Геополитические расклады сил в хронологических срезах. Ч. 6

Пятьсот лет назад, в 1524 г., в мире ярко повторились некоторые геополитические закономерности, отмеченные на предыдущих хронологических срезах, и наряду с ними дали о себе знать новые. На удивление спокойно было в этот момент во всех частях Азии. Лишь в Иране 23 мая умер великий поэт, мыслитель, храбрец и основатель Сефевидской династии – шах Исмаил I. Его сменил десятилетний сын Тахмасп I – достаточно серый и безынициативный правитель, который, однако, продержится на троне 52 года. Вполне стабильной была власть его соседа и противника султана Сулеймана Великолепного, потихоньку готовившегося к новым ударам вглубь Европы.

Европа и Россия, напротив, пятьсот лет назад находились в пучине военных действий. Если Дания и Швеция отдыхали после рокового переворота 1523 года, то Франция, Германия и Италия полыхали в огне на сотни верст. В чем-то 1524 год очень напоминал 524-й: император Карл V начал наступление из Северной Италии во Францию по тем же маршрутам, по каким остготы проходили здесь тысячелетием ранее. Но его наступление стало возможным только в результате побега одного из крупнейших магнатов Франции – Карла Бурбона. На этот неслыханный шаг его толкнуло беспрецедентное поведение королевы-матери Луизы Савойской. Овдовев в 18 лет, она безудержно искала себе всё новых и новых любовников, наполнив развратом весь двор. Долгие годы она состояла в связи с коннетаблем Карлом Бурбоном, но в 1521 г., когда после смерти его жены (последней в роду Бурбонов прежней ветви) она потребовала заключить брак, Карл внезапно порвал с ней. Разъяренная Луиза за три года успела сфабриковать заведомо ложное обвинение в суде, доказывая, что все огромные родовые владения Бурбонов в разных частях Франции теперь должны отойти к короне. Оказавшись нищим и гонимым, Карл Бурбон по сути совершил государственную измену, в декабре 1523 г. бежав к Карлу V и приняв из его рук звание генералиссимуса Священной Римской империи.

В первые же месяцы после своего перехода на сторону Карла V талантливый коннетабль вступил в войну против своей родной страны, дважды победил французов при Гаттинаре и Сезии (где от выстрела в спину 30 апреля пал знаменитый рыцарь Баярд) и вторгся в Прованс. Перед его войсками пали порты Антиб, Фрежю, Тулон. Объявив себя графом Прованским, Карл Бурбон осадил Марсель. Ввиду наступления английских войск Генриха VIII на Париж, положение Франциска I стало критичным. В довершение всех бед, в том же году он казнил по ложному доносу своей матери ни в чем неповинного казначея – старика Санблансе, обвиненного в расходовании средств на оборону позиций в Северной Италии. Бросившись в отчаянное контрнаступление против Карла V и Карла Бурбона, Франциск I и его не вполне адекватно воспринимавшие реальность полководцы вроде Бониве (Гийома Гуффье) и Лотрека ускоренно шли навстречу катастрофе при Павии…

Удивительно, но Карл V Габсбург одерживал победы на полях Италии и Франции во многом потому, что его родная Священная Римская империя в это время полыхала от края до края. Начавшаяся в мае крестьянская война быстро охватила весь юг и запад Германии, включая Австрию, Швейцарию и Эльзас. Эпицентром мятежей летом 1524 г. стал Шварцвальд – горы и леса в верховьях Рейна и Дуная. Вдохновленные «Статейным письмом» анабаптиста Мюнцера, толпы вольных рыцарей и восставших крестьян – как протестантов, так и номинальных католиков – жгли монастыри и помещичьи усадьбы под звуки разбойничьей песни «отряда Флориана Гайера», которая до сих пор известна каждому немецкому школьнику и солдату: «Spieß voran, drauf und dran, / Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn! / Uns führt der Florian Geyer an, trotz Acht und Bann, / den Bundschuh führt er in der Fahn', hat Helm und Harnisch an. / Als Adam grub und Eva spann, kyrieleys, / wo war denn da der Edelmann? kyrieleys. / Das Reich und der Kaiser hören uns nicht, heia hoho, / wir halten selber das Gericht, heia hoho». «Империя и император (Рейх и кайзер) нас не слышат», – такие слова стали возможны именно в силу занятости Карла V внешними войнами. В довершение бед Габсбургов, в том же году вдобавок восстали горожане Праги и рабочие словацких рудников, после чего Карлу пришлось усилить и нормализовать администрирование данными территориями, ограничив произвол богачей.

Восстания и разруха в центре Европы в 1524 г. повлияли на возросшие трудности России. Василию III приходилось одновременно вести войну на два фронта: против литовцев и татар. Выход Священной Римской империи из антипольских союзных соглашений с Москвой влек за собой необходимость скорейшего заключения перемирия с польско-литовским монархом Сигизмундом I Старым, что и было осуществлено в 1522 г., когда по итогам десятилетней войны Россия получила Смоленск и смогла удержать Опочку. С 1521 г. на фоне чехарды казанских ханов и междоусобной войны в Крымском ханстве основные военные силы Василий III перебросил на поволжский фронт против Сафа-Гирея. Отразив глубокие набеги татар на Коломну и Москву, Сухону и Тотьму, Галич Мерский и Нижний Новгород, в 1523 г. Василий III, согнав горных марийцев из их города Цепель, основал на его месте, при впадении Суры в Волгу, самую восточную крепость Русского государства, назвав её в свою честь Васильсурском. Этот город стал базой для последнего отчаянного рывка на Казань в летнюю кампанию 1524 года.

Формальным руководителем похода был давно свергнутый и живший в России хан Шигалей (Шах-Али), фактически же осадой Казани руководили князья И.Ф. Бельский, М.В. Горбатый-Шуйский и боярин М.Ю. Захарьин, от брата которого произойдет впоследствии царский род Романовых. В пользу России играло убийство крымского хана Мехмет-Гирея ногайцами под Астраханью, оставившее Сахиб-Гирея в Казани без союзников. Лишившись опоры в Крыму, Сахиб-Гирей в отчаянии воззвал о помощи напрямую к турецкому султану Сулейману, обещая стать его вассалом, а в мае 1524 г., узнав о начале русского похода, сам бросил Казань и бежал в Турцию, но был арестован крымцами по дороге. Правда, и русский речной флот И.Ф. Палецкого потерпел чувствительное поражение в схватке с марийцами 19 июля. Однако осада Казани все-таки началась 15 августа, хотя протекала ни шатко ни валко, и окончилась пятьсот лет назад, в ноябре, заключением перемирия. Москва и Казань восстановили дипломатические отношения. Ежегодная летняя ярмарка была перенесена из Казани на русскую территорию, Васильсурск остался под московской властью. Восстановления на троне пророссийского Шигалея придется ждать еще семь лет, но тактическая победа Василия III «по очкам» была несомненна.

При сравнении геополитической ситуации 1024 и 1524 гг., при сохранении важных констант (стабильное лидерское положение Китая и Ирана, первостепенная роль франко-германо-польского треугольника в Европе), становится очевидным изменение характера возвышения Руси. Василий III был прямым потомком Ярослава Мудрого в 15-м колене и контролировал до двух третей Ярославовой Руси. Однако на смену Киеву в качестве полюса силы пришла Москва. Киев, достигавший 20–30 тысяч жителей тысячу лет назад, пятьсот лет назад был захудалым поселком на 5 тысяч человек, в то время как Москва в 1524 г. имела уже порядка 70 тысяч жителей и по своей архитектуре именно в правление Василия III окончательно превзошла древний Ярославов Киев. Как бы в подтверждение этого факта именно 13 (23) мая 1524 г. Василий III заложил в Москве красивейший Новодевичий монастырь. И даже та деталь, что великий князь Василий Иванович впервые за пятьсот лет попытался брить бороду, лишь оттеняло его параллелизм с его великим предком.

Московский князь никогда не забывал про Киев: в лучшие годы его войска стояли на Днепре в каких-то 70–100 км от древней столицы, и в сношениях с послами Священной Римской империи перед лицом всей Европы Василий III провозглашал свое законное право на присоединение всей Русской земли, всей «отчины», включая Киев и Львов. Польские короли, захватившие западнорусские земли, воспринимались на Руси как тысячу, так и пятьсот лет назад как первостепенная цель для походов и отвоевания утраченного. Расширяя свою сферу влияния на Казань, великий князь лишь готовил почву для будущего решающего броска на запад. Россия за пять веков вернула себе статус самостоятельного цивилизационного полюса силы, что позволило ей выдержать острейшую конкуренцию в тяжелейшем XVI веке, который стал свидетелем гибели целых цивилизаций.