Почему не существует универсальной правовой системы

Исследование, подготовленное британским аналитическим центром RUSI, показывает, что чаяния либералов о создании единой международной правовой системы так и остались иллюзией.

Со времени публикации Стратегического обзора обороны и безопасности 2015 года во внешней политике Великобритании стало больше разговоров о «международной системе, основанной на правилах» (RBIS). Однако существует ли подобная универсальная правовая система?  В последние годы часто идут разговоры о том, что для поддержания международного мира и стабильности нужно вернуться к соблюдению единых международных прав и соглашений. 

Но эти права сами по себе не несут положительного характера. Скорее, их значимость зависит от того, насколько они служат интересам и ценностям государств, которые их поддерживают. Более того, вместо единого правового порядка сегодняшний мир содержит три различные системы, созданные и поддерживаемые параллельно, но иногда находящиеся в фундаментальной зависимости друг от друга.

Исторический экскурс

Важные элементы современной правовой системы формируются уже во второй половине XIX века. Основываясь на структурах, созданных ведущими европейскими государствами для поддержания принципа баланса сил, этот период ознаменовался принятием единых нормативных актов о мирном разрешении конфликтов и ведении военных действий, а также созданием международных организаций для регулирования использования новых технологий.  

Отсюда вытекает ряд достижений Гаагских конференций, но, не смотря на них, международное сообщество тех времен  нельзя было назвать мирным и направленным на достижение общих интересов. Практика нарушения законов и обычаев войны, установленных в Гааге, во время Первой мировой войны была невероятно распространена: использовалось запрещенное химическое оружие; турками проводился геноцид армян, ассирийцев и понтийских греков; имели место пытки военнопленных и содержание их в антисанитарных условиях.

С 1945 года международные договоренности и соглашения начинают играть важную роль в регулировании отношений, развитии сотрудничества и улучшениях в области безопасности между государствами. 

По сравнению с имперским строем, основанном на принципах европоцентризма, новый международный порядок, который возник в ходе Второй мировой войны, оказался гораздо дружелюбнее настроен к менее могущественным государствам – как в Европе, так и в других частях света. Это находит подтверждение в количестве независимых государств, число которых с 1945 года увеличилось в четыре раза – с 48 до 193.

Однако современный международный порядок – не тот порядок, при котором все государства равны. Это результат серии соглашений, достигнутых между самыми могущественными государствами мира после их победы во Второй мировой войне. На сегодняшний день особенностью функционирования международных правил является способность государств перестраивать, игнорировать или выборочно применять их.

Таким образом, конструктивнее будет  понять взаимодействие между тремя правовыми моделями: Западной системой, Универсальной Системой Безопасности, Универсальной системой в области экономики.

Три столпа международного порядка

Принципы  Универсальной  Системы  Безопасности  изложены  в  Атлантической хартии 1941 года, принятой  Франклином Рузвельтом и Уинстоном  Черчиллем, а позднее закреплены в Уставе ООН. Основные принципы системы безопасности включают право на самоопределение бывших колоний и запрет агрессии между государствами. Позже были добавлены пункты о режимах запрещения ядерного и другого оружия массового уничтожения. 

Однако эти положения не смогли предотвратить оккупацию Израилем Голанских высот, Западного берега и сектора Газа, захваченных в ходе войны 1967 года с Сирией, Иорданией и Египтом. В настоящее время этот инцидент является нарушением норм международного права, так как оно гласит, что государство имеет право предпринимать военные действия против другого государства только в целях самообороны (себя или своего союзника) – или тогда, когда это прямо разрешено Главой Совета Безопасности ООН.

На протяжении пяти десятилетий, прошедших после этой аннексии, международные дипломатические усилия были сосредоточены на решении палестино‑израильского конфликта. В 2016 году в целях дальнейшего укрепления своих позиций Совет Безопасности ООН согласился (с перевесом 14 голосов к 0, только США воздержались) осудить оккупацию Израилем палестинских территорий. Эта ситуация хорошо иллюстрирует ограниченность правовых норм, направленных против насильственных изменений границ, когда они сталкиваются с сильным политическим и геополитическим давлением. 

Следующим примером может послужить введение международного режима нераспространения ядерного оружия. Важно понимать, что ДНЯО  – не носит универсального характера, так как в него не вошли обладающие ядерным оружием Индия, Пакистан, Израиль. А сейчас и Северная Корея – не член ДНЯО, но при она этом успешно наращивает свой ядерный потенциал.

Западная система развивалась параллельно с ООН и связанных с ней универсальных норм международного права.   Приверженность Запада к демократизации после окончания «холодной войны» проявилась в росте военных интервенций – сначала на Балканах, затем в Африке, Афганистане и Ираке.

Триумф западных либеральных демократий в «холодной войне» привел к тому, что они стали все более охотно вмешиваться во внутренние дела других государств. Тот случай, когда забота о «человеческой безопасности», а не о «государственной безопасности» используется для оправдания военных интервенций – с разрешения или без разрешения ООН.

Таким образом, военное вмешательство США, связанное со сменой режима в Косово, Ираке и Ливии, было оправдано якобы гуманитарными целями.  Вследствие этих событий, которые однозначно подрывают общепринятые правовые соглашения, западная система, которая пока еще остается одним из ключевых столпов международного порядка, все же терпит неудачу в попытке стать в ней доминирующим элементом. 

Поэтому она продолжает жить в нелегком сосуществовании с системой безопасности, стремясь доказать, что в первую очередь США и их союзники имеют право решать, как действовать, а не Совет Безопасности ООН, где и Россия, и Китай имеют право вето.

Также растет напряжение в сфере экономического управления, в основе которого должна существовать система либерализации торговли. Растущая экономическая глобализация подрывается неравенством и национализмом внутри западных государств, а также находится под угрозой возрождения конкуренции с крупными незападными державами, в частности, с Россией и Китаем.

Китай все чаще рассматривается как государство, использующее свой доступ к международной экономике для достижения преимущества в области национальной безопасности и ускорения своего роста в качестве экономической и военной сверхдержавы. В ответ на это в стратегии национальной безопасности США все больше внимания уделяется конкуренции с Китаем; а экономические отношения все чаще рассматриваются через призму безопасности.

Таким образом, было бы чрезмерным упрощением предположить, что существует одна универсальная правовая система, а мир сейчас разделен на тех, кто ее придерживается или нарушает, хотя относительное спокойствие после окончания Второй мировой войны все же подкрепляется международными нормами и договорами. 

Для западных государств проблема не должна заключаться в том, выступают ли они за «систему, основанную на правилах». Скорее, она должна заключаться в определении того, как правовая система может помочь в реализации национальных интересов и ценностей, включая необходимость их развития или замены по мере изменения обстоятельств.