Вопрос о европейских правах

Вопрос о социальном измерении процесса европейской интеграции не нов, как указано в исследовании. Но с некоторых пор она переживает политическое возрождение, которое долгое время не было замечено за пределами экспертных кругов. Это связано с социальными перекосами и расхождениями, которые стали очевидны в ходе быстрой череды экономических кризисов за последние 15 лет. Неоклассическая экономическая парадигма и её рыночное понимание государства всеобщего благосостояния слишком укоренились. Разрыв между интеграцией, создающей рынок, и интеграцией, корректирующей рынок, слишком глубок, а подходы к координации социальной политики, которые были внедрены с середины 1990-х годов, слишком слабы.

Именно здесь в первую очередь позиционируется Европейский столп социальных прав (EPSR). Его 20 принципов были объявлены в 2017 году Европейским парламентом, Европейским советом и Европейской комиссией в качестве возможных целей для создания всеобъемлющего социального союза. Этот компонент юридически не имеет обязательной силы, не приводит к каким-либо изменениям в компетенциях между наднациональным уровнем и уровнем государств-членов и включает в себя только таблицу социальных показателей в качестве вспомогательного инструмента для его реализации — аспекты, которые заставляют его выглядеть прежде всего как риторическая попытка вернуть внимание к социальному элементу. 

С момента объявления EPSR шесть лет назад Комиссия не упустила возможности сослаться на эти принципы в регулирующей, распределительной и координирующей социальной политике Европейского союза (ЕС). С другой стороны, большинство государств-членов осторожно отнеслись к новому документу. В Национальных программах реформ (NRP), которые они направляли в Брюссель, правительства регулярно на словах заявляли о том, насколько приветствуется существование EPSR. Но очень немногие из них использовали показатели социального табло для более точного выявления и анализа социальных дефицитов и проблем в своих собственных странах. Таким образом, EPSR в первые три года своего существования мог служить лишь смутным ориентиром.

Ситуация изменилась в 2020 году, когда ЕС отреагировал на пандемию Covid-19 и её социально-экономические последствия несколькими решительными шагами. Он снял бюджетные ограничения, приостановив действие Пакта стабильности и роста, прежде чем создать европейский инструмент поддержки краткосрочной работы: поддержку для снижения рисков безработицы в чрезвычайных ситуациях (SURE). Кроме того, был запущен пакет реформ и инвестиций ЕС следующего поколения: 750 миллиардов евро общеевропейской антикризисной и структурной помощи, которая финансируется совместно, ориентирована на потребности и в значительной степени основана на финансовых невозвратных трансфертах. Наконец, в социальном секторе План действий по EPSR был представлен на социальном саммите ЕС в Порту в 2021 году. В нём содержатся три обязательные количественные цели: повышение уровня занятости, расширение участия в профессиональной подготовке и борьба с бедностью и социальной изоляцией.

Ввиду такого инновационного подхода к антикризисному управлению возникает вопрос о том, являются ли новые инструменты с финансовой поддержкой ранее отсутствовавшим дополнением к EPSR. Помимо простых риторических ссылок, в состоянии ли сейчас EPSR раскрыть приписываемый ему потенциал для улучшения социальной ситуации? Можно ли ожидать ускорения социального прогресса также в контексте борьбы с пандемией и пакета мер ЕС следующего поколения — в дополнение к явным инвестициям и целям реформирования экологических и цифровых преобразований-близнецов? Приведёт ли управление планами восстановления и жизнестойкости (RRPS) в Европейском семестре к лучшему балансу между экономическими и социальными целями? И является ли EPSR и сопутствующее ему социальное табло теперь более заметными в государстве всеобщего благосостояния каждой страны?

Германский институт пишет, что для того чтобы придать импульс социальному аспекту интеграционного процесса, которым долгое время пренебрегали, не только символически, но и в реальном выражении, государства-члены должны постоянно использовать EPSR, а его реализация должна подвергаться тщательному мониторингу. После Порту был выбран путь с тремя количественными целевыми значениями; за этим должны последовать дополнительные социальные показатели, особенно в области справедливых условий труда. Основной принцип будет оставаться неясным до тех пор, пока не начнутся национальные (парламентские) дебаты о том, каковы результаты собственной страны в европейском сравнении социальных показателей. Для стимулирования таких дискуссий следует ввести процедуру, касающуюся социальных дисбалансов. Таким образом, планы социальных инвестиций и реформ государств-членов в рамках ЕС следующего поколения, которые всё ещё являются предварительными и недостаточно строгими в некоторых местах, станут более обязательными и лучше согласуются с выявленными социальными дефицитами и вызовами.

Однако, как считают авторы исследования, центральное место в идеях о Европейском социальном союзе, который дополнял бы экономическую интеграцию и делал бы её более функциональной, занимает не добавление социальных прав, принципов или целей. Если EPSR будет использоваться в долгосрочной перспективе для обеспечения конкретной европейской социальной модели, связывающей миры социального обеспечения, она должна быть подкреплена финансовыми ресурсами, выходящими за рамки её координирующего характера. Социальная уязвимость во время крупных экономических спадов могла бы быть снижена, если бы антикризисный инструмент был преобразован в европейскую систему страхования от безработицы. Кроме того, социальный прогресс, который может быть измерен на европейском уровне, также требует бюджетной свободы, чтобы государства-члены могли инвестировать в экономический рост, будущее и социальные вопросы. Это должно учитываться при реформировании европейского экономического управления и Пакта стабильности и роста, а также при обсуждении целевых программ, следующих за ЕС следующего поколения, с помощью которых поддерживаются стратегические цели.

Однако очевидно, что на следующий год, а возможно и на остальные в ближайшем будущем, ЕС ожидает экономический спад и нехватка ресурсов, в том числе на социальную сферу. Поэтому планы по благоустройству будет реализовать очень сложно, если не невозможно. Очевидно, что следуя санкционной политике США, страны Европы сделали себе выстрел в обе ноги и теперь будущее стран ЕС, скреплённых различными договорами, довольно смутно. Можно сказать, что при продолжении геополитической конфронтации Запада с Россией, Европу ожидают новые Тёмные века.