«Мокрое дело» глобалистов

Вода на Востоке — продукт жизненно важный и потому часто бывает предметом конфликта. На конкретной делянке её обилие всегда зависело от «мироба» — того, кто командует шлюзом из главного «арыка». В масштабе же региона — от того, кто заправляет делом выше по течению общей реки. Сами реки, по обидной для основных потребителей воды закономерности, почему-то начинаются в горах — и (часто) у соседей со скверным характером…

Спорные три четверти

Афганистан занимает особое место в гидрополитике региона благодаря наличию у него источников пресной воды и многочисленных водных бассейнов. Несмотря на то, что страна эта горная и со всех сторон окружена сушей, именно высокие горы Афганистана круглый год удерживают залежи снега и льда, из которых формируются его водные запасы. 

Афганистан располагает пятью водными бассейнами, четыре из которых используются совместно с соседями. Ежегодно Афганистан производит около 80 миллиардов кубометров воды. Внутри страны расходуется из них только четверть. Остальные 60 миллиардов кубометров живительной влаги уходят в четыре соседние с Афганистаном государства: Иран, Пакистан, Туркменистан и Узбекистан.

Правительство Мухаммада Дауда в 1970-х годах разрабатывало планы по эффективному использованию водных ресурсов страны, однако последующие два бурных десятилетия афганской истории не позволили осуществить большинство из них. Относительные возможности для возобновления политики управления водными ресурсами в бассейнах Гельманда, Герируда, Кабула и Амударьи возникли в стране после 2001 года. Именно тогда было завершено строительство первого большого проекта правительства Афганистана в этой области — плотины «Камал-Хан» на реке Гельманд. 

Сооружение плотины «Пашдан» в Герате на реке Герируд и начало реализации проекта по строительству плотины «Бахшабад» в Фарахе (намного большей ёмкостью, чем плотина «Камал-Хан»), а также сооружение дамбы «Шахтут» на реке Кабул были осуществлены рухнувшим в августе 2021 года правительством Афганистана. Это стало вызовом для водной безопасности соседних стран, особенно Ирана.

Ключевой вопрос заключается в том, какие последствия для будущего страны и региона принесёт политика нынешнего Афганистана в отношении рек, находящихся в совместном пользовании (Гельманд / Герируд, Кабул и Амударья), и не приведёт ли политизация водного вопроса к новой напряжённости и ещё большему затягиванию узла исторического кризиса Афганистана? 

Сейчас стало совершенно ясно, что гидротехнические проекты, разработанные для страны Западом за двадцать лет её оккупации, создавались не просто без оглядки на нужды соседних государств, а, скорее, вопреки их интересам.

Яркий пример тому — плотина «Камал-Хан» и последствия её строительства. Подготовка к строительству была начата более пятидесяти лет назад, однако только в последние месяцы существования ИГА проект был завершён. Эта плотина возведена в провинции Нимроз на реке Гельманд, находящейся в общем пользовании с Ираном. Она имеет запасы воды в 52 миллиона кубометров, орошает более 184 тысяч гектаров земли и способна производить 9 мегаватт электроэнергии. 

Начало процесса забора воды плотиной «Камал-Хан» вызвало протесты со стороны иранских властей, поскольку с её строительством уменьшился приток воды в иранские регионы Систан, Белуджистан, Забуль и Южный Хорасан. Уже спустя два года после строительства плотины Систан столкнулся с беспрецедентным кризисом нехватки воды, который уже вызвал массовую миграцию, безработицу, бедность, разрушение окружающей среды, климатические изменения, пыльные бури, уничтожение сельского хозяйства и, наконец, поставил под угрозу национальную безопасность Ирана из-за возможных протестов и гражданского неповиновения, с которыми эта страна в реальности столкнулась.

Спорные две трети

Однако самую сильную головную боль у соседей Афганистана вызывает другой проект — канал «Куштепа» на севере страны. Своё название он получил по имени уезда в провинции Джазджан, куда устремятся воды этого искусственного русла. Этот канал считается крупнейшим водоотводным проектом на севере Афганистана. По словам нынешних властей, в случае полного ввода в строй канала «Куштепа» обширные степи и пустыни на севере Афганистана превратятся в плодородные поля и огороды для местных жителей региона. Этот проект был ещё одной инициативой Мохаммада Дауда, призванной направить воду реки Амударья в некоторые районы провинций Балх, Джаузджан и Фарьяб.

Канал будет иметь на разных участках от 150 до 200 метров в ширину, 8 метров в глубину и 285 километров в длину. Он будет способен оросить до миллиона гектаров земли. По официальным данным, стоимость его строительства составит 270 миллионов долларов. Канал будет способен за одну секунду отводить 650 кубометров воды из реки Амударьи внутрь Афганистана. «Талибан» (запрещён в России) приступил к трёхэтапной работе по реализации данного проекта. Приступил довольно успешно: к марту этого года уже построено две трети его протяжённости. В конце прошлого года энтузиасты-строители уже опробовали эти «две трети» в тестовом режиме. Остались довольны и взяли «повышенные обязательства» по срокам окончания строительства…

Соседние Узбекистан и Туркменистан при этом известии сильно занервничали. Шутка ли — канал поглотит одну треть, если не половину воды из Амударьи — главной оросительной артерии Средней Азии! Напомним, сколько беспокойства в Ташкенте и Ашхабаде вызывает строительство ГЭС на Вахше и Нарыне, а это всего лишь притоки великих Амударьи и Сырдарьи!

Ясно одно: с учётом глобального потепления, изменения климата и дороговизны пресной воды в Центральной Азии, не за горами возможность регионального конфликта на почве растущего кризиса, связанного с нехваткой воды. Остаётся напомнить, что очередной посевной сезон на Среднем Востоке начинается в день весеннего равноденствия — 21 марта.