Геополитические расклады сил в хронологических срезах. Ч.2

Ровно 2500 лет назад, в 477/476 г. до н.э., в воздухе носилось предчувствие серьезных изменений баланса сил в Старом Свете. Если за 500 лет до этого мировыми лидерами были Израиль и Китай, то теперь ситуация перевернулась вверх дном. Иудеи теперь были послушными подданными гигантской персидской империи Ахеменидов, на тот момент – величайшей в истории по площади и могуществу. В Китае все еще правила династия Чжоу – прямые потомки Му-вана, как и 500 лет назад, только теперь ее власть ограничивалась крошечным округом Лои на средней Хуанхэ, за пределами которой ритуальные претензии вана на звание Сына Неба не значили ничего. Как раз в 476 г. до н.э., 2500 лет тому назад, умер Цзин-ван II, смененный своим сыном Юань-ваном, что подозрительным образом совпадает с внезапно обрывающейся государственной летописью «Чуньцю» («Вёсны и осени»). С этого момента принято отсчитывать переходный период к эпохе Сражающихся царств, характеризующийся всё большим обострением схваток между региональными кланами князей (гунов) и герцогов (хоу) за гегемонию в регионе.

На фоне столь очевидного упадка Китая, хаоса городов-государств в Индии, жалкого прозябания под персидской властью Египта, Иудеи и Месопотамии преимущество иранцев представляется неоспоримым. Никогда еще персидская власть не была так сильна и монолитна, как 2500 лет назад. Царь Хшаяршия, которого греки именовали Ксерксом, горделиво сообщает в надписях о том, как он покончил с дьяволопоклонниками – почитателями дэвов. На место дэвов приходили боги (перс. «бага») – сценарий, позже буквально повторенный славянами. Даже за пределами Ирана, на озере Ван, персидский царь выбил звучную надпись: «Бага вазрака Аурамазда, хва мати шта баганам, хва имам бум им ада, хва авам асманам ада, хва мартиям ада, хва шиятим ада, мартиахья хья Хшаяршам хшаятиям, акунауш айвам парунам шаятиям. Адам Хшаярша, хшаятия вазрака, хшаятия хшаятиянам, хшаятия дахьюнам парув зананам, хшаятия ахьяя бумия ва зракая дураий, апий Дараявахауш хшаятияхья, пуча Хахаманишия». «Ахурамадза – великий бог, величайший среди богов, создавший землю, создавший небо, создавший человека, создавший счастье для человека, создавший царя Ксеркса, царя всего, единоличного правителя всего. Я Ксеркс, великий царь, царь царей, царь всех разных людей любого происхождения, царь этой Земли, великой и необъятной, сын царя Дария, Ахеменид». Заметим, однако, что новая царская идеология Ахеменидов отнюдь не была чисто иранской, индоевропейской по происхождению. В своих надписях Ксеркс прямо говорит о монархической «благодати», которую он пролил на покоренные народы. Эта благодать – «китен» – является эламским словом, ключевым термином эламской политической идеологии. Не следует забывать, что персы времен Дария и Ксеркса – наполовину смешанный с эламитами народ, а эламский язык оставался вторым государственным наряду с древнеперсидским, царские надписи выбивались на двух и даже трех (с учетом аккадского как языка международного общения Ближнего Востока) языках.

В стремлении распространить свет своего благого «китен» царь каких-то два-три года назад наткнулся на яростное сопротивление афинско-спартанской коалиции и потерпел от нее страшные поражения. Теперь, в 477 г. до н.э., война продолжалась. В этом году едва возрожденные из персидского пожарища Афины закончили строительство порта Пирей – средоточия их морской мощи, а полководец Кимон высадил десант в Малой Азии и начал наступление на персов на материке. Великий греческий поэт Симонид Кеосский, вдохновивший афинян на победы, теперь нашел себе новое занятие: он срочно выехал на Сицилию в роли миротворца. Итальянских греков – колонистов Великой Греции – пока еще мало занимали дела их соплеменников на востоке. У них шли свои междоусобные войны. В 477 г. сиракузский тиран Гиерон взял штурмом Локры у Регия и продолжил войну с аргигентским тираном Фероном. Однако именно в этот момент приехал Симонид Кеосский и силой своего поэтического авторитета помирил Гиерона с Фероном в 476 г.

В каких-то 800 км севернее их схватки в рассматриваемый момент шла изнурительная, жестокая война двух карликовых городов-государств, каждый из которых контролировал всего лишь по 500 км² территории. Первый город звался Вейи и был населен этрусками, хотя его поддерживали войска союзных сельских племен, говоривших на диалектах латинского языка: вольсков и эквов. Вторым городом был латинский Рим. От Рима до Вейев – всего лишь 18 км по прямой (по дорогам – в полтора раза больше). На полпути между ними маленькая речка Кремера справа впадает в Тибр. Чуть в стороне лежал более крупный поселок Фидены. Именно там добывали соль, от обладания которой зависела геоэкономическая гегемония Рима или Вейев во всем бассейне Тибра. Войны с Вейями римляне вели время от времени со времен Ромула. Но теперь, когда к власти пришел клан Фабиев, они взялись за это всерьез. Фабии – древний патрицианский род, который считал себя потомками Геракла и был так назван в честь бобов (лат. faba). Они были горячими сторонниками олигархического правления знати в Риме, отчаянно и злобно враждовали с плебейскими массами и в конце концов (вероятно, в 480 г.) убили народного любимца, непобедимого полководца, неоднократного спасителя римлян Спурия Кассия. Его дети были переведены Фабиями из патрициев в плебеи. Фабии контролировали власть в Риме на протяжении семи лет, занимая посты от консула и далее.

Однако народная ненависть к Фабиям после этого достигла такого уровня, что плебеи отказались воевать с Вейями за месторождения соли. В 477 г. Фабии решили вести войну силами своего рода, отправив в поход всех взрослых мужчин. Позднейшие историки сообщают о 306 Фабиях и 4000 вспомогательных солдатах, что подозрительно напоминает 300 спартанцев и 3900 вспомогательных солдат при Фермопилах всего лишь тремя годами ранее. В самом деле, в Риме той эпохи просто не могло быть столь многочисленного войска (всё римское население едва достигало нескольких тысяч человек), поэтому данные цифры по здравому рассуждению следует уменьшить на порядок. Это не влияет, впрочем, на суть произошедшего. Фабии из семьи Вибуланов (название которой, вероятно, происходит от какого-то местного топонима) построили деревянное укрепление близ устья Кремеры, в 8 км от Вейев, и неплохо окопались, но зачем-то разделили свое войско между крепостью и стоящим поодаль холмом. Вейские этруски и их италийские союзники воспользовались бездарностью братьев Кезона и Марка Фабиев Вибуланов – бывших консулов и действующих полководцев (их третий брат Квинт был убит под Вейями тремя годами ранее). Вейенты поочередно взяли в котел и перерезали обе части фабианских отрядов. В тот день, 18 июля 477 г. до н.э., ровно 2500 лет назад, на Кремере полегли все мужчины рода Фабиев (будь то тридцать или триста). Выжил лишь оставшийся в Риме подросток Квинт-младший, сын Марка. До нас дошли скупые и трагичные строки Тита Ливия: «Fabii caesi ad unum omnes praesidiumque expugnatum. Trecentos sex perisse satis convenit, unum prope puberem aetate relictum, stirpem genti Fabiae dubiisque rebus populi Romani saepe domi bellique vel maximum futurum auxilium».

После случившейся катастрофы крепостица на Кремере была разрушена, войска консула Менения также были разбиты. Этруски прорвались к Риму, осаждали Эсквилин, выжигали поселения на обоих берегах Тибра. Хотя их удалось оттеснить от Коллинских ворот, а летом 476 г. даже изгнать с левобережья, цели войны не были достигнуты. Этруски отступили к Фиденам и Кремере, но римляне молчаливо остались в своем городе и не праздновали победу за отсутствием оной. На том этапе Рим не смог одолеть в битве за соль. Впереди его будет ждать еще восемьдесят лет упорной, изнурительной войны с Вейями на выживание, такой жестокой и чреватой частыми поражениями бездарных полководцев, которой римляне доселе не знали и положить конец которой, разрушив Вейи, окажется под силу лишь Камиллу, воспринимаемому в народе как чудотворец и полубог. Но то будет уже другая эпоха. Пока же, ровно 2500 лет назад, в кровавой жатве на полях Лация, Сицилии и Ионии готовилась почва для заката тогдашних лидеров вроде Ирана и восхождения новых региональных гегемонов.