Свершившийся факт Северной Кореи

Пока внимание всего мира приковано к спецоперации России на Украине и усиливающемуся конфликту между США и Китаем, ситуация с безопасностью на Корейском полуострове продолжает ухудшаться. Северная Корея неуклонно расширяет свой военный потенциал и недавно внесла существенные изменения в свою ядерную доктрину. В то же время стремительно меняющийся геополитический контекст делает мирное решение потенциального северокорейского ядерного конфликта еще менее вероятным. Одностороннее изменение Северной Кореей статус-кво на Корейском полуострове представляет собой серьезную проблему для международного сообщества, имеющему мало вариантов противодействия этой угрозе, которую слишком опасно игнорировать.

Несмотря на многолетние усилия международного сообщества по предотвращению приобретения Северной Кореей ядерного оружия, Пхеньян неуклонно продолжает свое развитие, последовательно меняя статус-кво на Корейском полуострове. После последнего ядерного испытания в 2017 году, после которого Северная Корея — официально Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) — объявила о «создании государственных ядерных сил», страна активизировала усилия по дальнейшему развитию и диверсификации своих ракетных систем. Только с начала этого года она провела рекордное количество испытаний баллистических ракет, более 40, и отменила добровольно введенный в 2018 году мораторий на испытания баллистических ракет большой дальности. Страна инвестирует в разработку новых типов ракет, таких как пусковые установки, способные нести разделяющиеся боеголовки, гиперзвуковые ракеты, новые баллистические ракеты подводных лодок, более маневренные крылатые ракеты большой дальности, а также твердотопливные, короткоствольные, дальнобойные баллистические ракеты. Северная Корея вкладывает значительные средства в дальнейшее развитие технологий, которые облегчают транспортировку ракет, ускоряют их запуск и затрудняют обнаружение. 10 октября 2022 года северокорейское информационное агентство ЦТАК сообщило, что в стране прошли учения тактических ядерных подразделений, в том числе проведены «учения по пуску баллистических ракет, имитирующие загрузку тактических ядерных боеголовок».

В дополнение к прогрессу в ракетной программе соответствующая деятельность на ядерном полигоне Пунгери указывает на то, что Северная Корея также прокладывает путь для дальнейших ядерных испытаний. Согласно отчету Комитета по санкциям ООН, спутниковые снимки показывают, что необходимые приготовления, такие как восстановление сети туннелей на полигоне, в основном завершены. Согласно отчету, Северная Корея также увеличила свои мощности по производству расщепляющихся материалов на объекте Yŏngbyŏn.

Изменение ядерной политики Северной Кореи

Параллельно с дальнейшим развитием своего военного потенциала Северная Корея также предприняла шаги по изменению своей ядерной доктрины. С тех пор, как Северная Корея провела первое ядерное испытание, в документах, законах и отдельных заявлениях режима говорилось, что основной задачей ее ядерной программы было сдерживание войны и обеспечение стабильности режима. Следовательно, его ядерное оружие было описано как «исключительно оборонительное». Несмотря на ранние заявления о том, что он никогда не применит ядерное оружие первым – позиция, которая также была законодательно закреплена в «Законе об укреплении позиции государства, обладающего ядерным оружием» 2013 г. – последующие заявления опровергли это утверждение. Хотя более ранние заявления и документы намекали на возможность того, что Северная Корея оставила за собой право применить тактическое ядерное оружие в случае провокации, это стало более очевидным в апреле 2022 года, когда Ким Чен Ын открыто указал на «вторую миссию» для ядерного оружия Северной Кореи. В речи, посвященной 90-летию основания Корейской народно-революционной армии, Ким Чен Ын не только пообещал усилить программу создания ядерного оружия Северной Кореей «как с точки зрения качества, так и с точки зрения масштабов», но также предположил, что его применение не ограничивается предотвращение войны.

8 сентября 2022 года парламент Северной Кореи — Верховное народное собрание — обнародовал новый закон «О государственной политике ядерных сил». Среди прочего, закон объясняет общую цель, важность и роль ядерного оружия в оборонной стратегии Северной Кореи и устанавливает условия, при которых страна будет его применять. Хотя некоторые заверения, например, в отношении нераспространения повторяются, два аспекта новой доктрины имеют особое значение.

Во-первых, в новом законе подчеркивается возможность применения первого, в том числе превентивного удара, в ядерной стратегии Северной Кореи. В то время как закон 2013 года предусматривал, что ядерное оружие может быть использовано для отражения вторжения или нападения со стороны враждебного ядерного государства и для нанесения соответствующего ответного удара, новый закон выходит за рамки этого положения. Теперь он допускает нанесение упреждающих ядерных ударов в случае обнаружения готовящегося нападения с применением оружия массового поражения или удара по «стратегическим объектам» страны, включая ее руководство.

Во-вторых, закон уточняет делегирование полномочий в отношении командования применением ядерного оружия. Очевидно, чтобы подорвать эффективность южнокорейской «стратегии цепочки убийств», упреждающей стратегии по уничтожению северокорейского лидера и ключевых военных центров, если Пхеньян планирует атаковать Южную Корею, в законе подчеркивается, что Ким Чен Ын будет иметь «все полномочия по принятию решений в отношении ядерного оружия». Однако в случае нападения на командно-диспетчерский пункт Северной Кореи «ядерный удар будет нанесен автоматически и немедленно».

С одной стороны, эти события указывают на то, что Северная Корея корректирует свою политику перед лицом меняющейся стратегической обстановки, а с другой, это также говорит о самоощущении Пхеньяна в нормализации и укреплении своих позиций в качестве государства, обладающего ядерным оружием.

Последствия изменения геополитического контекста

Развитие ракетной программы Северной Кореи и изменение ее ядерной политики происходят в быстро меняющемся региональном и глобальном контексте, который Пхеньян явно пытается использовать в своих интересах. Растущая напряженность в отношениях между США и Китаем, а также спецоперация России на Украине предоставляют КНДР новое пространство для маневра, что, в свою очередь, вероятно, еще больше снизит вероятность того, что Северная Корея начнет переговоры с международным сообществом о своей программе по развитию ядерного оружия. Фактически, меняющийся геополитический контекст в Северо-Восточной Азии, похоже, на данный момент поддерживает стратегию выживания Кима. Возможно, наиболее заметно это было 26 мая 2022 года, когда Россия и Китай впервые с момента введения режима санкций в отношении КНДР в 2006 году наложили вето на подготовленный США проект о введении новых санкций СБ ООН в отношении Северной Кореи после возобновления запусков баллистических ракет.

Отношения Северной Кореи с Россией, в частности, похоже, набирают обороты вследствие усиливающейся изоляции последней. Пхеньян впервые оказал ощутимую поддержку России в отношении Украины в марте 2022 года, когда Северная Корея была одной из пяти стран, выступивших против предложения Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающего спецоперацию. 14 июля 2022 года Северная Корея официально признала два самопровозглашенных региона на востоке Украины, Донецкую Народную Республику и Луганскую Народную Республику, независимыми государствами, что сделало ее одной из первых, помимо России, официально признавших эти образования. Министр иностранных дел Северной Кореи Чхве Сон Хи заявила о намерении своей страны развивать «межгосударственные отношения» с двумя республиками. Москва, в свою очередь, назвала Северную Корею «очень важным стратегическим партнером России», дав понять, что северокорейские рабочие могут сыграть решающую роль в восстановлении Донбасса. Однако ни Пхеньян, ни Москва не делали никаких публичных или официальных заявлений об отправке или готовности отправить какие-либо северокорейские войска или «добровольческие» подразделения для борьбы на стороне русских. В начале сентября 2022 года в отчетах американской разведки говорилось, что Россия покупает миллионы артиллерийских снарядов и ракет у Северной Кореи.

Параллельно с оказанием поддержки российской спецоперации на Украине, Северная Корея также оказывала риторическую поддержку позиции Китая по Тайваню. В начале августа 2022 года официальный представитель МИД КНДР осудил визит спикера Палаты представителей США Нэнси Пелоси на Тайвань, обвинив Вашингтон в «наглом вмешательстве […] во внутренние дела» и «преднамеренных политических и военных провокациях». Назвав Тайвань «неотъемлемой частью Китая», официальный представитель также заявил о поддержке резких предупреждений Пекина в адрес США в связи с визитом Пелоси, заявив, что «суверенное государство имеет полное право принимать ответные меры против действий внешних сил, открыто вмешивающихся в ее внутренние дела».

Для Северной Кореи соперничество между Китаем и США, а также спецоперация России на Украине обеспечивают большую политическую поддержку Китая и России и заметное расширение пространства для маневра. И наоборот, для России и Китая стратегическое значение Северной Кореи также резко возросло.

Неудобные истины

Переход Северной Кореи к статусу ядерного государства — свершившийся факт, изменивший статус-кво на Корейском полуострове. Признание этой новой реальности не означает узаконивания статуса Северной Кореи как ядерной державы или отказа от (долгосрочной) цели денуклеаризации Северной Кореи. Скорее, речь идет о целесообразном и целенаправленном использовании военных и дипломатических средств в соответствии с этой новой реальностью и последующими изменившимися условиями. Однако для этого необходимо, чтобы международное сообщество признало некоторые неприятные и неудобные политические истины в свете этой новой реальности.

Во-первых, возможности международного сообщества сдерживать планы Пхеньяна по наращиванию вооруженных сил ограничены. Северная Корея доказала свою готовность заплатить чрезвычайно высокую политическую и экономическую цену, противостоять политическому и экономическому давлению как со стороны своих противников, так и со стороны наиболее важных политических и экономических «партнеров» (то есть Китая), и в конечном итоге связать свою стратегию выживания и безопасности с обладанием ядерным оружием.

На этом фоне необходимо признать, что, во-вторых, все предыдущие попытки международного сообщества направить Северную Корею на путь денуклеаризации провалились. Ни дипломатия, ни политическое и экономическое давление не привели к желаемой цели полного, поддающегося проверке и необратимого уничтожения ядерной программы Северной Кореи.

Поэтому, в-третьих, необходимо признать, что Северная Корея пока не откажется от своего ядерного оружия. Это находит отражение как в ее официальной риторике и неофициальных заявлениях, так и в действиях. После провала саммита в Ханое с бывшим президентом США Дональдом Трампом в феврале 2019 года и последующей встречи на рабочем уровне в Стокгольме, Швеция, в октябре того же года Северная Корея не хотела возвращаться за стол переговоров. Ставка Ким Чен Ына на возможность вести переговоры с США не оправдалась, и с тех пор Пхеньян пошел ва-банк, сделав ставку на расширение своих ядерных и ракетных программ. Всеобъемлющий пятилетний план модернизации обороны, впервые объявленный в январе 2021 года, в котором разработка тактического ядерного оружия также играет решающую роль, неустанно реализуется. В начале сентября 2022 года Ким Чен Ын выразил несогласие с идеями разоружения, указав, что денуклеаризация Северной Кореи произойдет только после ликвидации ядерного оружия во всем мире.

На этом фоне неудивительно, что все недавние предложения США и отдельных стран-членов ЕС официальным лицам КНДР возобновить переговоры о денуклеаризации были отвергнуты северокорейской стороной. Поскольку Северная Корея приобрела ядерное оружие и в настоящее время не желает отказываться от него, следует предположить, что любой формат диалога и подход, направленный на полную, поддающуюся проверке и необратимую денуклеаризацию, в настоящее время обречен на провал. Это, в свою очередь, поднимает вопрос о том, какие варианты остаются у вовлеченных государств и какие аспекты текущей стратегии отношений с Северной Кореей необходимо скорректировать в свете нового статус-кво на Корейском полуострове.

(Ограниченные) возможности для международного сообщества

Нет никаких сомнений в том, что нынешняя ситуация чрезвычайно сложна и что возможности действий международного сообщества ограничены. Однако ввиду постоянно усиливающихся военных угроз и угроз безопасности, исходящих из Северной Кореи, простое игнорирование этого вызова нереально. Скорее, нынешнюю стратегию необходимо адаптировать к изменившимся реалиям Корейского полуострова.

Два столпа скорректированной стратегии

Если мы предположим, что возобновление активного диалога по денуклеаризации Северной Кореи в настоящее время нереально, поскольку это скорее долгосрочное стремление, то необходимо принять более прагматичный краткосрочный и среднесрочный подход. В частности, следует изменить два элемента нынешнего подхода, чтобы учесть новый статус-кво на Корейском полуострове: это включает в себя 1) принятие целенаправленных мер по усилению расширенного сотрудничества в области сдерживания и обороны между Южной Кореей и США, а также между Южной Кореей, США и Японией; и 2) смещение акцента взаимодействия с Северной Кореей с денуклеаризации на управление угрозами, исходящими от Пхеньяна.

Укрепление сдерживания и регионального оборонного сотрудничества

Учитывая неуклонно растущие возможности Северной Кореи, для США, Южной Кореи — официально Республики Корея (РК) — и Японии крайне важно повысить надежность расширенного сдерживания на Корейском полуострове и вокруг него в будущем. Соответственно, меры сдерживания должны отражать изменившийся статус-кво на Корейском полуострове и, таким образом, быть направлены против государства, обладающего, а не стремящегося обладать ядерным оружием. Возобновление работы Расширенной стратегии сдерживания и консультативной группы (EDSCG) — форума высокого уровня между США и Республикой Корея для всесторонних дискуссий по вопросам стратегии и политики — важно для укрепления сдерживания альянса на Корейском полуострове и стабильности в Индо-Тихоокеанском регионе, поскольку совместные военные учения США и РК являются важными шагами в этом направлении. США должны четко подтвердить свою долгосрочную приверженность безопасности Южной Кореи и сообщить Северной Корее, что они немедленно примут ответные меры, если Пхеньян применит (тактическое) ядерное оружие против региональных союзников Америки.

Усиление сдерживания также требует постоянного и регулярного развертывания стратегических средств США для защиты РК, что США вновь обязались делать после того, как Северная Корея приняла ядерный закон в начале сентября 2022 года.

Расширенные меры сдерживания должны сопровождаться серьезным обсуждением модернизации альянса, что станет необходимым компонентом будущего механизма сотрудничества в области безопасности. Соответствующие обсуждения, вероятно, будут включать детали и компоненты дальнейшего усиления противоракетной стратегии США и Южной Кореи и системы обороны для лучшего обнаружения северокорейских ракет и пусковых установок, лучшей защиты от этих ракет с помощью адекватных систем противоракетной обороны и уничтожения пусковых установок и ракет. Это, однако, потребует от Сеула и Вашингтона значительных инвестиций и использования целого ряда возможностей, включая датчики, передовые системы управления и контроля, технологии разведки, наблюдения и рекогносцировки, а также различные системы вооружения.

Не менее важна стратегическая корректировка совместных военных учений РК и США. Для выявления уязвимых мест, если таковые имеются, и для лучшей подготовки к конфликту, который может включать применение (тактического) ядерного оружия, сценарии совместных военных учений должны быть изменены, чтобы отразить изменившийся статус-кво на Корейском полуострове.

США, вероятно, столкнутся со сложными компромиссами, поскольку они взвешивают конкурирующие приоритеты при одновременном развертывании военных позиций в Европе и Азии. В результате Вашингтон, вероятно, будет ожидать большего вклада от своих союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе, чтобы реализовать «эффективную стратегию на нескольких театрах военных действий в эпоху соперничества великих держав». Следовательно, Сеулу необходимо будет и дальше увеличивать свои инвестиции в развитие местных возможностей, которые могут противостоять многочисленным угрозам, исходящим из Северной Кореи.

Наконец, необходимо наладить более тесное трехстороннее сотрудничество в области безопасности между США, Республикой Корея и Японией для дальнейшего усиления регионального сдерживания. Хотя это сотрудничество имеет ограничения в краткосрочной и среднесрочной перспективе из-за продолжающихся и сложных исторических споров, основное внимание следует уделять областям, где трехстороннее сотрудничество необходимо для расширенного сдерживания. Как диалог на высоком уровне, так и консультации в рамках трека 1.5/2 могут быть полезны для укрепления доверия и более широкой поддержки устойчивого сотрудничества в области безопасности независимо от меняющейся политической динамики.

Смещение фокуса дипломатии

Поскольку повторное дипломатическое взаимодействие с Пхеньяном по денуклеаризации в настоящее время нереально, необходимо сместить акцент на обсуждение реальных способов управления ядерными угрозами, исходящими от страны в краткосрочной перспективе. Сосредоточение внимания на управлении угрозами, исходящими от растущего потенциала Северной Кореи, становится все более насущным, поскольку страна продолжает развивать свои ядерные и ракетные программы, не подвергаясь международному контролю с 2009 года, когда было отстранено Международное агентство по атомной энергии, а камеры наблюдения были сняты с центрального объекта Yŏngbyŏn. После шестисторонних переговоров 2007 года с Северной Кореей не было никаких договоренностей о прекращении разработки ее программ, поскольку ни соглашение о «Високосном дне» администрации Обамы (2012), ни сингапурское совместное заявление администрации Трампа (2018) не были реализованы.

Для того, чтобы начать ликвидацию пробела в знаниях, который образовался после национальной изоляции Северной Кореи и интенсивного отделения от международного сообщества, следует оценить возможность возобновления официальных контактов с Северной Кореей для изучения потенциальных тем и рассмотреть, какие стимулы, если таковые имеются, способны побудить ее к диалогу. Однако неофициальные переговоры в рамках трека 1.5 лишь после того, как Пхеньян решит выйти из самоизоляции.

В частности, европейские аналитические центры неоднократно играли центральную роль в развитии неформальных каналов связи с Северной Кореей в прошлом, особенно когда официальные правительственные обмены были заблокированы. Потенциальные темы и вопросы, которые могут побудить Северную Корею возобновить участие, могут включать обсуждение вопросов нераспространения ядерного оружия, повышения общей прозрачности или безопасности ядерной программы КНДР и (в конечном итоге) контроля над вооружениями. Китай также может быть заинтересован в участии в таких переговорах, и Европа должна тесно координировать свои действия с Пекином по этим вопросам. В частности, проблема нераспространения вполне могла бы стать темой, которая, скорее всего, откроет реальные возможности для возобновления неформальных контактов с Северной Кореей. Статья 10 ядерного закона от сентября 2022 года гласит, что «КНДР […] не будет ни размещать ядерное оружие на территории других стран, ни делиться им, не передавать ядерное оружие, соответствующие технологии и оборудование, а также ядерные вещества оружейного качества». Такие заявления могут стать основой для прямого взаимодействия с Северной Кореей, особенно в том, что касается этих и других вопросов, связанных с нераспространением.

Аргументы против принятия нового статус-кво

Безусловно, признание, даже временное, того, что статус-кво изменился, а затем последующее смещение основной цели дипломатии с Северной Кореей с денуклеаризации на другие вопросы, означало бы серьезное изменение политики, тем более что многие международные лица, принимающие решения, заявили, что они никогда не потерпят ядерную Северную Корею. Таким образом, имеются существенные аргументы, которые можно привести против изменения курса.

Во-первых, признание нового статус-кво на Корейском полуострове может иметь негативные последствия для глобального режима нераспространения и еще больше подорвать доверие к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Хотя верно то, что Северная Корея, обладающая ядерным оружием, ослабляет ДНЯО, простое игнорирование того факта, что КНДР изменила статус-кво на Корейском полуострове и что у нас меньше знаний об этой программе, чем раньше, безусловно, не способствует укреплению Договора. Наоборот, это еще более увеличивает риски безопасности на Корейском полуострове и за его пределами и делает еще более актуальным возобновление контактов с Северной Кореей, особенно по вопросам нераспространения.

Во-вторых, принятие нового статус-кво может дать сигнал о том, что плохое поведение вознаграждается, поскольку незаконная ядерная программа обретает легитимность. Другими словами, после нескольких лет игнорирования Северной Кореей резолюций Совета Безопасности ООН, требующих от нее прекратить разработку своих ядерных и ракетных программ, любое принятие статус-кво может означать признание действий страны и послать сигнал (Северной Корее и другим странам), что такие (незаконные) действия фактически не имеют последствий.

Таким образом, у Пхеньяна может возникнуть соблазн продолжать заниматься другой незаконной деятельностью, не опасаясь возмездия со стороны США или международного сообщества в целом. Однако признание новых реалий на Корейском полуострове и, таким образом, принятие на данный момент того факта, что Северная Корея де-факто является ядерной державой, не узаконило бы статус страны как ядерной державы и не уменьшило бы автоматически давление на Пхеньян. Северная Корея будет по-прежнему сталкиваться с всеобъемлющим режимом международных санкций, который лишает ее большей части импорта и экспорта. Кроме того, Пхеньян столкнется с усиленной стратегией сдерживания, реализуемой Сеулом, Вашингтоном и Токио.

В-третьих, принятие нового статус-кво могло бы побудить другие страны в регионе и за его пределами продвигать свои собственные ядерные программы. С одной стороны, у таких государств, как Иран, может возникнуть соблазн подумать, что такие программы — лучший способ предотвратить вторжение иностранной державы. Однако более чем сомнительно, в какой степени путь Северной Кореи к ядерному оружию вообще можно считать «примером» для других стран. Ни одна другая страна, кажется, не желает идти по этому пути, который заставит ее заплатить такую ​​высокую политическую и экономическую цену, при этом само ее выживание будет столь неразрывно связано с обладанием ядерным оружием. С другой стороны, некоторые предупреждают, что ядерная Северная Корея может склонить чашу весов в пользу тех в Южной Корее и Японии, которые выступают за создание Сеулом и Токио собственных ядерных арсеналов. Тем не менее, решат ли Сеул и Токио заниматься своими собственными ядерно-оружейными программами, в конечном счете, зависит в первую очередь от доверия к сдерживанию США, а не от временного принятия нового статус-кво.

Заключительные мысли

«Время диалога о денуклеаризации истекло». Вот как северокорейский чиновник недавно выразился в Европе во время неформального обмена мнениями. Действительно, вероятность возобновления переговоров о денуклеаризации с Северной Кореей на данный момент крайне низка. Эта реальность отчетливо видна, если наблюдать не только за неустанной реализацией Северной Кореей программы военного перевооружения, но и за ее усилиями (пере)позиционировать себя в рамках конкуренции между великими державами и меняющимися геополитическими констелляциями Северо-Восточной Азии. Хочет это международное сообщество признать или нет, но Северная Корея де-факто является ядерной державой и приняла стратегическое решение полностью связать свою стратегию выживания с обладанием ядерным оружием. Поэтому модифицированный подход к Северной Корее должен учитывать изменившийся статус-кво на Корейском полуострове. Это не означает легитимацию ядерной программы Северной Кореи и не означает отказ от долгосрочной цели ее денуклеаризации. Скорее, речь идет о более целенаправленном и точном использовании военно-дипломатических средств вовлеченных государств, основанном на трезвой оценке реальной политической реальности на Корейском полуострове. В военном отношении это означает целенаправленные меры сдерживания против де-факто ядерного государства. Дипломатически краткосрочное и среднесрочное внимание должно быть смещено к конкретным проблемам, находящимся чуть ниже порога денуклеаризации.

Европейские страны могут сыграть важную роль в информировании об этой стратегической корректировке в отношении Северной Кореи и предоставить необходимые каналы для диалога на неформальном и официальном уровнях. Они также могут сыграть важную роль в доведении этой стратегии до Китая. Даже если такой шаг может быть политически спорным и его успех не гарантирован, прогресс в вопросе Северной Кореи вряд ли возможен, пока международное сообщество продолжает действовать на основе оторванных от реальности ожиданий и предположений. Это включает в себя заблуждение, что Северную Корею можно каким-то образом убедить или заставить отказаться от своего ядерного оружия.

Источник