Связи Западных Балкан в сфере внешней политики и безопасности с зарубежными игроками

Несмотря на то, что шесть западно-балканских стран (ВБ-6) имеют тесные политические связи с ЕС, их соответствие Общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ) ЕС все больше привлекает внимание с начала спецоперации России на Украине. ЕС должен дифференцированно относиться к сотрудничеству ВБ-6 в сфере политики и безопасности с внешними игроками, такими как Россия, Китай и Турция. В ВБ-6 два «особых случая» из Сербии и Республики Сербской в Боснии и Герцеговине используют свои отношения с Россией в сфере внешней политики и безопасности для достижения собственных политических целей. В то время как Сербия ищет поддержку своей косовской политики, Республика Сербская пытается заручиться поддержкой своих сепаратистских тенденций. Ожидается, что ВБ-6 не прекратят свое сотрудничество с вышеупомянутыми внешними игроками в ближайшем будущем. Тем не менее, в условиях сегодняшней меняющейся геополитической арены ЕС должен установить приоритеты, которые привяжут «особые случаи» ВБ-6 к ОВПБ.

Хотя шесть западно-балканских стран Албания, Босния и Герцеговина, Косово, Северная Македония, Черногория и Сербия (ВБ-6) обычно действуют в соответствии с ОВПБ ЕС, некоторые традиционные конкуренты ЕС, такие как Россия, Китай и Турция, все еще продолжают бороться за влияние в регионе. Хотя США являются партнером ЕС, при президенте Трампе они показали, что преследование собственных целей на Балканах иногда может иметь приоритет над целями ЕС. Это стало ясно, например, в случае с так называемым «Вашингтонским соглашением» (2020), в соответствии с которым Сербия и Косово обязались перевести свои посольства в Израиле в Иерусалим, что противоречит ОВПБ ЕС. Поддержка США реформы избирательного законодательства Боснии и Герцеговины в 2022 году также не совсем соответствовала подходу ЕС к этому вопросу. США поддержали изменение закона, поскольку считалось, что это ослабит пророссийские партии. ЕС не был в восторге от этого шага, поскольку он позволил бы односторонним решениям Высокого представителя по Боснии и Герцеговине подорвать усилия по проведению местных реформ. Тем не менее Брюссель в настоящее время не видит в США конкурента на Западных Балканах. ЕС и США обычно действуют взаимодополняющим образом и являются важными партнерами в диалоге между Белградом и Приштиной. Более того, администрация Байдена указала, что хочет вернуться к традиционной политике США на Балканах.

Роль России на Балканах часто определяется как роль державы-спойлера, то есть она проводит стратегию, направленную на дестабилизацию западного либерального порядка. Москва не может предложить значительной экономической или политической альтернативы ЕС в регионе, поэтому она в первую очередь работает над тем, чтобы воспрепятствовать дальнейшей интеграции государств Западных Балкан (ЗБ) в ЕС, так же как и стремится остановить расширение НАТО. Однако, особенно в Сербии, Республике Сербской и Черногории, Россия проявляет ярко выраженную «мягкую силу» благодаря общим религиозным (христианско-православным), культурным и историческим связям. Деятельность Китая, с другой стороны, в основном сосредоточена на экономическом секторе (например, инвестиции в инфраструктуру и горнодобывающие проекты). Благодаря таким экономическим связям Китай приобрел значимость во внешней политике и политике безопасности на Балканах. Особо следует отметить торговлю оружием Китая с регионом и его роль в инфраструктуре наблюдения Сербии. Наконец, Турции, члену НАТО, трудно конкурировать с ЕС в сфере политики безопасности на Балканах, но она использует «мягкую силу» в регионе в рамках культурного сотрудничества.

Внешняя политика, дипломатия и культурное сотрудничество

Содержание и серьезность внешнеполитического сотрудничества между ВБ-6 и внешними игроками легко проследить на арене международных организаций. Особое значение здесь имеет Совет Безопасности ООН (СБ ООН). В качестве постоянных членов СБ ООН Китай и Россия, например, поддержали Сербию, отказавшись признать Косово. Применяя право вето, эти две страны по-прежнему блокируют новую резолюцию, официально определяющую статус Косово. Это препятствие является важной причиной того, что Косово до сих пор не признано многими государствами и почему оно до сих пор не стало членом ООН. Даже внутри ЕС пять государств-членов (Испания, Греция, Кипр, Румыния и Словакия) также отказались признать Косово из страха потерять часть своих территорий, где значительные меньшинства могут потребовать самоопределения.

Тесно координируя свои дипломатические усилия с Россией и другими странами, Сербия также смогла помешать Косово стать членом Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) и Интерпола в 2015 и 2017 годах соответственно. Без международного консенсуса по косовской государственности этот вопрос всегда будет рычагом для сотрудничества Сербии с Москвой и Пекином. Даже вторжение России в Украину не помешало сотрудничеству: в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН 23 сентября 2022 года Сербия и Россия подписали план консультаций между своими министерствами иностранных дел, который будет действовать в течение следующих двух лет, что крайне неблагоприятно воспринимается ЕС и США. Здесь следует отметить, что Сербия недавно подписала аналогичное соглашение с США. Кроме того, хотя Сербия проголосовала за некоторые резолюции ООН, осуждающие российскую спецоперацию, общий уровень соблюдения Сербией соответствующих решений ОВПБ снизился с 64% в 2021 году до 45% в 2022 году, в значительной степени из-за ее отказа ввести санкции против России. Единственная другая страна ВБ-6, имеющая сопоставимое ограниченное участие в ОВПБ, — это Босния и Герцеговина, поскольку входящая в ее состав Республика Сербская выступает за нейтральную позицию по отношению к российской спецоперации. Остальные страны ВБ-6 находятся в 100% гармонии с ОВПБ. Хотя скорость присоединения Косово официально не измеряется, его приверженность санкциям не будет иметь практического значения, поскольку Москва его не признает.

Россия также постоянно препятствовала работе Совета по выполнению мирных соглашений (СВМС), который курирует работу Управления Высокого представителя по Боснии и Герцеговине. Только за пять лет с 2017 по 2022 год Москва наложила вето на назначение нынешнего Высокого представителя Кристиана Шмидта в СБ ООН, выступила против заявления ПОС о том, что Республика Сербская не имеет права на отделение, и поставила под сомнение легитимность решений Международного уголовного трибунала по делам бывшей Югославии. Россия стремится упразднить Управление Высокого представителя и уменьшить влияние Запада на институты Боснии и Герцеговины. Эта стратегия показывает, что Москва играет роль сдерживающего фактора, что выгодно только сильным игрокам, таким как Милорад Додик, президент Республики Сербской.

Почти все страны Западных Балкан имеют тесные культурные связи с Турцией. Анкара активно участвует в сохранении османского культурного наследия на Балканах и – через Турецкое агентство по сотрудничеству и координации – финансирует ремонт памятников и мечетей или строительство новых мест отправления культа в тех частях региона, где большинство населения составляют мусульмане. Это можно наблюдать в Боснии и Герцеговине, Санджаке (охватывающем юго-запад Сербии и северо-восток Черногории), западе Северной Македонии, а также в Албании и Косово. Турция также финансирует культурные центры и курсы турецкого языка по всему региону. Страны Ближнего Востока, особенно страны Персидского залива, такие как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), также инвестируют в строительство мечетей в Боснии и Герцеговине, а также в недвижимость и туристические объекты на Западных Балканах. Илиджа, популярное место отдыха недалеко от Сараево, в просторечии даже называют «Кувейт Сити» из-за его ярко выраженного арабского характера. Босния и Герцеговина поддерживает хорошие отношения со многими государствами с мусульманским большинством за пределами Ближнего Востока, такими как Малайзия.

Культурное сотрудничество между Китаем и регионом в первую очередь наблюдается в таких учреждениях, как Институт Конфуция, который существует при университетах в каждой из стран ВБ-6, кроме Косово. В последние годы многие страны ЕС закрыли Институты Конфуция, заявив, что они являются инструментами пропаганды, используемыми «Коммунистической партией Китая». В Сербии в настоящее время строится новый китайский культурный институт на месте, где в 1999 году на китайское посольство упали бомбы НАТО. Он станет крупнейшим в своем роде в Европе. У Сербии особенно хорошие культурные и внешние отношения с Китаем, отчасти из-за поддержки Пекином косовской политики Сербии, а отчасти из-за стратегического партнерства двух стран, которое существует с 2009 года.

Белград продолжает придерживаться своей политики уравновешивания Востока и Запада, опираясь на идею четырех столпов сербской внешней политики, а именно поддержание хороших отношений с Россией, Китаем, США и ЕС. Однако эта политика нежизнеспособна в свете спецоперации России на Украине. Согласно исследованию Белградского центра политики безопасности, проведенному в 2020 году, респонденты, живущие в Сербии, считают Китай вторым по важности внешнеполитическим партнером после России. Согласно тому же исследованию, 90% респондентов положительно оценивают влияние Китая в стране; и 75% считают, что Китай был самым большим сторонником Сербии в борьбе с Covid-19, хотя ЕС на самом деле был крупнейшим донором (реальность, которую признали только 3% респондентов). Такие цифры показывают, что Covid-дипломатия Китая была очень эффективной в Сербии, и следует иметь в виду, что благодаря этой помощи, а также пожертвованиям и закупкам вакцин из России, Китая и США, Сербия смогла позиционировать себя как значимую региональную державу путем передачи вакцины соседним странам, в которых не было национальных запасов.

С точки зрения политического сотрудничества между внешними акторами, с одной стороны, и внутренними партиями и отдельными политическими деятелями, с другой, выделяются Северная Македония, Сербия, Босния и Герцеговина и Черногория. Крупнейшая оппозиционная партия Северной Македонии «Левица» открыто встала на сторону России после начала спецоперации на Украине. Бывшая правящая партия страны ВМРО-ДПМНЕ под руководством своего бывшего лидера (и премьер-министра) Николы Груевского также поддерживает хорошие политические отношения с Россией и Владимиром Путиным. С 2018 года правящая «Сербская прогрессивная партия» (СПП) заключила соглашение о сотрудничестве с российской партией «Единая Россия» (ЕР), которой в той или иной мере руководит Путин. В сентябре 2022 года спецслужбы США представили отчет, в котором утверждалось, что «Демократический фронт Черногории» (ДФ), который поддерживал правительство в период с 2020 по 2022 год, и президент Республики Сербской Милорад Додик тайно финансируются Россией. Следует подчеркнуть, что ДФ и Додик очень тесно сотрудничают с СПП, которая оказывает влияние на политический ландшафт как в Черногории, так и в Республике Сербской. СПП при президенте Сербии Александре Вучиче также использует свои связи с Россией для достижения собственных целей в регионе.

Что касается медиа-присутствия и сотрудничества со СМИ, то Россия наиболее заметно представлена в регионе через свой канал Sputnik, который работает из Сербии с 2015 года и контент которого воспроизводится местными СМИ почти во всех странах ВБ‑6. В ноябре 2022 года канал Russia Today (в настоящее время находящийся под санкциями ЕС) запустил веб-сайт в Сербии. У Китая есть соглашение о сотрудничестве в области СМИ с Сербией, и присутствие китайских СМИ также поддерживается в Боснии и Герцеговине через онлайн-портал China Today (kina-danas.com). В 2022 году турецкий общественный вещатель TRT запустил канал TRT Balkans, который вещает на всех региональных языках.

Сотрудничество в области политики безопасности

При рассмотрении сотрудничества в области безопасности между Западными Балканами и внешними игроками выделяется тот факт, что все страны ВБ-6, кроме Косово, являются членами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), а три из них являются членами НАТО (Албания, Черногория и Северной Македонии). Косово — это особый случай, потому что, хотя оно и не является членом ни одной из этих организаций, здесь по-прежнему размещаются миссия ОБСЕ и Силы для Косово (СДК) под руководством НАТО, которые были созданы после окончания войны в Косово в 1999 году. США являются близким союзником Косово и активно участвуют в его политике безопасности, поддерживая усилия Косово по созданию собственной армии, несмотря на рекомендации НАТО. Связи между Приштиной и Вашингтоном были тесными после войны в Косово в 1999 году, и с тех пор США безоговорочно поддерживают Косово в сохранении его суверенитета (в том числе в сфере безопасности).

Две других страны, не являющиеся членами НАТО, Босния и Герцеговина и Сербия, имеют разные причины воздерживаться от членства в альянсе. Совет министров Боснии и Герцеговины недавно ратифицировал Программу реформ, подписание которой является важным шагом на пути к членству в НАТО. Однако Республика Сербская, которая разделяет позицию Белграда, годами блокирует вступление страны в НАТО. Сербия является нейтральной в военном отношении страной с 2007 года, и только 11% ее населения поддерживают вступление Сербии в НАТО, а 77% полностью против этого. В основном это связано с бомбардировками страны НАТО во время войны в Косово. Запад и НАТО также часто обвиняют в отделении Косово от Сербии. Именно эта антинатовская и антизападная позиция во многом объясняет пророссийскую политику Белграда. Сербия также является наблюдателем в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), военном союзе, возглавляемом Россией. Хотя ее статус наблюдателя не требует от нее выполнения обязательств полноправных членов, военнослужащие Сербии по-прежнему регулярно участвуют в военных учениях ОДКБ. Сербия также регулярно участвует в так называемых учениях «Славянское братство» — трехсторонней военной инициативе с участием сербских, российских и белорусских вооруженных сил, которые проводятся раз в год с 2015 года, в том числе в Сербии в 2016 и 2019 годах. Сербско-российское стратегическое партнерство также действует с 2013 года.

Что касается торговли оружием, то стоит подчеркнуть, что в пределах Западных Балкан Россия экспортирует оружие только в Сербию. Сербия — единственная страна ВБ‑6, которая покупает оружие у России и Китая. Это также единственная страна ВБ-6, которая экспортирует оружие в ОАЭ. Все страны ВБ-6 , кроме Северной Македонии, покупают оружие в США, однако в сентябре 2022 года Северная Македония (наряду с Боснией-Герцеговиной, Черногорией и Косово) действительно получила оружие в дар от США, и оно было выделено для стран, которым Россия угрожала. Турция экспортирует свое оружие практически во все страны ВБ-6. Однако ВБ‑6  также импортирует много оружия из ЕС: Албания, например, импортирует их из Италии, Германии и Франции; Черногория из Австрии; Северная Македония из Ирландии; и Сербия из Германии и Франции.

Государства ВБ-6 также организуют свою безопасность посредством двусторонних договоров. У Турции есть соглашение о военном сотрудничестве с Албанией, соглашение о военно-финансовом сотрудничестве с Северной Македонией и соглашение о сотрудничестве в оборонной промышленности с Черногорией. Турция также безвозмездно предоставила Косово техническое оборудование и заключила военное рамочное соглашение с Сербией. Сербия — единственная страна ВБ-6, подписавшая соглашения о военном сотрудничестве с Россией и Китаем, оба из которых являются более существенными, чем соглашения других стран с Турцией, которые в основном касаются торговли оружием, логистической поддержки и взаимной чрезвычайной помощи. Среди прочего, эти соглашения предусматривают участие Сербии в совместных военных учениях и обмен стратегической информацией с Россией. Республика Сербская также использует свои отношения с Москвой для достижения своих сепаратистских целей. Она открыла учебный центр для своей полиции, процесс обучения в котором возглавляют российские спецподразделения.

Участие Китая в обеспечении безопасности в Сербии также нельзя игнорировать. Особо следует отметить присутствие Китая в инфраструктуре наблюдения Сербии, совместные китайско-сербские полицейские патрули в сербских городах и все более интенсивное военное сотрудничество между ними, наиболее заметным результатом которого стала недавняя покупка Сербией китайской системы ПВО FK-3. Сербия, кандидат в члены ЕС, является хорошим объектом для потенциального выхода Китая на европейский оборонный рынок. В этом контексте влияние Китая в сфере сербской инфраструктуры наблюдения следует оценивать как наиболее важное с точки зрения политики безопасности. В рамках так называемого проекта «Безопасный город», для которого Сербия подписала контракт с китайской технологической компанией Huawei в 2011 году, в 800 секретных местах по всему Белграду было установлено 1000 камер наблюдения. Оснащенные передовым программным обеспечением для распознавания лиц и номерных знаков, такие камеры открывают для Китая технологический черный ход, позволяющий проникнуть в местную инфраструктуру, извлечь конфиденциальные данные и, в худшем случае, вывести из строя критически важную инфраструктуру.

Опасения по поводу гибридных угроз безопасности не следует игнорировать в свете событий на Украине. Такие вещательные компании, как Sputnik, распространяют дезинформацию, которую воспроизводят местные русофильские СМИ, освещающие ситуаицю на Украине преимущественно с точки зрения России. В начале конфликта ультраправые организации на Балканах проводили многочисленные пророссийские митинги, например, в Белграде, Баня-Луке и Подгорице. В начале октября 2022 года вокруг Белграда появились рекламные щиты с изображением Путина, поздравляющие президента России с днем рождения — подарок от консервативного националистического движения «Наши» — с буквой «Z» на плакатах. У Путина много сторонников в Сербии и Республике Сербской, где многие консервативные и ультраправые группы имеют тесные связи с Россией.

В Сербии также есть несколько сомнительных и подозрительных организаций. Например, «Российско-сербский гуманитарный центр» под Нишем, примерно в 250 километрах от военной базы НАТО Кэмп-Бондстил в Косово, рассматривается некоторыми западными военными аналитиками как кремлевский шпионский пост. Кроме того, в октябре 2020 года Сербия и Россия договорились о том, что Министерству обороны России будет разрешено открыть офис в Сербии, что потенциально противоречит военному нейтралитету, которому сербский парламент обязался в 2007 году. Кроме того, поступали сообщения о вмешательстве России во внутренние дела Северной Македонии и Черногории, предположительно с целью отговорить две страны от вступления в НАТО. Согласно таким сообщениям, Россия пыталась создать политическую рознь в Македонии с 2008 года и стояла за предполагаемой попыткой государственного переворота в Черногории в 2016 году, за год до того, как страна стала членом НАТО. Россия также поддерживает сепаратистские устремления Республики Сербской и политику Сербии в северном Косово. Ее деятельность, безусловно, может дестабилизировать эти регионы и создать там угрозу безопасности.

Тем не менее, влияние России и Китая в этих областях политики не следует переоценивать, поскольку ВБ-6 прочно интегрированы в европейские и (в меньшей степени) евроатлантические структуры. Все страны ВБ-6 являются либо кандидатами в члены ЕС, либо потенциальными кандидатами и подписали соглашения о стабилизации и ассоциации с ЕС. Суть в том, что на Западных Балканах есть определенные силы, которые используют отношения с Россией и Китаем для достижения своих политических целей.

Рекомендации для ЕС

ВБ-6 не прекратят сотрудничество с вышеупомянутыми внешними игроками, пока они продолжают сидеть в «зале ожидания» ЕС. Однако с началом конфликта на Украине сотрудничество с Россией приобрело новый смысл. Поэтому возникает вопрос: что может сделать ЕС, чтобы преодолеть или, по крайней мере, уменьшить разногласия между ним и ВБ-6 в областях внешней политики и политики безопасности, которые используются внешними игроками, часто благодаря возможностям, предоставляемым некоторыми местными игроками? Пути, которыми следовали некоторые из ВБ-6 , были открыты в значительной степени из-за отсутствия какой-либо реалистичной перспективы вступления в ЕС и, как следствие, отсутствия приверженности реформам в регионе. Поэтому ЕС должен сосредоточиться на:

1. Повышении авторитета ЕС на Западных Балканах посредством реформ и выполнения обещаний. ЕС теряет доверие на Западных Балканах, в основном из-за нынешнего состояния его политики расширения. Вряд ли какая-либо страна региона сегодня верит, что у нее есть реальный шанс на вступление, несмотря на часто повторяемые банальности о том, что будущее Западных Балкан находится в Европе. ВБ-6 не будут вечно ждать на пороге ЕС, и тем временем они определенно не откажутся от выгодного сотрудничества с внешними игроками. Естественно, они будут хеджировать свои ставки. Внешняя политика и политика безопасности ВБ-6 могут быть более тесно связаны с политикой ЕС только через конкретную перспективу вступления в ЕС, не в последнюю очередь потому, что выполнение Главы 31 (ОВПБ) переговоров о вступлении является предварительным условием для членства.

Обусловленность процесса присоединения не сработала в пользу Северной Македонии и Албании, потому что, отказавшись от начала переговоров с этими двумя странами, Брюссель послал региону неверные сигналы. Это показало им, что реформы несущественны до тех пор, пока есть государство-член ЕС, способное заблокировать процесс расширения – в данном случае Болгария. Процесс вступления необходимо реформировать не только для того, чтобы вновь повысить доверие к ЕС на Западных Балканах, но и для обеспечения долгосрочной функциональности ЕС после возможного нового расширения. Возможными решениями могут быть введение квалифицированного большинства при голосовании в Совете ЕС по вопросам расширения или поэтапное вступление в ЕС.

2. Участии в стратегических коммуникациях с Западными Балканами. Крайне важно, чтобы ЕС выступал единым фронтом на Западных Балканах — не только для поддержания собственного авторитета, но и для сведения к минимуму влияния внешних акторов, которые могут формировать общественный дискурс посредством дезинформации о ЕС. Императив стратегической коммуникации относится как к дискурсу о ЕС на Западных Балканах, так и к дискурсу о Западных Балканах в ЕС. ЕС должен предоставить больше ресурсов для продвижения демократически ориентированных организаций гражданского общества и независимых СМИ в регионе, а также обеспечить лучшую координацию коммуникаций между различными институтами ЕС в регионе.

3. Наращивании усилий ЕС по достижению всеобъемлющего соглашения о нормализации отношений между Сербией и Косово (в сотрудничестве с США). Эскалация возможна всегда, пока у Сербии и Косово нет всеобъемлющего соглашения о нормализации отношений. Такое наблюдалось на севере Косово в ноябре 2022 года из-за спора из-за номерных знаков транспортных средств. Правительство Приштины изначально решило ввести санкции против сербов в Косово, которые продолжали использовать сербские номерные знаки для городов Косово. В результате косовские сербы коллективно бойкотировали косовские учреждения на севере и в Приштине. ЕС удалось выступить посредником в урегулировании конфликта только с помощью США. Однако до сих пор сербы только вернулись в парламент Косово, продолжая бойкотировать на севере. Поэтому ЕС должен настаивать на создании Ассоциации/Сообщества муниципалитетов с сербским большинством в Косово, о чем уже договорились в 2013 году. Реализация этой организации может привести к реинтеграции косовских сербов в косовские институты, что также было одним из условий реинтеграции, названных во время бойкотов в декабре 2022 года на севере Косово.

Нерешенными остаются и другие важные вопросы, такие как взаимное признание Сербии и Косово и международный статус Косово. Первый шаг в правильном направлении был недавно сделан с так называемым франко-германским предложением, которое предусматривает модель для Сербии и Косово, подобную той, которая регулировала отношения между Федеративной Республикой Германия (ФРГ) и Германской Демократической Республикой (ГДР) во время «холодной войны». ФРГ признала, что оба германских государства стали членами ООН, не признав ГДР де-юре как государство. Таким образом, ФРГ смогла сохранить свою конституцию, но в то же время должна была признать, что ГДР выступала на международной арене как суверенное государство. Несмотря на то, что принятие такого предложения было бы временным решением для полной нормализации отношений между Белградом и Приштиной, тем не менее его реализация должна находиться под официальным контролем ЕС, что должно создать подотчетность со всех сторон.

Принятие такого предложения может привести к тому, что Белград перестанет полагаться на поддержку России и Китая в СБ ООН и сократит свое внешнеполитическое сотрудничество с этими странами. Однако следует отметить, что даже в случае достижения соглашения о нормализации Россия все еще может наложить вето на признание Косово в СБ ООН, чтобы договориться о международном признании своего господства над Крымом или Донбассом. Другими словами, соглашение может уменьшить внешнеполитическую зависимость Сербии от России, но не решит проблему стремления Косово к международному признанию.

4. Усилении посредничества ЕС в проведении институциональных реформ в Боснии и Герцеговине. Избирательная и конституционная реформы необходимы до того, как Босния и Герцеговина сможет присоединиться к ЕС или даже ЕС сможет начать переговоры. Важно, чтобы эти реформы не проводились в результате односторонних решений Высокого представителя. Решение Кристиана Шмидта внести поправки в закон о выборах в разгар избирательного процесса в октябре 2022 года вызвало негативную реакцию в Европарламенте и Бундестаге Германии. «Местная собственность» может быть реализована только путем расширенных консультаций со всеми сторонами (включая неизбирательные меньшинства) и, возможно, даже с гражданами. Законодательные решения в конечном итоге должны исходить изнутри, а не снаружи. Реформа Конституции также должна минимизировать возможности Республики Сербской действовать в одностороннем порядке. Это сделало бы ее политические связи с Россией менее важными для функционирования страны в целом.

5. Содействии соблюдению Сербией ОВПБ посредством альтернатив и стимулов. Эту стратегию можно было бы применять, например, в энергетическом секторе, где ЕС уже пообещал ВБ-6 1 миллиард евро. Сербия зависит не только от российского газа, но и от поддержки Россией ее косовской политики. Это также основная причина, по которой Сербия не полностью поддерживает ОВПБ. Эти зависимости можно смягчить, например, за счет увеличения инвестиций в возобновляемые источники энергии, включения Сербии в общие закупки энергии ЕС и, особенно, за счет продолжения процесса нормализации отношений с Косово. ЕС следует проявлять осторожность в отношении введения карательных мер против Сербии, особенно учитывая глубоко укоренившийся в сербском обществе нарратив о жертвах со стороны «Запада»; таким образом, санкции ЕС могут оказаться контрпродуктивными и сыграть напрямую на руку России. Согласно различным опросам, подавляющее большинство жителей Сербии считают Россию страной, на которую их собственное правительство должно ориентироваться во внешней политике. Россия также изображается в сербских СМИ как наиболее позитивный игрок (отношение к ЕС, напротив, одинаково положительное и отрицательное). Большинство респондентов не поддержало бы введение Сербией санкций против России, даже если бы это означало более целесообразное вступление в ЕС. В этом контексте карательные меры против Сербии могут легко усилить пророссийский нарратив в стране, который также воспроизводится президентом Вучичем. ЕС должен задаться вопросом, какие сигналы он посылает, наказывая Сербию за то, что она не ввела санкции против России, а не за многолетний отказ проводить реформы в области верховенства закона и свободы прессы. Гораздо разумнее было бы оказать давление по другим вопросам, таким как процесс нормализации отношений с Косово.

Заключение

Для ВБ-6 членство в ЕС по-прежнему остается единственным реалистичным вариантом сотрудничества по сравнению с внешними игроками, у которых есть только такой большой потенциал для действий, какой им дает местный дефицит, будь то отказ Сербии признать Косово или институциональная структура Боснии и Герцеговины, основанная на этнической принадлежности. Однако геополитическое соперничество с Россией не должно приводить к тому, что ЕС отказывается от поддержки необходимых реформ на Западных Балканах в пользу поиска «легких решений». Это означает, что введение Сербией санкций против России не решит косовскую проблему. Поэтому ЕС должен более интенсивно работать на этих фронтах. Ему также следует усерднее работать над тем, чтобы рассматривать местных игроков, таких как Вучич или Додик, как основные движущие силы пророссийской политики на Балканах, вместо того чтобы переоценивать потенциал вмешательства России. В конце концов, на местах всегда будут силы, способные следовать политике внешних акторов и сделать ее актуальной внутри страны.