ШОС: Куда движется балансирование?

Индия в сентябре прошлого года приняла председательство в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а в декабре — в G-20, и 2023 год стал для страны «поворотным». На фоне глобального противостояния Севера и Юга, автократий и демократий, а также растущих усилий Китая по созданию антизападной коалиции и лишению Индии возможности развиваться, ожидалось, что ситуация будет непростой.

Тем более, что враждебные действия Китая на гималайской границе не ослабевали: последней эскалацией было столкновение в Таванге в декабре 2022 года, произошедшее после краткого обмена мнениями между премьер-министром Моди и президентом Си Цзиньпином на полях саммита G-20 на Бали, и вызвавшее предположения о злонамеренности Китая. В статье в Global Times также говорилось о том, что Индия нуждается в поддержке Китая для эффективного выполнения своих обязанностей двойного президентства, возможно, с намёком на то, что повторные столкновения не сулят ничего хорошего для столь громких глобальных начинаний Индии. В ШОС финансовое влияние Китая на Беларусь, Россию, Иран и государства Центральной Азии также создает проблемы для Индии.

Какие выводы можно сделать по итогам саммита ШОС, с учётом этого контекста? Перерастает ли расширение форума в «Евразийский форум» в большей степени в пользу Китая, а не России? Ещё более важно, отказывается ли Индия от прямого участия в ШОС?

Анализ итогов саммита в Дели

23-й саммит ШОС (Совет глав государств), состоявшийся практически в первую неделю июля, стал заключительным мероприятием под председательством Индии, которое привело к принятию Нью-Делийской декларации и двух тематических совместных заявлений (а именно, противодействие радикализации и цифровая трансформация). Другие ключевые инициативы, которые были приняты, включают:

1) развитие цифровой общественной инфраструктуры для содействия внедрению цифровых технологий и инноваций; 

2) совместные проекты по разработке новых видов топлива; 

3) меры по борьбе с изменением климата, включая борьбу с загрязнением окружающей среды и развитие экономики замкнутого цикла; 

4) устойчивая, обезуглероженная транспортная инфраструктура; 

5) первый в истории отчёт о политике расширения доступа к цифровым финансовым услугам среди членов. 

Кроме того, были также созданы две рабочие группы по стартапам и инновациям и традиционной медицине.

С самого начала такой консенсус в отношении старых целей ШОС (борьба с терроризмом/сепаратизмом/экстремизмом) и новых путей (цифровизация) отражает достойные достижения на форуме. Но отсутствие согласованных заявлений по экономической и продовольственной безопасности, которые ожидались до мая — это вопиющий пробел и упущенные возможности. Кроме того, намерение Индии модернизировать и реформировать ШОС для более «инклюзивного» регионального роста потерпело неудачу. Например, попытки включить использование английского языка, помимо китайского и русского, и индийской языковой платформы на основе искусственного интеллекта «Бхашини» в работу ШОС, как подчёркивалось в речи Моди, пока не вызвали однозначной реакции.

Как и ожидалось, Индия продолжила своё принципиальное неприятие китайской инициативы «Один пояс и один путь» из-за своего несогласия с китайско-пакистанским экономическим коридором, который нарушает территориальную целостность и суверенитет Индии. Другой помехой стало возражение Индии против Стратегии экономического развития ШОС на 2030 год, как сообщается, из-за включения в неё «китайских особенностей» — шаг, который подвергся резкой критике в китайских СМИ как «гиперчувствительность Индии к Китаю». Для Индии настойчивое стремление Китая участвовать во всех важных вопросах, по-видимому, является ключевым препятствием на пути к установлению консенсус в ШОС.

Растущие проблемы для Индии: Россия и Китай будут править?

Интерес незападного мира к таким форумам, как ШОС и БРИКС, стал в последние годы очевиден. В ходе последних мероприятий ШОС государствам–наблюдателям предоставляется членство: Иран, наконец, был принят в качестве полноправного члена в июле, а Беларусь подписала меморандум об обязательствах (полноправный член к 2024 году). Резкое увеличение числа партнеров по диалогу (с шести до четырнадцати за короткий промежуток времени) и наблюдателей (в настоящее время трое; шесть в процессе согласования) является ещё одним признаком их расширения.

Однако новый состав вызывает вопросы не только у Запада, но и у Индии. Иран, который поддерживает близкие партнёрские отношения с Индией, например, посредством важных проектов по коммуникациям, включая Международный транспортный коридор Север–Юг и порт Чабахар, тесно сотрудничает с Китаем и оказывает военную поддержку России. Иран также является частью пакта, связанного с безопасностью, с обоими. С учётом дружественных отношений Индии с США и Израилем в Западной Азии (включая новую «четвёрку» I2U2, в которой также участвуют ОАЭ), индийско-иранское уравнение, мягко говоря, сложное. Более того, Иран раздражен тем, что Индия не поддерживает торговлю иранской нефтью после введения западных санкций, как это было сделано в отношении России.

Будущий член ШОС Беларусь — ещё одно авторитарное государство с развивающимся военным сотрудничеством с Россией и экономическими связями с Китаем. На данный момент продолжающаяся поддержка Ираном Китая, а Беларусью России уравнивает двух доминирующих партнёров по ШОС — Китай и Россия всегда будут с опаской относиться к растущему влиянию друг друга. Из двух других государств-наблюдателей Афганистан, находящийся под властью движения «Талибан», вызывает опасения в области безопасности у соседей, включая Россию; но Китай использует режим, находящийся в международной изоляции (например, механизм сотрудничества Китай-Афганистан-Пакистан). Напротив, Монголии, которая в некоторой степени оказалась заперта между зависимостью от России и Китая и демократической системой, необходимо будет тщательно подстраховаться.

На саммите Россия и Китай также соперничали, поскольку Путин пытался утверждать, что западные санкции только делают Россию сильнее, а Си Цзиньпин использовал возможность убедить государства-члены «дедолларизировать» торговлю и перейти к местным валютам. С другой стороны, председательство Индии в группе оказалось спорным на фоне принятого в последнюю минуту решения перенести встречи в онлайн-режим: напряжённые в настоящее время геополитические отношения Индии с Китаем и Пакистаном; стабильность в отношениях с Россией и стремление избежать осложнений, включая некоторые аспекты визита Путина в Дели; и новые отношения с США после государственного визита Моди, похоже, определённо повлияли на перспективы Индии в отношении ШОС. Эти события проясняют одну вещь: ШОС в настоящее время находится на критическом этапе, поскольку отношения между тремя её крупнейшими государствами–членами — Китаем, Россией и Индией — находятся в хрупком равновесии.

В то же время цели Индии в ШОС заключались в том, чтобы обеспечить ей право голоса при формировании платформы и – что более важно – сохранить своё собственное влияние и наладить новые связи с Евразией. Индия надеялась, что с помощью Москвы ей удастся справиться с Китаем и угрозой, которую представляет его растущее влияние. Но тесные отношения Индии со своими западными партнёрами, включая Соединённые Штаты и европейские государства (которые также являются державами НАТО), только усложняют её взаимодействие с ШОС. Только в этом контексте расширение ШОС стало предметом политического спора, поскольку каждая держава пытается обеспечить стратегическое включение новых членов таким образом, чтобы это отвечало их интересам. Таким образом, сегодня ШОС выступает в качестве жизненно важной платформы для внешней политики всех трех держав, поскольку они стремятся к существенному продвижению своих интересов в Центральной Азии/Евразии. Короче говоря, будущее группировки будет определяться геополитической динамикой внутри ШОС и за её пределами, включая развивающиеся, но в основном стабилизирующиеся отношения (например, напряжённые отношения между Индией и Китаем; тёплые отношения между Россией и Китаем; близкие между Россией и Индией) треугольника Индия-Китай-Россия.

Каким будет баланс?

В то же время нельзя игнорировать потенциал ШОС как уравновешивающей силы, даже несмотря на то, что она не является форумом для разрешения двусторонних споров. То, что он объединяет Китай, Россию и Индию под одной крышей, помогает позиционировать его как форум сотрудничества, ориентированный на диалог; таким образом, он может способствовать деэскалации напряженности, а может и способствовать военной деэскалации в будущем. Более того, у ШОС (как и у БРИКС) есть возможность перестроиться во влиятельный незападный блок, который может принести огромную пользу Глобальному Югу — то, за что нужно держаться, несмотря на иногда чрезмерную активность Китая и России.

Тем не менее, даже с учётом того, что саммит ШОС является одной из немногих возможностей для конструктивного взаимодействия Моди, Си Цзиньпина и Путина, враждебных двусторонних отношений между Индией и Китаем и сложностей, связанных с эскалацией России в войне на Украине, ШОС быстро становится площадкой для соперничества между крупными державами, вместо двустороннего, регионального и глобального балансира.

«Большего» блага больше нет

Несомненно, в ШОС расхождения между членами более сложны и чреваты рисками: помимо враждебных действий Индии с Китаем и Пакистаном, в бывших советских республиках также есть неразрешённые конфликты. Все государства-члены Центральной Азии сбалансировали свои связи с Россией-Китаем, с одной стороны, и США — с другой; ни одно из них полностью не одобрило вторжение России в Украину.

В этом контексте общей заботой лидеров ШОС была экономическая, продовольственная и энергетическая безопасность, на которые в постпандемическом мире было оказано значительное влияние. Это соответствовало приоритету Индии в качестве председателя ШОС с темой «На пути к безопасной ШОC». Тем не менее, диссонанс, в первую очередь из-за китайского фактора (например, финансового влияния в Евразии или сближения с Россией), был заметен.

Наконец, несмотря на необходимость обеспечения основных гарантий в нестабильном регионе, ясно, что чем дольше продлится война на Украине, тем труднее Индии будет не только поддерживать свою искусную дипломатию в отношении России, но и поддерживать жизнеспособность на форумах, где доминирует Китай, особенно в ШОС. Так же будет и с другими центральноазиатскими членами, которые в условиях нынешнего ухудшающегося экономического климата не хотели бы, чтобы траектория развития ШОС оказалась под ударом из-за жёсткой антизападной позиции Китая и России.

Источник