторон, вызвав новую волну беспокойства, но, к счастью и благоразумию, перешло к длительному военному и дипломатическому диалогу для поддержания мира и спокойствия на границе.

После ключевых переговоров Си Цзиньпина и Моди высшие должностные лица обеих сторон начали предпринимать первые шаги по укреплению хрупких отношений. На ноябрьской встрече между Ваном и его индийским коллегой С. Джайшанкаром было принято принципиальное решение о возобновлении прямого авиасообщения между двумя странами, возобновлении журналистских обменов и ослаблении визовых ограничений.

На границе советник Индии по национальной безопасности Аджит Довал и Ван согласовали формулу из шести пунктов для поиска справедливого, разумного и взаимоприемлемого “комплексного решения” пограничного вопроса.

Теперь, когда лидеры обеих стран хотят расширить связи, возможно, до беспрецедентного уровня, какие пути необходимо изучить для достижения этой цели?

Есть, по крайней мере, три темы для обсуждения, которые могут помочь постоянно укреплять индийско-китайские отношения.

Во-первых, следуя призыву Вана к совместному взаимодействию с глобальным Югом и призыву президента Си Цзиньпина к диалогу по основным мировым вопросам, Индии и Китаю необходимо пересмотреть механизм диалога в формате "2+1". Согласно этой формулировке, две страны - Индия и Китай - должны были координировать единую позицию по отношению к Глобальному Югу.

Формула "2+1" была опробована вскоре после неформального саммита в Ухане между президентом Си Цзиньпином и премьер-министром Моди в 2018 году. Во время беседы с премьер-министром Непала Шармой Оли, находящимся с визитом в Индии, президент Си, как сообщается, объяснил механизм гостю из Непала. Понятно, что, по мнению Китая, Нью-Дели и Пекин могли бы применять формулу "2+1" и в других регионах Глобального Юга. После заявления Вана, формула "2+1" может быть пересмотрена и расширена. Фактически, с ростом многополярности механизм "2+1" может трансформироваться в шаблон "3+1", и Россия в качестве третьей страны присоединится к этой борьбе. Действительно, диалог Россия-Индия-Китай (РИК), направленный на формирование трехстороннего консенсуса в отношении вовлечения конкретных стран Глобального Юга, может стать наиболее эффективным средством укрепления мира и процветания во многих частях планеты переходного периода.

Во-вторых, Индия и Китай, вместо того чтобы продолжать соперничество, теперь должны интегрировать свои гигантские транснациональные проекты по связанности. Индии, возможно, придется пересмотреть свое решение о полном отказе от всех проектов в рамках инициативы "Один пояс, один путь" (BRI), направленной на возрождение древнего Шелкового пути. Отказ Индии от инициативы последовал за решением Китая построить Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC). Начав с Гвадара, прибрежного города на Аравийском море, он направился на север, к Кашгару, древнему караванному городу в Синьцзянском автономном районе Китая. Но по пути коридор проходит через Гилгит-Балтистан - часть неразделенного Кашмира, на которую Индия предъявляет территориальные претензии. Кроме того, Индия высказала возражения против проектов BRI, сославшись на отсутствие финансовой прозрачности, экологические недостатки и ограниченное социальное воздействие на низовом уровне. 

Несмотря на обоснованность своих аргументов, прагматичной Индии, возможно, потребуется отделить свои законные претензии относительно незаконности CPEC от некоторых других проектов BRI, от которых Нью-Дели может извлечь выгоду.

Для начала, азиатская трехсторонняя магистраль, которая связывает Индию, Мьянму и Таиланд, может легко соединиться с высокоскоростной сетью Таиланд-Китай, открывая обширные внутренние районы для торговли, коммерции и связей между людьми. Другими словами, с Таиландом, расположенным на трехстороннем шоссе в качестве перекрестка, можно было бы получить доступ к золотому железнодорожному коридору Юго-Восточной Азии, идущему из Таиланда в Куньмин в Китае через Лаос.  

Индийский ученый Зоравар Даулет Сингх в своей книге "Смена власти: индийско-китайские отношения в многополярном мире" отмечает, что на втором форуме BRI, состоявшемся в 2019 году в Пекине, китайские лидеры, возможно, отреагировали на критику со стороны Индии и других стран. Он отмечает, что в коммюнике, опубликованном на форуме, содержится призыв к "широким консультациям", "экологичному", "ориентированному на интересы людей и устойчивому развитию", а также к "высококачественной, устойчивой инфраструктуре", которая была бы "инклюзивной и приносила бы широкую пользу".

В-третьих, несмотря на попытки создать альтернативные цепочки поставок после Covid, чтобы снизить риск чрезмерной зависимости от Пекина, очевидно, что Китай остается источником глобальных цепочек поставок. Следовательно, нет геоэкономической альтернативы Китаю, если Индии придется осуществить свою мечту о Викшит Бхарате или о развитой Индии к 2047 году, когда будет отмечаться 100-летие ее независимости.

“Для Индии основным экономическим центром, который сейчас нуждается в привлечении заемных средств, является Китай”, - высказывает мнение Сингх в недавней статье в Times of India.

Он добавляет: “Обойти эту реальность невозможно. Вопрос не в том, стоит ли, а в том, как экономически вовлечь Китай. Следует обсудить межсекторальные компромиссы, типы экономических партнерств между индийскими и китайскими экономическими субъектами, степень доступа к китайскому капиталу и технологиям, а также участие Индии в цепочках поставок, ориентированных на Китай. Это сложные политические темы, которые требуют серьезного обсуждения, но ранее были отброшены в сторону во время однополярной эйфории”.

В-четвертых, по мере роста доброй воли и общих устремлений Китаю необходимо продемонстрировать видимые изменения в своей позиции в отношении Индии. Например, Пекин остается единственной страной из "Большой пятерки", которая не поддержала присутствие Индии в расширенном составе Совета Безопасности ООН. Это должно измениться, чтобы после нескольких неудачных попыток вселить уверенность в Нью-Дели в том, что Китай действительно рассматривает Индию как партнера, а не конкурента в формировании многополярного мирового порядка, основанного на новых правилах, разработанных странами БРИКС+, Глобальным Югом и западным полюсом в условиях многополярности.

Как только доверие будет восстановлено и станет необратимым, возрождение индийско-китайских связей после событий в Казани может оставить глубокий след и сыграть важную роль в реализации всего потенциала китайско-индийских связей в формировании нового пост-западного мирового порядка.