Гарбзадеги по-русски. И как от него избавиться

Иранский философ Ахмад Фардид ввел в интеллектуальный дискурс своей страны такое выражение, как «гарбзадеги», которое можно перевести как «отравление Западом» или «поражение Западом». Последователь Фардида Джалал Але-Ахмад, который также высоко ценил труды Мартина Хайдеггера и Эрнста Юнгера, в 1962 г. издал небольшую книгу, которую так и назвал - «Гарбзадеги». В ней он критиковал официальный курс политики Ирана, который состоял в подражании западной цивилизации, заимствование оттуда ряда технологий (на определенных условиях) и, в то же время, фактический отказ от собственного, аутентичного развития страны.

"Гарбзадеги — это совокупность принципов, которые возникли в жизни, культуре, цивилизации и образе мыслей народов в некоторой части мира, не имеющих опорной традиции и исторической преемственности, а также способности к активному развитию; гарбзадеги означает только принятие машины в качестве внешнего дара".

Але-Ахмад уточнял, что "это особенность определенного этапа истории…. Когда требования экономики и движение рынков, особенно нефти, заставили нас покупать и использовать машины".

Показательно, что заслугу Запада в таком развитии Але-Ахмад видит в решительных действиях христианских государств Европы, когда они столкнулись с опасностью гибели от исламских завоеваний. В этом спасительном контрударе Запад позаимствовал многие технологии и идеи у мусульманского мира, превратившись в центр капитала и науки. Последующая динамика исторического развития, включая великие географические открытия, вытеснила мусульманский мир на периферию.

Вероятно, это вселило во многих представителей Запада уверенность в своей исключительности, которую они стали проецировать на другие народы.
Как и в более поздних определениях глобализации о Богатом Севере и Бедном Юге, под Западом Джалал Але-Ахмад понимал не географическое, а экономическое понятие. К Западу он относил не только Европу и США, но также СССР и Южную Африку. Тогда как в Восток входило и большинство стран Латинской Америки. Гарбзадеги же, является эпидемией, которая возникала на Западе и поразило остальные страны, не только Иран.

Передовые промышленные страны, которые с помощью технических средств придают сырью более сложные формы, а потом продают его на рынках в качестве товаров — это Запад. И сырьем служат не только природные ресурсы, но также обычаи, представления, музыка и религия. Иными словами — культура в разнообразных формах и проявлениях. Не только нефть из Персидского залива и специи из Индии, но социология из Африки и антропология из Океании служит сырьем для Запада, который перерабатывает все это в соответствии с собственными интересами и выдает миру как некие эталоны, которым должны следовать все остальные.

Да, это напоминает и «порядок, основанный на правилах», о котором сейчас кричат западные политики, и свидетельствует о глобальной роли голливудского кинематографа и музыкальной индустрии США, но также и о научных и аналитических центрах Британии, Франции и других стран Запада, которые относительно недавно сформировали многие научные парадигмы, принятые по всему миру в качестве теорий и методологий, которые не ставятся под сомнение (хотя в декартовском, то есть западном смысле, ставить их под сомнение обязательно!).

Частично Але-Ахмад был прав насчет СССР, отнеся его к лагерю Запада. Индустриализация в чем-то использовала заимствования с Запада - от привлечения кадров во времена Великой Депрессии из-за океана до утверждения западной по сути марксистской (и антирелигиозной) идеологии  и хрущевских экспериментов подражанию США (лозунг «Догнать и перегнать Америку»). Однако Але-Ахмад обосновывал свою позицию и тем, что СССР и США перестали быть оппонентами и (первое издание книги вышло в 1962 г.), а установили механизм постоянных переговоров и некий баланс сил, который было принято называть биполярным миром.

Очевидно, что распад СССР толкнул Россию в пропасть гарбзадеги. Формула «Запад нам поможет» стала путеводной звездой политики России в эпоху Бориса Ельцина. А первые полтора десятилетия в Третьем тысячелетии также проходили в русле активного сотрудничества с Западом.

В Иране в 1979 г. произошла Исламская революция, но Але-Ахмад умер в 1969 г., когда ему еще не было и 50 лет, поэтому не смог увидеть как на его родине отринули гарбзадеги (аятолла Хомейни провозгласил «Модернизацию без Вестернизации»). Хотя корни этой пагубной болезни проникли глубоко в иранское общество и даже на уровне обывательского восприятия там еще можно увидеть определенные попытки подражания и заимствования от Запада.

А как обстоят дела у нас? Геополитический разрыв (первый толчок в 2014 г., а затем в 2022 г. после начала СВО) серьезно повлиял на экономические, научные и культурные связи России и Запада. В целом употребление термина коллективный Запад стал своего рода синонимом недружественных стран. Начался поворот к Востоку. Однако, если быть объективным, не приведет ли детоксикация от Запада к интоксикации Востоком? Если следовать заветам евразийцев-классиков, Россия, которая является и не Западом, и не Востоком, сама должна опираться на собственные силы и достичь полной автаркии, как в культурном, так и в техническом смысле.

Если принимать в расчет формулировку Але-Ахмада, что нужно сделать для этого? Он  дает три принципиальных характеристики Запада и Востока. Для народов первой группы характерны высокие зарплаты, низкая смертность и низкая рождаемость, развитые социальные службы, обильное питание и некая форма демократии — наследие Французской революции. Вторую группу отличают низкая зарплата, высокая смертность и еще более высокая рождаемость, скудный пищевой рацион, отсутствие или номинальное присутствие социальных служб, отсутствие представлений о демократии.

В обоих случаях есть критерии которые допустимы и не допустимы для России. Очевидно, что низкая смертность будет приветствоваться, тогда как высокая рождаемость - это насущный императив для России. Зарплаты - вещь относительная, также как и вопрос социальных служб. Обеспечение всем необходимым и общинная солидарность могут быть гораздно эффективнее и практичнее, чем большая зарплата при обилии потребительских товаров сомнительного качества, которые втягивают в порочный круг эксплуатации и эгоцентризма. Безусловно, голод - плохой спутник для любого общества, но и обильное питание разлагает коллективное здоровье, что видно на примере многих представителей западных стран, потерявших человеческий облик. Золотая середина - умеренное и сбалансированное питание. А на уровне страны для этого нужно исключить из производства и продажи те продукты, которые приносят больше вреда, чем пользы.

Что касается демократии, то достаточно будет апеллировать к классике - Платон говорил что это одна из худших форм правлений после олигархии. Хотя в России парламентска демократия отличается от западной, все таки еще необходимо сделать немало, чтобы вернуться к аутентичному формату, отвечающему духу времени.

Основой гарбзадеги для всех незападных стран Але-Ахмад называл и международные организации, такие как ООН, которые стали инструментом Запада по всемирной колонизации. Как он писал «с помощью этих организаций западные мошенники, явившиеся в новых одеждах в Южную Америку, Азию, Африку, колонизируют второй мир».

Здесь тоже есть над чем подумать и поработать над выводом "международных" токсинов.

Хотя Але-Ахмад описывал иранской общество конца 50-х - начала 60-х гг., некоторые проблемы, указанные в книге, можно отнести и к современной России.

Если в целом он говорил, что мы "уподобляемся народу с незнакомой традицией, с культурой, не укорененной в нашей земле и не имеющей возможности расцвести", то это подходит под описание тех тенденций заимствования, которые продолжаются и сейчас - от сленга английских слов (новый указ президента, направленный на запрет использования таких слов в общественном пространстве - правильный шаг), до быстрой адаптации всевозможных "модных" тем, которые с завидной частотой подбрасывает нам Запад.

Довольно интересно замечание Але-Ахмада о такого рода навязанных привычках. "Пораженный Западом — пижон. Он женственен. Он очень заботится о внешности". Посмотрите как ведет себя современная российская молодежь (да и не только), и мы увидим, что критическое замечание о внешности вполне подходит для целого сегмента нашего общества. Помимо внешности Але-Ахмад говорил об одежде, мебели и домах - если быть самокритичным, у нас еще много западного, при чем, в плохом смысле слова.

Говорил он и о проблеме «выкорчевывания людей из сел». А ведь Россия исторически является аграрной страной и нынешнее запустение деревень, сел и малых городов служит выхолащиванию нашей глубинной идентичности.

"Школы создают условия для распространения гарбзадеги в обществе" - отмечал Але-Ахмад. Начатые реформы образования в России внушают надежду и оптимизм, хотя объективно нужно их делать более кардинальными. Какие иностранные языки изучают в общеобразовательных школах? Языки Востока (Юга) - это лишь небольшое исключение в специализированных школах и, скорее всего, перекос в пользу романо-германской группы сохранится. Да и то далеко не всех ее языков (а с учетом реального распространения языков и внешнеполитической ситуации давно пора расширять изучение испанского языка, на котором говорят практически все страны Латинской Америки).

Наконец, в академической науке также нужны серьезные изменения, если не фундаментальный переворот.

Але-Ахмад писал про своих соотечественников, что "даже самого себя он познает в терминах востоковедения… Считать себя ничем, не думать самостоятельно, отказаться от всякой опоры, собственных глаз и ушей, отдать право распоряжаться своими чувствами последнему западному шарлатану...". Востоковедение как таковое - изобретение Запада и с XIX века этот евроцентристский инструмент создания концепций и теорий проникал и укоренялся в России. Хотя ряд отечественных ученых, таких как Николай Миклухо-Маклай внесли важную лепту в противодействии западного расистского подхода, деконструкцию и разоблачение западных научных школ необходимо продолжать.

Иными словами нужно "посадить джина техники в бутылку", как говорил Але-Ахмад. "Машину следует производить самим, владеть ей, но не попадать в зависимость от нее, ведь машина — это средство, а не цель". И у России и ее народов для этого есть все необходимые возможности и политическая воля.