Вызов России для европейской безопасности

От редакции: перевод данного текста публикуется с целью показать насколько аналитическое сообщество в странах Западной Европы утратило связь с реальностью и продолжает использовать русофобские клише для нагнетания страха в своих странах.

 

Россия остается главной проблемой безопасности для Европы и НАТО, создавая проблемы для европейской безопасности в обычной, ядерной и гибридной сферах. Отношения в области безопасности между Россией и Западом резко ухудшились в последние годы после ряда разрушительных событий, в частности войны России против Грузии в 2008 году, аннексии Крыма в 2014 году и последующей поддержки повстанцев на востоке Украины. Весной 2021 года Россия подняла тревогу, развернув крупные силы вдоль восточной границы Украины. Эта ситуация вызывает озабоченность по поводу сохранения европейской безопасности, особенно в непредвиденных обстоятельствах. Точное понимание вызова России европейской безопасности является предварительным условием для европейских усилий по выработке соответствующего стратегического ответа.

 

В течение последних нескольких лет, по мере того как отношения с Россией неуклонно ухудшались, западные страны придерживались двойного подхода. С одной стороны, Запад стремился поддерживать диалог с Россией и добиваться политического решения на Украине в рамках Минского процесса. С другой стороны, НАТО предприняло шаги по укреплению своего потенциала сдерживания, особенно на своем восточном фланге. В рамках своей инициативы по расширению передового присутствия (EFP) она развернула дополнительные ротационные силы в Польше и странах Балтии, которые, с точки зрения НАТО, все еще соответствуют Основополагающему акту Россия-НАТО. Однако, поскольку силы EFP устанавливают только ловушки, сохраняются опасения по поводу способности НАТО защитить страны Балтии от потенциального российского fait accompli. Некоторые недавние исследования показывают, что НАТО будет трудно превалировать в таком сценарии [1].

 

 

Россия остается грозной военной державой, хотя ее обычные вооруженные силы уступают силам НАТО. Программа военной модернизации, начатая Россией около 2000 года, продолжается и принесла важные результаты. Россия улучшила свои обычные военные возможности и провела крупномасштабные военные учения в своих западных регионах, в некоторых случаях проводя внезапные учения без предварительного уведомления. При проведении этих маневров Россия часто игнорировала свои обязательства по Венскому документу по осуществлению мер укрепления доверия и безопасности. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), который был заключен в конце холодной войны, больше не действует для регулирования развертывания обычных вооруженных сил. Россия приостановила свое участие в договоре в 2007 году и полностью вышла из него в марте 2015 года, через год после аннексии Крыма. Россия также часто проводит провокации, такие как патрулирование бомбардировщиков и истребителей, которые вторгаются в воздушное пространство европейских стран. В 2020 году Соединенные Штаты вышли из Договора по открытому небу, обвинив Россию в нарушениях.

 

Ядерное измерение отношений в области безопасности между Россией и Западом по-прежнему имеет решающее значение. Ядерное оружие играет важную роль в российском стратегическом мышлении. Они компенсируют неполноценность России в обычных вооруженных силах по сравнению с НАТО. Самые последние российские руководящие принципы по ядерному оружию, опубликованные в 2020 году, гласят, что российское правительство рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания. В документе перечислено несколько условий, при которых Россия применит ядерное оружие, включая подтверждение предстоящего нападения с баллистическими ракетами на Россию или ее союзников, применение ядерного оружия или другого оружия массового уничтожения против России или ее союзников, нападение на объекты, которое поставило бы под угрозу способность России ответить ядерным оружием, или нападение на Россию обычным оружием, которое поставило бы под угрозу существование государства [2].

 

Однако многие сторонние аналитики видят отсутствие ясности в ядерной доктрине России. В последнем американском Обзоре ядерной политики, опубликованном в феврале 2018 года, утверждалось, что Россия разделяет мнение о том, что она может использовать угрозу ядерной эскалации или фактического первого применения ядерного оружия для “деэскалации” конфликта на условиях, которые она считает благоприятными [3]. В дополнение к этой концепции “эскалации для деэскалации”, другие анализы утверждали, что Россия придерживается “теории победы” [4] или что ее фактическая политика заключается в “эскалации для победы” [5]. Согласно другой точке зрения, цель ядерной доктрины России состоит в том, чтобы поддерживать контроль над эскалацией и доминирование на всех этапах кризиса [6]. Такой подход соответствовал бы тому, что было описано как российская “междоменная стратегия принуждения” [7].

 

Недавняя модернизация и развертывание ядерных сил России отражают очевидное стремление к созданию такого потенциала. В дополнение к модернизации всех трех звеньев своей ядерной триады, она разработала новые системы межконтинентальной дальности, такие как гиперзвуковой носитель, крылатая ракета с ядерным оружием и подводная автономная торпеда с ядерным оружием на ядерной энергии. Россия также установила превосходство в нестратегических системах двойного назначения, которые могут быть вооружены как ядерным, так и обычным оружием. Это включает SSC-8/9M729, крылатую ракету наземного базирования, которая, как утверждали Соединенные Штаты, нарушала Договор о ядерных силах средней дальности (РСМД). SSC-8/9M729 дает России возможность поставить под ядерную угрозу важные точки сдерживания НАТО, такие как порты и аэропорты, которые имеют решающее значение для альянса с точки зрения развертывания сил через Атлантику [8].

 

Администрация президента Дональда Дж. Трампа стремилась решить проблемы, поднятые этими развертываниями, в ходе переговоров с Россией по контролю над ядерными вооружениями. Администрация Трампа настаивала на том, чтобы обе стороны, прежде чем продлевать Новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (Новый СНВ), сначала достигли политического рамочного соглашения, призывающего к новому договору, который бы проверяемо охватывал все ядерные боеголовки, устанавливал обновленные меры проверки и включал Китай. Россия выдвинула свои собственные требования, настаивая на том, что новый договор должен касаться противоракетной обороны и других вопросов, таких как обычные системы быстрого глобального удара. Судьба Нового СНВ перенеслась в первые дни президентства Джо Байдена, когда Соединенные Штаты и Россия договорились о продлении действия договора на пять лет всего за несколько дней до его истечения.

 

Соединенные Штаты вышли из Договора о РСМД в августе 2019 года на том основании, что развертывание Россией SSC-8/9M729 было нарушением его условий. Прекращение действия договора повышает вероятность того, что Соединенные Штаты теперь смогут размещать ракеты ранее запрещенной дальности в Европе. Скорее всего, это будут обычные ракеты, поскольку в коммюнике НАТО от июня 2021 года говорится, что альянс не намерен развертывать ядерные ракеты в Европе [9]. Россия продолжает настаивать на том, что развертывание SSC-8/9M729 соответствовало условиям договора, но она также вышла из договора. В ответ на вывод войск США президент России Владимир Путин предложил ввести мораторий на развертывание ракет, ранее запрещенных Договором о РСМД. Его предложение включало меры взаимной проверки, направленные на системы противоракетной обороны Aegis на берегу, развернутые на базах НАТО в Польше и Румынии, а также на российских военных объектах в Калининграде. Путин заявил, что эти меры подтвердят отсутствие SSC-8/9M729, и он пообещал не размещать эти ракеты в Европе до тех пор, пока НАТО воздержится от развертывания аналогичных ракет в Европе. Однако Соединенные Штаты пришли к выводу, что Россия уже развернула четыре батальона SSC-8/9M729, в общей сложности около 100 ракет, в регионах России, из которых они могли бы наносить удары по странам НАТО. Соединенные Штаты отвергли предложение Путина о моратории [10]. Таким образом, после возобновления Нового СНВ и прекращения действия РСМД остается много вопросов о будущем контроля над ядерными вооружениями и его последствиях для европейской безопасности.

 

Россия также создает проблемы для европейской безопасности, используя гибридные методы [11]. Такие методы охватывают широкий спектр действий, начиная от действий чуть ниже уровня открытой войны и заканчивая гораздо более тонкими попытками вмешаться во внутреннюю политику европейских стран. Действия России на Украине в 2014 году стали примером первой озабоченности. Россия использовала “маленьких зеленых человечков” во время захвата и аннексии Крыма, и ее поддержка повстанцев на востоке Украины оставалась неофициальной. Будущие случаи такого недопустимого вмешательства являются источником беспокойства для европейской безопасности. Российские киберугрозы являются растущей проблемой, как показали атаки SolarWinds 2020 года и другие случаи. Россия также стремится посеять раскол в западных обществах и подорвать единство ЕС и НАТО путем вмешательства во внутреннюю политику.

 

Россия также угрожает европейской безопасности посредством нападений на врагов российского правительства, осуществляемых на территории европейских стран, в том числе нападений с применением химического оружия, которые нарушают Конвенцию о химическом оружии. Александр Литвиненко, бывший российский шпион, ставший критиком режима Путина, погиб в 2006 году во время атаки с применением полония в Лондоне. Сергей Скрипаль, бывший офицер российской военной разведки, который служил двойным агентом британской разведки в 1990-х годах, стал объектом нападения в Солсбери, Англия, в 2018 году. Скрипаль был атакован "Новичком", нервно-паралитическим веществом, первоначально разработанным Советским Союзом и запрещенным Конвенцией о химическом оружии. Скрипаль и его дочь пережили отравление, но случайный прохожий был убит. В 2020 году российский оппозиционер Алексей Навальный также пережил нападение "Новичка". Это нападение произошло на внутреннем российском рейсе, но вызвало значительное возмущение на Западе. Россия проводила кампании по дезинформации в связи с этими нападениями, предполагая, что виновниками были западные правительства. Германия также обвинила российское правительство в заказе убийства гражданина Грузии и бывшего командира чеченских повстанцев, который был убит в Берлине в 2019 году.

 

 

В отсутствие значительного улучшения отношений с Россией, что представляется маловероятным в ближайшей перспективе, Европа будет по-прежнему сталкиваться с острыми вызовами безопасности со стороны России. Соединенные Штаты, которые продолжают выступать гарантом европейской безопасности, поддерживают уровни расходов на оборону, которые значительно выше, чем у России. Однако в некоторых региональных военных ситуациях география и недавние улучшения в вооруженных силах могут дать России преимущество. Такие опасения, вероятно, станут особенно острыми, поскольку Соединенные Штаты все чаще обращают свое внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион для решения проблемы роста Китая. Стратегия национальной обороны США на 2018 год провозглашает, что Соединенные Штаты должны сохранять способность побеждать одного противника в статусе великой державы на одном театре военных действий, одновременно сдерживая, но не обязательно побеждая другого противника великой державы на другом театре военных действий. Это поставило бы Соединенные Штаты в трудное положение, если бы их призвали выполнять обязательства альянса одновременно в Европе и Азии [12]. Такие обстоятельства будут оказывать растущее давление на европейские страны, вынуждая их в ближайшие годы нести все большую долю бремени, связанного с их собственной безопасностью. Этот императив, вероятно, вызовет сложные разговоры о будущем разделении ответственности в трансатлантическом альянсе, а также дискуссии о том, следует ли и как Европе добиваться стратегической автономии.

 

 

[1] См. David A. Shlapak and Michael W. Johnson, “Reinforcing Deterrence on NATO’s Eastern Flank” (RAND, 2016).

 

[2] The President of the Russian Federation, “Executive Order: Basic Principles of State Policy of the Russian Federation on Nuclear Deterrence” (8 June 2020), https://www.mid.ru/en/foreign_policy/international_safety/disarmament/-/asset_publisher/rp0fiUBmANaH/content/id/4152094.

 

[3] Department of Defense, “Nuclear Posture Review”(February 2018), p. 8, https://media.defense.gov/2018/Feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-NUCLEAR-POSTURE-REVIEW-FINAL-REPORT.PDF.

 

[4] См. Brad Roberts, The Case for U.S. Nuclear Weapons in the 21st Century (Stanford University Press, 2015).

 

[5] Hans M. Kristensen and Matt Korda “Russian nuclear forces, 2020,” Bulletin of the Atomic Scientists, 76:2 (2020), p. 105.

 

[6] Stephen Blank, “Reflections on Russian Nuclear Strategy,” in Adam Lowther, ed., Guide to Nuclear Deterrence in the Age of Great-Power Competition (Louisiana Tech Research Institute, 2020), p. 231.

 

[7] Dmitry (Dima) Adamsky, “Cross-Domain Coercion: The Current Russian Art of Strategy,” Institut Francais Des Relations Internationales (IFRI), Proliferation Papers No. 54 (2015), https://www.ifri.org/sites/default/files/atoms/files/pp54adamsky.pdf.

 

[8] Department of Defense, “Nuclear Posture Review”, pp. 8-9.

 

[9] NATO, “Brussels Summit Communiqué” (14 June 2021), https://www.nato.int/cps/en/natohq/news_185000.htm.

 

[10] Kingston Reif and Shannon Bugos, “Russia Expands Proposal for Moratorium on INF-Range Missiles,” Arms Control Today (November 2020), https://www.armscontrol.org/act/2020-11/news-briefs/russia-expands-proposal-moratorium-inf-range-missiles.

 

[11] Lauren Speranza, “A strategic concept for countering Russian and Chinese hybrid threats” (Atlantic Council, July 2020).

 

[12] Hal Brands and Evan Braden Montgomery, “One War Is Not Enough: Strategy and Force Planning for Great Power Competition,” Texas National Security Review, 3:2 (2020).