Геополитические расклады сил в хронологических срезах. Ч. 7

1924 год выдался насыщенным на события в мире. В советской историографии его было принято называть первым годом пятилетнего периода «временной частичной стабилизации капитализма». В действительности ситуация была и проще, и сложнее. Основные вооруженные конфликты на планете угасли еще в 1923 г., хотя их угли местами догорали и в 1924-м.

21 января скончался давно уже недееспособный Ленин. Его смерть придала мощный импульс переделу власти в СССР и способствовала конституированию самого Союза, которое чрезмерно затягивалось (с момента подписания договора 30 декабря 1922 г. прошло уже больше года, а конституционно и административно Союзное государство оформлено еще не было). Именно собравшийся после смерти Ленина Съезд Советов наконец-то принял текст первой Конституции СССР 1924 г. и сразу же внёс первое важное изменение: были упразднены не входившие в СССР Хорезмская и Бухарская народные советские республики, а их границы с РСФСР переделаны таким образом, чтобы создать две новые ССР: Туркменскую и Узбекскую (в состав которой тогда еще входил Таджикистан, но пока что не входила Каракалпакия). 1924-й год по праву считается годом создания большевиками современной государственности Туркменистана и Узбекистана. Этот процесс сопровождался крайне болезненной перекройкой границ «по живому», в результате которой значительное число туркмен, узбеков и таджиков оказалось в «нетитульных республиках», единый хозяйственный организм Бухары и Хорезма (Хивы) был разрушен, а прожившие одно-два поколения под непосредственной русской властью (в т.ч. в составе РСФСР) и изрядно русифицированные Ташкент и Самарканд, Ашхабад и Красноводск оказались объединены с бывшими протекторатами с иным историческим опытом. Некоторым утешением за это для РСФСР стало возвращение в ее состав от УССР Таганрога и Шахт (Ростовская область).

На следующий день после смерти Ленина премьер-министром Великобритании впервые стал лейборист Рамсей Макдональд. Простой рабочий, выходец из низов, профсоюзный активист, он был олицетворением социал-демократического реформизма, лавирующего между капиталистами и коммунистами. Макдональд разыграл дипломатическую хитрость, обведя вокруг пальца Муссолини и первым признав СССР де-юре. Так, Англия 1 февраля начала полосу дипломатических признаний Советского Союза. Через неделю за ней последовала фашистская Италия, затем – Норвегия и Австрия, в марте – Греция и Швеция (где социал-демократы как раз к осени вернутся к власти), летом – Дания (где социал-демократы только что впервые в истории к власти пришли), революционная Албания Фана Ноли, гоминьдановский Китай, левая Мексика и ортодоксально исламский Хиджаз. Лишь осенью наступила очередь Франции: признать Советский Союз решился левый премьер-министр Эдуард Эррио, весьма просоветски настроенный, при сочувствии нового президента Гастона Думерга. Что касается самого Рамсея Макдональда, то устоять его правительство не смогло и пало в декабре того же года – чтобы пять лет спустя вновь вернуться к власти.

Со стороны Москвы широкая полоса дипломатических признаний означала долгожданную «мирную передышку», временное снятие угрозы интервенции в СССР со стороны других государств. Это было необходимо большевикам ввиду военной реформы: в течение 1924 года Красную армию фактически распустили и пересобрали заново, так что еле-еле восстанавливающаяся страна, так и не дошедшая до показателей 1913 и даже 1916 года, к войне была пока что никак не готова. И хотя советским войскам в 1924 г. удалось подавить восстание меньшевиков в Грузии (организованное просто безобразно), Москва отказалась от военного вмешательства и бросила на произвол судьбы восставших в её пользу крестьян Бессарабии (Татарбунарское восстание в сентябре против румынской оккупации) и рабочих Эстонии (Таллинское восстание в декабре).

США (наряду с Швейцарией, Испанией, Венгрией, Румынией и немногими столь же упорными государствами) по-прежнему отказывались признавать СССР. 1924 год начался для Америки со смерти недееспособного бывшего президента-демократа Вудро Вильсона (3 февраля, через две недели после Ленина). Примечательно, что в мире Ленина и Вильсона тогда повсеместно воспринимали «в паре»: в общественном сознании оба были отцами-основателями системы самоопределения и признания независимости мелких наций и отказа от политики дележа сфер влияния державами Антанты. Как остроумно подметит позже Иммануил Валлерстайн, ленинизм и вильсонизм надолго стали столпами мировой либеральной геокультуры, направленной против консервативных и монархических режимов. Закончился же год убедительной победой на президентских выборах Кальвина Кулиджа, пошедшего на второй срок (его первый срок составлял всего лишь год – он унаследовал власть у ранее умершего Гардинга). Сам Кулидж накануне переизбрания потерял своего младшего 16-летнего сына, умершего от заражения крови после игры в теннис босиком, и считал себя виновным в его смерти.

Хотя в США к тому времени уже прочно правили ярые противники Вильсона – республиканцы, плодом вильсонизма стал надолго установившийся в Мексике воинствующе левый масонский режим президента Обрегона, которого летом 1924 г. сменил еще более фанатичный антихристианин Кальес. Другим примером зависимости латиноамериканских режимов от США стала ситуация в Чили, где главнокомандующий армией страны генерал Альтамирано в сентябре сверг леволиберального президента Пальму, скрывшегося в американском посольстве. Режим Альтамирано просуществует лишь до января 1925 г., после чего Пальма вернется в результате военного контрпереворота.

Совершенно исключительное даже по меркам ХХ века событие произошло в 1924 г. в Бразилии. Офицеры левой ориентации (тенентисты) восстали против олигархического масонского режима и на короткое время захватили Сан-Паулу, после чего ушли в леса. Там их возглавил лейтенант Луис Карлос Престес, под руководством которого «непобедимая колонна» из нескольких тысяч бойцов еще целых три года будет совершать круговой партизанский поход общей длиной в 25 тысяч км (!) по Бразилии, разбив правительственные войска в 53 боях и повсюду подрывая основы правящего режима. Именно этот поход станет тем моральным ударом, после которого «старой республике» кофейных олигархов жить останется совсем недолго…

Русская белая эмиграция в 1924 г. была недовольна полосой дипломатического признания СССР. Но она и сама понесла в этом году заметные потери, личные и репутационные. Тяжело отразилась на жизни Русского Зарубежья кончина философа-правоведа Павла Ивановича Новгородцева, прошедшего трудную эволюцию от либерализма к православию и евразийству. Крупнейшим интеллектуальным событием Русского Зарубежья 1924 г. стал выход книги Николая Бердяева «Новое средневековье», сохраняющей социально-философское значение до настоящего времени. Быстро поднималось значение евразийского движения: с 1924 г. начала выходить, поначалу ничтожным тиражом на ротапринте, «Евразийская хроника».

Сильно дискредитировала репутацию белой армии и разъярила главу РОВС барона Врангеля авантюра 105 белоэмигрантов, которые из корыстных соображений нанялись к Ахмету Зогу, вместе с войсками которого они в декабре 1924 г. вторглись в Албанию и свергли умеренно левое правительство Фана Ноли, пришедшее к власти в результате июньской революции, но не добившееся в итоге значимых результатов и отвергнутое западными державами.

Полоса признаний СССР и Албанская революция должны были открыть широкий простор для успехов Италии, и Муссолини действительно пытался проявлять активность на этих направлениях, но в целом 1924-й год был для Италии потерян, как и предыдущий 1923-й. Вслед за дипломатическим поражением на Корфу и бессилием изменить режим в Албании Муссолини столкнулся с сильным внутриполитическим полугодовым кризисом, когда после похищения и убийства депутата-социалиста Джакомо Маттеотти он чуть было не потерял власть. Лишь твердая поддержка короля Виктора-Эммануила III позволила тогда дуче удержаться и сделать для себя важные выводы. Единственным реальным оппозиционером в Италии остался Антонио Грамши, занявший в 1924 г. пост генсека Компартии.

В Германию после кошмарного 1923-го – года иностранной оккупации, массового террора интервентов, коммунистических и нацистских мятежей – 1924-й год принес мир, стабильность и успокоение под властью социал-демократических президента Фридриха Эберта и канцлера Вильгельма Маркса. Франко-бельгийские оккупационные войска ушли, драконовский режим репараций был сменен в июне планом Дауэса, который был разработан американскими капиталистами в качестве выгодной схемы по собственному обогащению и восстановлению военно-промышленного потенциала Германии. Адольф Гитлер после длительного судебного процесса за «пивной путч» в марте 1924 г. отправился за решетку, откуда уже в декабре его выпустили. Режим в тюрьме Ландсберг был настолько вольным, со свободным входом посетителей, что фюрер написал там «Мою борьбу», ясно обозначив свои цели на будущее (трудно поверить, но во всем мире потом предпочитали не воспринимать всерьез такие прямо названные в этой книге цели, как завоевание России). Зато духовные процессы, происходящие в Германии, нашли яркое отражение в романе Томаса Манна «Волшебная гора», вышедшем именно в 1924 г.

Конституционное строительство в 1924 г. шло не только в Советском Союзе. В соседней Монголии после смерти в мае последнего буддийского монарха – богдо-гэгэна – выборы в народный хурал принесли победу республиканцам. К концу года была провозглашена Монгольская Народная Республика и принята ее конституция.

Вслед за советской конституцией новые основные законы были сразу же приняты в Турции и Греции. Вторая кемалистская конституция весны 1924 г. радикально отличалась от предыдущей (1921 г.), открыто провозгласив республику и упразднив власть последнего османского халифа. Гарантии и обещания курдской автономии, данные в предыдущей конституции, были теперь забыты и растоптаны Кемалем-пашой. Зато он сразу же заключил новый договор о дружбе с СССР.

В потерпевшей за год до этого разгромное поражение от кемалистов Греции к власти пришел левый либерал, почти социалист Папанастасиу. Весной 1924 г. он сверг монархию Георга II, провозгласил Грецию республикой и дал ей новую конституцию. Левизна реформ Папанастасиу – от аграрной до языковой (официальное признание димотики – живого новогреческого языка) – заставляла его современников сравнивать его с Фаном Ноли в соседней Албании и с самим же Кемалем в Турции, рассматривать их как балканские эрзацы большевиков.

В остальных странах мира в 1924 г. продолжался либо стабильный мир, либо, в ряде случаев от Китая до Португалии, стабильный хаос и перманентная гражданская война. Осень ознаменовалась взятием Пекина генералом прояпонской ориентации Фэн Юйсяном, который выгнал из императорского дворца всё еще проживавшего там Пу И. Лидер Гоминьдана Сунь Ятсен, после смерти Ленина принявший твердое решение о союзе с СССР, немедленно начал получать поставки оружия от Москвы и готовить поход на север.

Но в целом 1924 год принес всей планете относительное успокоение и не мог идти ни в какое сравнение с 1923-м – последним годом бурной эпохи. Начиналось весьма фальшивое и обманчивое «пятилетие благосостояния». Это не мешало бы помнить и сейчас, сто лет спустя. 1924-й год не так уж далек от нас. В мире все еще живы многие тысячи людей, которые родились в 1924-м (как Джимми Картер) или даже ранее. Забвение уроков прошлого грозит неминуемыми бедами в настоящем.