День рождения барона Унгерна-Штернберга

Сегодня день рождения барона Унгерна-Штернберга. Он появился на свет в 1885 году. Расстрелян большевиками в 1921 году. Человек-легенда. Человек-миф.

С ранней юности я восхищен фигурой безумного барона Унгерна-Штернберга. Я собирал о нем любую доступную информацию. Тысячи раз проигрывал эпизоды его насыщенной войной и драмой короткой жизни. В момент смерти ему было 36 лет. Он не знал старости, увядания, дряхления. Пронзительной стрелой пронеслась его жизнь, приходившаяся на самый драматический период истории России 20 века. И бесследно исчезла за горизонтом экзотических пейзажей Монголии, Сибири  Дальнего Востока, где барон Унгерн-Штернберг вел обреченную войну с красными даже тогда, когда все опустили руки и признали поражение. Все, но не он.

Унгерн-Штернберг с юности жил только войной. И как настоящий воин, он умудрялся ввязаться в драки и получить ранения даже в условиях мирной жизни. Так, впрочем, жили и его предки – участники Крестовых походов, позднее перешедшие на службу русским Императорам и снова воевавшие, воевавшие и воевавшие. Когда мы имеем дело с настоящей кастой воинов, индусы называли их кшатриями, становится понятно, как возникают войны. Войны рождаются воинами.

Военные не просто защищают отечество или служат царю. Они живут войной, для них война и есть жизнь. И если войны нет, они ее придумают. Иначе какой смысл быть воином?

Унгерн-Штернберг был архетипическим воином. Он дрался на дуэлях, рвался во все военные кампании начиная с русско-японской войны. Поднимал восстание монголов против Китая, а когда началась Первая мировая, ринулся на фронт.  В составе 34 казачьего полка принимал активное участие в боевых действиях на австрийском фронте. Пять раз был ранен, но снова, не дожидаясь, когда раны заживут, он оказывался на фронте в гуще военных действий.

В 1917 году Унгерн-Штернберг оказывается вместе со своим другом атаманом Семеновым на Кавказском фронте. Но так как страна вследствие февральской революции начала разваливаться, Унгерн переезжает на Дальний Восток, чтобы вместе с атаманом Семеновым формировать там национальные части.

Либералов и большевиков Унгерн ненавидел люто. Для него была только одна присяга – присяга русскому царю и русской империи. И неважно, как поворачивалась политика, – он был настоящим белым офицером, остающимся верным царю даже тогда, когда царя больше не было или когда царь отказывался быть царем. Все предавали, Унгерн-Штернберг сохранял верность. Все шли за обстоятельствами, Роман Федерович Унгерн-Штернберг плевал на обстоятельства, считая их ниже достоинства истинного офицера, воина.

Унгерн-Штернберг был чрезвычайно жесток. О его жестокости слагали легенды. Но не потому, что он был садистом. Общеизвестно, что садисты и мучители, как правило, - трусы. Они способны издеваться только над слабыми, племенными, сломленными людьми и только тогда, когда им ничто не угрожает. Унгерн-Штернберг был прямой противоположностью:  его жестокость к другим происходила из-за того, что он был предельно жесток к самому себе. В этом он был скорее аскетом. Он мог не есть и не спать сутками напролет, отдавая всего себя - все свои силы, всю свою жизнь одному – войне. Он строил планы и организовывал боевые группы из всего, что попадалось под руку: остатков казачьих войск, бурятского ополчения, монгольских скотоводов. Если люди не хотели воевать за Империю Царя и христианскую Веру, Унгерн-Штернберг загонял их в строй насильно. Мало ли, что они о себе думают. Большевики и либералы – это представители мирового заговора ростовщиков, материалистов, маньяков и развращенной черни. Если не дать им решительный бой на всех фронтах, они вопьются в человечество и превратят его в послушное стадо. Они уничтожат само представление о боге, Империи, офицерской чести и достоинстве, заменят людей машинами. Поэтому последним воинам Империи, кем бы они ни были - регулярными ли войсками, казаками, евразийскими этносами, буддистами, мусульманами или вообще неизвестно кем - остается только одно – сражаться с большевицкой сволочью до последней капли крови.

Так барон Унгерн-Штернберг и поступал, продолжая партизанскую войну с красными даже тогда, когда все, включая его друга атамана Семенова, сложили оружие. Все, только не он.

Я согласен, что в моем восторге перед бароном Унгерном было слишком много юношеской пассионарности, романтизма и идеализма. Но почему-то со временем, с годами и знаниями его образ не тускнеет и не забывается. Какой же, в сущности, он был замечательный человек.

Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv