Публичная дипломатия США

Активная фаза развития публичной дипломатии пришлась на годы «холодной войны». В первую очередь это было связано с технологическим развитием и внедрением новых систем коммуникации с массами, что происходило на фоне геополитического соперничества между СССР и США. Необходимость проведения масштабной информационной кампании было продиктовано относительным военно-стратегическим паритетом между двумя державами войны, и США в рамках своей геостратегии предприняли попытку вывести тривиальную пропаганду на уровень организованной системы, добиваясь изменения общественного мнения за рубежом в свою пользу. Таким образом ведение культурной дипломатии, подразумевавшей научные и культурные международные обмены, и идеологическая пропаганда стали осуществляться в рамках «публичной дипломатии», а её практика подразумевала осуществление информационного контроля на международном уровне. В 1953 г. известный американский обозреватель У. Липпман в одной из своих статей определил публичную дипломатию, как совокупность трёх значений: публичная дипломатия, пропаганда, психологические операции.

Таким образом, в период «холодной войны» американская публичная дипломатия осуществлялась исходя из принципа одностороннего движения информации и ценностей через культуру и образование к зарубежной общественности, которая выступала исключительно в роли объекта.

С концептуализацией публичной дипломатии и накоплением определенного эмпирического опыта в данной области, в 60-х годах ХХ века появилось ее первое определение. Публичная дипломатия выступала, как «средства, с помощью которых правительства, частные группы влияют на отношения или мнения на другие народы и правительства таким образом, чтобы оказать влияние на их решения в сфере внешней политики». Введение в оборот термина «публичная дипломатия» было прежде всего связано с необходимостью создать формулировку, не похожую на все предыдущие, при этом эффектную и убедительную для общественности. Вследствие этого термин «пропаганда», имеющий негативную коннотацию и связь с историческими прецедентами, стал атавизмом.

Глава Информационного агентства США Э. Марроу в 1963 году утверждал, что арсенал убеждения США должен быть таким же боеспособным, как и американский ядерный арсенал, и задействован энергичнее, чем когда-либо. Публичная дипломатия в период пребывания Марроу на посту главы агентства претерпела существенные изменения, заложив принципы, лежащие в основе современной публичной дипломатии. Она приобрела глобальный охват, а на первый план вышли такие регионы как Латинская Америка, Ближний Восток, Африка. Кроме того, особое значение приобрела работа с молодежью: проводились встречи американских дипломатов со студентами; получили развитие молодежные программы образовательного характера. В результате оказания информационного воздействия предопределялись изменения в сознании этнических групп и будущих политических элит.

Среди специалистов, задействованных в рамках осуществления американской публичной дипломатии, были дипломаты, организаторы культурных, образовательных обменов и мероприятий в посольствах, журналисты, работавшие в государственных СМИ, ориентированные на международную аудиторию. Позже в сфере публичной дипломатии стали вести активную деятельность различные НПО, которые спонсировались американским истеблишментом. По мнению многих американских политических деятелей и исследователей, массовая аудитория, на которую оказывается должное влияние, способна в свою очередь воздействовать на политические решения, принимаемые правительством своей страны.

Влияние американской публичной дипломатии на процессы, протекающие внутри зарубежных обществ, в некоторой степени предопределило конец холодной войны. Несмотря на оптимистические оценки американскими политиками и учеными сложившегося международного положения, в котором явно прослеживалась геополитическая доминация США, в мире стали появляться новые угрозы глобального характера, подрывающие безопасность прежде всего самих Соединенных Штатов. Интервенции осуществляемые США на Ближнем Востоке привели к распространению международного терроризма, который стал имплицитной угрозой для западного общества. В конечном счёте американская культурная гегемония или «мягкая сила» начала утрачивать силы из-за имиджевых издержек, возникающих ввиду силовых принуждений к «демократизации» государств нежелающих соглашаться с американской политикой, и это создало прецедент для пересмотра механизмов реализации публичной дипломатии и приданию нового смысла данной политической стратегии.

С критическим переосмыслением публичной дипломатии после терактов 11 сентября 2001 г. и привлечением к её исследованию большого числа специалистов из академической среды в США появилась так называемая «новая публичная дипломатия», ставшая результатом накопления опыта периода «холодной войны» и привлечения таких средств коммуникации, как например, Интернет. Основной функцией «новой публичной дипломатии» была признана коммуникационная, которая подразумевает вовлечение иностранной общественности в «диалог», оформленный по строгим идеологическим правилам. В связи с этим в новых определениях «публичной дипломатии» начали все чаще фигурировать такие параметры как: информация, влияние и вовлечение. Цензура, направленная на участников «диалога» тесно связана с феноменом культуры отмены (cancel culture), исключающая альтернативные мнения из повестки дня. Такой подход демонстрируется в некоторых социальных сетях и на различных интернет-платформах, где при помощи определенных алгоритмов отсеиваются «правильные мнения», а участники выражающие альтернативные позиции подвергаются блокировке. В конечном счёте это ведет к формированию определённого политического ландшафта, где осуществляется символическая власть либеральных сил.

Подход к осуществлению публичной дипломатии, используемый американским политическим истеблишментом, по многим постулируемым положениям, отсылает к учению итальянского мыслителя Антонио Грамши о гегемонии.

Грамши утверждает, что существуют механизмы власти, направленные не только на принуждение, но и на убеждение, приводящее граждан к активному согласию с правящим классом, на котором основывается его гегемония. Она совершается посредством оказания влияния на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире. Процесс установления гегемонии будет обеспечен в том случае, если соответствующие государственной идеологии, образы действия, практики будут общественно понятны и приняты, а также будут доступно функционировать и транслироваться общественных институтах. «Культурное ядро» функционирует, прежде всего, опираясь на «устойчивую коллективную волю», процесс создания или разрушения которой основан на «молекулярном уровне», то есть поэтапного формирования у масс определённого мировоззрения.

Можно сделать вывод, что публичная дипломатия является одним из эффективных элементов американской геополитической стратегии. Прежде всего она направлена на работу с общественным мнением в международной среде, а ее арсенал убеждения способен оказывать влияние на широкие народные массы. Ярким примером этого служат события «арабской весны», так как при непосредственном отношении публичной дипломатии США к влиянию на протестные движения в арабском мире, была сформирована целая прослойка радикально настроенных граждан, деструктивные действия которых координировались в социальных сетях.