Не хватает ракет большой дальности, чтобы что-то изменить для Украины

У России и Запада быстро заканчивается пространство для маневра, чтобы избежать лобового военного столкновения.

На волне сообщений о том, что Соединенные Штаты и Соединенное Королевство готовы одобрить использование западных ракет для нанесения ударов по территории России, президент России Путин выступил со своими самыми резкими комментариями на сегодняшний день, заявив, что этот шаг “изменит саму природу конфликта” и будет означать, что НАТО и Россия находятся “в состоянии войны”. Он предупредил, что Россия примет “соответствующие решения”.

В ответ премьер-министр Великобритании Кир Стармер заявил: “Россия начала этот конфликт. Россия незаконно вторглась на территорию Украины. Россия может немедленно положить конец этому конфликту. Украина имеет право на самооборону”.

Военная логика для проверки решимости России в этом вопросе неясна. Существует мало оснований полагать, что использование крылатых ракет воздушного базирования значительно увеличит шансы Украины на победу в войне на истощение, в которой русские имеют огромные преимущества перед Украиной в численности населения и военном производстве. Во-первых, русские подрывают способность украинцев вводить в бой хорошо обученные и оснащенные войска, и крылатые ракеты воздушного базирования этого не изменят.

Во-вторых, русские могут приспособиться к украинским ударным возможностям большей дальности, поскольку они уже приспособились к использованию артиллерии HIMARS и ракет наземного базирования ATACMS. Например, они переместили склады снабжения и стали более эффективно использовать средства радиоэлектронной борьбы для нейтрализации современного западного вооружения.

В-третьих, чтобы оказать реальное влияние на способность Украины нанести ущерб России, Западу пришлось бы поставить очень большое количество ракет очень большой дальности — намного больше, чем небольшое количество моделей базовой дальности, которые, как сообщается, рассматриваются. Но возможности Запада предоставить такое количество ограничены, и их предоставление почти неизбежно спровоцировало бы прямые ответные действия России.

Политическая логика, стоящая за решительными глубокими ударами по территории России, также неясна. Нет особых оснований для оптимизма в отношении того, что подобные атаки окажут давление на Путина с целью заставить его прекратить войну или сесть за стол переговоров, но есть веские основания для беспокойства по поводу того, что они усилят его заявления о том, что Россия воюет с НАТО, а не с украинским народом. В истории есть много примеров того, как крупномасштабные бомбардировки вызывали общественное сопротивление, и до сих пор это подтверждалось собственными ударами России по Украине, которые подогревали украинский патриотизм и антироссийские настроения.

Еще одним потенциальным непреднамеренным последствием является то, что растущая смертоносность западной военной поддержки ужесточит требования России на любых будущих переговорах. Чем больше Запад будет демонстрировать, что он готов использовать Украину для нанесения удара по России, тем больше русские будут настаивать на широкой демилитаризации Украины в качестве условия урегулирования.

С другой стороны, риски весьма значительны по сравнению со скудным вознаграждением. Самая большая опасность заключается в том, что Россия почувствует себя вынужденной “восстановить сдерживание”, чтобы показать Западу, что она не может бесконечно увеличивать смертоносность и дальнобойность оружия, которое она предоставляет Украине, без какого-либо прямого ответа со стороны России. Путин будет находиться под давлением в своей собственной стране, чтобы провести жесткую линию и нанести какой-нибудь четкий удар по западной цели, чтобы Запад не продолжал углублять свое участие до тех пор, пока у России не останется мало вариантов, кроме крупномасштабной войны с НАТО, чего Путин явно хочет избежать.

Какие “надлежащие меры” может предпринять Путин? Маловероятно, что Россия немедленно отреагирует ядерной эскалацией. Вместо этого она могла бы значительно усилить свои диверсионные действия в Европе (которые до сих пор носили скорее характер предупредительных выстрелов, чем крупных атак); предоставить ракеты и спутниковую разведку "Хизбалле" или хуситам; или, если она почувствует необходимость пойти дальше, атаковать западные спутники, которые являются ключом к наведению на цель и руководству украинскими ударами.

Любое из этих действий может нанести серьезный ущерб Западу и спровоцировать ответные действия Запада, которые приведут к дальнейшему чрезвычайно опасному циклу взаимной эскалации, конец которой невозможно предвидеть.

Только Путин знает, где он может провести жесткую линию. Но, учитывая опасность прямой войны между крупнейшими ядерными державами мира, для нас довольно рискованно продолжать попытки выяснить, где может проходить эта грань.

Россия не может победить в этой войне безоговорочно. Она не может завоевать, оккупировать и управлять всей обширной территорией Украины, для чего потребовались бы силы вторжения и оккупации, во много раз превышающие численность нынешних вооруженных сил России. Но это может разрушить Украину, оставив ее в таком состоянии дисфункции, что ее невозможно будет восстановить или с кем-либо заключить союз.

Не в интересах Запада и не в интересах Украины усложнять достижение урегулирования, которое сохранит независимость Украины и предоставит возможность для процветающего будущего.

В чем Украина сейчас отчаянно нуждается, так это не в оружии дальнего действия. Это жизнеспособный план прекращения войны путем переговоров, который дает Украине реальный шанс на восстановление и процветание.

Источник