Трансформация современной структуры международного права

Уровни системы международного права

Рассмотрим теперь тонкий вопрос об институционализации многополярности. Многополярность, так же, как однополярность и глобализация (мондиализм), представляет собой волевой концептуальный проект, который с необходимостью предшествует правовому оформлению и поэтому не может сам по себе иметь правовой характер. Этот проект является источником международного права, точнее, его трансформации от существующих форм к новым. Ни доктрина Монро, ни концепция Вудро Вильсона, ни теория «большого пространства» К. Хаусхофера и К. Шмитта не имели никакого правового статуса, но, будучи воплощенными (полностью или частично) в жизнь, они предопределили мировой баланс сил в международной политике, т. е. на определенных этапах становились юридическими формами.

В системе международного права всегда есть несколько уровней:

– общие принципы, которые разделяет критическое количество участников международного процесса, способного эти принципы отстоять силой;

– интересы главных игроков мировой политики;

– существующее в данный момент силовое «статус кво»;

– существующее в данный момент правовое «статус кво»;

– закладываемые главными игроками перспективы на будущее.

Все эти пункты находятся в состоянии постоянной динамиче­ской трансформации и влияют друг на друга. Этим определяется общая структура международного права: в ней есть относительно постоянные моменты (там, где противоположные импульсы находятся в состоянии равновесия) и переменные моменты (там, где у каких-то игроков скапливается достаточно потенциала, чтобы изменить общие правила).

Переходное состояние современной системы международного права

В настоящий момент общая структура международного права представляет собой следующее:

– Вестфальская система, считающая суверенными признанные мировым сообществом (в лице ООН) национальные государ­ства (т. е. право национальных правительств проводить в своих границах политику, независимую от внешних сил) — «второй номос земли» по К. Шмитту;

– инерциальные остатки Ялтинской системы, двухполюсного мира, что закреплено в составе Совета Безопасности ООН, где голосами обладают ядерные державы — «третий номос земли» по К. Шмитту;

– влияния «однополярного момента», что проявляется в односторонних декларациях и действиях США и их партнеров по атлантистской коалиции относительно того, что считать зоной национальных интересов США (этой зоной объявлена вся территории планеты Земля в т. н. «доктрине Рамсфельда»67, формулировку которого относительно «превентивных ударов» несколько смягчил, но только по форме, Барак Обама);

– принципы глобализации, постепенно воплощающиеся институционально в транснациональные институты (например, такие, как международный Страсбургский Суд) и в системы обязательных правовых нормативов — демократии, прав человека, свободного рынка, т. е. т. н. «общечеловеческих ценностей»).

В этой конструкции легко выделить основной вектор трансформации. Вес и значение однополярности и глобализации возра­стают, система национальных государств и инерция двухполюсного мираслабеют. При этом наибольшие сдвиги отмечаются в ускоренном демонтаже Ялтинской системы и ликвидации остатков двуполярности. Беспрецедентный случай одностороннего вторжения вооруженных сил США и Великобритании в Ирак в 2001 г., его оккупация, уничтожение его законно избранного Президента, последующее создание марионеточного правительства и начало распада национальной государственности — и все это под надуманным предлогом наличия у Саддама Хусейна «химического оружия», доказательства чего так и не были представлены, а также вторжение в Афганистан и бомбежки Сербии, показывают, что значение национального суверенитета отдельных государств становиться все более и более относительным, а его силовая и правовая подоплека постепенно слабнет. Ведь никто из протестовавших против вторжения в Ирак государств — ни в Европе (Франция, Германия), ни в Евразии (Россия), ни в Азии (Китай) — не смогли политическими средствами остановить США и не посмели выдвинуть силовой аргумент, тем самым признав по факту «право сильного» на нарушение принципа суверенитета и создав таким образом прецедент, который рано или поздно может получить правовой статус.

В системе международного права происходит переход от «второго» и «третьего номоса» Земли к «четвертому». И в данный момент этим «четвертым номосом» земли претендует стать глобализм и однополярность, а отнюдь не многополярный мир.

Правовой статус многополярности

Поэтому вопрос о правовом статусе многополярности является сегодня наиболее актуальным в мировой политике. — Он отражает ход битвы за структуру «четвертого номоса земли», который может быть либо однополярным и глобалистским, либо многополярным. Между собой скрещиваются два проекта архитектуры будущего — проект Моря (глобализация) и проект Суши (многополярность).

Постепенная институционализация однополярности и глобализма на фоне сохранения элементов прежних правовых моделей (второго и третьего номоса) налицо. Некоторые круги США уже предлагают более отчетливое оформление этой правовой модели, когда говорят о целесообразности создания вместо ООН (отражающей парадигмы прежних международно-правовых отношений) «Лиги «Демократий»68. «Лига Демократий» мыслится как союз государств, которые полностью готовы подчиняться стратегии США и внедрять нормативы атлантизма и либеральной демократии в глобальном масштабе. Только «Лига Демократий» будет признаваться легальной и легитимной моделью международного права, а те, кто останутся за ее бортом, правовым образом будут причислены к странам-изгоям за счет поражения в правах.

Формализация многополярного проекта и его оформление в правовой сфере пока не столь отчетливы, как в случае однополярного сценария. И тем не менее определенные действия по институционализации многополярности принимаются. Мы их здесь и рассмотрим.