Русский контур в экономике

«Потребительская экономика» (не исключая марксизм) - продукт западной мысли – более 100 лет указывала магистральный путь развития мирового хозяйства. Сейчас «потребительская экономика» находится в кризисе и ведет к катастрофе – экономической, социальной и природной. Мировая экономическая мысль ищет выходы из кризиса в идеях социальной справедливости и устойчивого развития. Но эти идеи лежат вне экономических механизмов и звучат просто как этические императивы, поэтому не дают результата. Пришла пора русской экономической мысли задать новые тренды, которые могут придать экономике новое, по-настоящему «устойчивое развитие».

В чем простой смысл потребительской экономики, ее приводной ремень?

Каждый образованный современный человек, подумав, скажет, что у нас есть потребности разного уровня (кто-то вспомнит пирамиду псевдо-Маслоу), и их удовлетворяют нами же производимые товары и услуги. При помощи денег происходит взаимообмен товаров и услуг, цены на них устанавливаются путем уравновешивания спроса и предложения. Поскольку для производства товаров и услуг мы применяем труд и средства производства, то возникает добавленная стоимость. Мы из дерева сделали табурет, приложив труд и инструмент, возникла добавленная стоимость. Она и пошла в оплату труда и инструмента. А если кто-то нам дерево и инструмент купил или дал, то он потратил капитал. Он вернет эти деньги из этой же добавленной стоимости и получит премию за риск, т.к. рисковал, вложив их до получения результата.

За счет улучшения технологии мы можем сделать труд более производительным, увеличив добавленную стоимость, получаемую в единицу времени. Так возникает фетиш потребительской экономики – эффективность и производительность труда, которые надо всё время повышать!

Несмотря на то, что добавленная стоимость возникает за счет труда, цена на произведенные товары и услуги возникает в результате того, что они поступают в меновый оборот. И в результате возникновения моментов равновесия фиксируется цена. Равновесия чего и как его математически описывают (модели Вальраса, Нэша)? Это сложный вопрос, не имеющий отношения к нашему рассуждению.

Поскольку мы потребляем товары и услуги, пользуемся ими – они «съедаются», стареют, ломаются, то возникают циклы, внутри которых производится новое, происходит обмен – старое съедается или выкидывается, мы приобретаем новое. Чем больше скорость циклов, тем лучше, т.к. производится больше добавленной стоимости в единицу времени, больше богатства. Так дышит, т.е. живет организм экономики в нашем современном представлении.

Это такая примитивная упрощенная и понятная каждому модель демонстрирует логику, где смысл и приводной ремень экономики – потребление товаров и услуг. А субъект экономики – производящий и потребляющий – это homo economicus, такой условный, не улыбающийся, рациональный «экономический человек». Через эту модель мы смотрим на мир, видим его таким, и, можно сказать делаем его по образу этой модели, таким же как его себе представляем, как думаем о нем. И ведем себя в этом мире всё больше и больше как «экономический человек».

В таком «экономическом мире» логичны и неизбежны катастрофические последствия, которые мы сегодня наблюдаем. Стремление ускорить циклы производства-потребления логично приводит к сокращению срока использования товаров и росту отходов, которые разрушают экосистему Земли.

Рост производительности труда, автоматизация и интенсификация производства в той части, где она направлена просто на сокращение затрат и увеличение добавленной стоимости, с необходимостью приводит к тому, что человеческий труд становится всё в большей степени неквалифицированным (в том числе труд растущей армии офисных работников), а в пределе заменяется автоматами. Человек теряет функцию производителя в этой модели и становится просто потребителем! Сейчас экономисты всё чаще говорят, что проще выплачивать всем базовый доход, а не придумывать, чем бы всех занять.

И наконец, стремление увеличить объем продаваемых товаров и услуг приводит к росту спекулятивной составляющей экономики. Стоимость брендов, спекулятивная, чисто финансовая часть капитала уже в разы превышает объем реальных товаров и услуг. Ведь материальные товары и услуги не требуются в таких количествах «золотому миллиарду», а до прочих нам нет дела, в лучшем случае, мы у них сырье забираем.

К чему привела экономика и такова ли она, как мы ее мыслим?

Понятно, что реальные субъекты экономики, всё больше понятийно, ментально вовлекаются в виртуальное пространство, сконструированное под homo economicus, и воспроизводят логику его действий, конструируя уже в реальном мире пространство, живущее по образу и подобию виртуального. А в этом виртуальном пространстве, где ничего не стремится к неизменному и вечному, где нет ценности, но есть меновая цена, временная точка равновесия, в таком мире неизменен только круговорот потребления, круговорот обмена. И в пределе этот мир стремится продавать воздух, а лучше виртуальную реальность, не используя конечные внешние ресурсы, полностью автоматизировать производство, свести производственную функцию человека к нулю, оставить только человека-потребителя. А ведь в потреблении нет свободы воли, человек потребляет из нужды, а как обладающий свободой воли, он творит.    

При этом мы говорим о том, что приводной ремень экономики всегда и везде был и будет таким, законы ее неизменны. Мы проецируем современную потребительскую модель экономики и в прошлое, и в будущее, и на Европу, и на Азию, и на Латинскую Америку. Но эти проекции не работают. И не работают они по одной причине – мир недостаточно глобализован, пространство не может быть до конца выпрямлено под homo economicus. Несмотря на то, что потребление присутствует всегда и везде, человечество жило, живёт и будет жить созиданием других непотребительских ценностей. Потребительский контур – это по сути «из праха ты вышел и в прах обратишься». От этого никуда не деться, но «не хлебом единым жив человек».

Ведь, если сбросить с глаз морок этой потребительской модели мира, то возникнут вопросы к тому, как люди вели и, во многом, еще ведут хозяйство. Посмотрим, например, на современные дома или инструменты. Сразу видно, что они сделаны в соответствии с законом эффективности потребительской экономики – ничего лишнего, только бизнес. А почему люди – и небогатые люди - столетиями украшали дома и инструменты узорами, резьбой, декоративными элементами, вопреки эффективности и даже разумной бережливости. Зачем резные наличники на избе бедняка, зачем резьба и роспись на прялке его жены, зачем 2/3 объема северных русских Храмов не используются и даже часто не видно изнутри? Почему цена на землю в крестьянских хозяйствах никак не соответствовала отдаче на вложенный капитал, была многократно выше? Откуда возникал нерациональный спрос на землю у крестьян (Чаянов А.В. «Крестьянское хозяйство»)? Зачем писатель, композитор, режиссер, художник долго и в мучениях неэффективно создавали и создают свои произведения, когда есть поп-культура, где можно рационально продать свой талант и время? По каким экономическим причинам люди занимаются фундаментальной наукой (например, математик Перельман)? Как возникло желание полететь в космос? Зачем?

Хозяйство есть творческая деятельность человека над природой; обладая силами природы, он творит из них, что хочет. Он создает как бы свой новый мир, новые блага, новые знания, новые чувства, новую красоту, – он творит культуру... Рядом с миром «естественным» созидается мир искусственный, творение человека... «Мир пластичен», он может быть пересоздан, и даже на разные лады. Наши дети будут жить уже при иных условиях, нежели мы, а о внуках мы даже не решаемся и загадывать. о. Сергий Булгаков «Философия хозяйства»

Как мы создали пространство economics - пространство неустойчивого развития?

Мы можем сказать, что это всё внеэкономические факторы, влияние на хозяйство внеэкономических мотивов. Но что такое термин «экономика»? Это термин Аристотеля «ойкономика» - законы ведения хозяйства (из др.греч. ойкос – хозяйство и номос – закон). До второй половины 20 века употребляли слово «хозяйство», «народное хозяйство» для обозначения того, что мы сейчас называем словом «экономика». Конечно, мы можем сказать, что экономика – это та часть хозяйственной деятельности человека, которая соответствует модели, которую я описал вначале статьи, а остальное это неописуемая, иррациональная сфера хозяйства.

Тогда в такой ограниченной экономической модели человеческого хозяйствования возникает выгороженная зона для рациональных хозяйственных действий homo economicus, мы сами ее выгородили и изъяли из целостной экосистемы Земли и Вселенной! Именно поэтому эта деятельность, для которой красота и гармония - не только природная, но и социальная, оказываются внеположной, такая деятельность и приводит к катастрофе, к разрушению красоты и гармонии экосистемы. Пространство economics не самодостаточно, хоть и стремится к подобию этого, поэтому оно берет ресурсы извне и сбрасывает вовне отходы, поэтому концентрирует богатство – активы, в ограниченных зонах, выпихивая на периферию нужду - пассивы.  

Теперь, когда мы видим и осознаем угрозу социальных и природных катастроф, возникают требования добровольно ограничить влияние «рационального мира экономики» на экосистему, задать и другие неэкономические цели: справедливого распределения благ, сохранения природы для будущих поколений, бережного использования ресурсов. Но эти цели лежат вне логики этого «экономического мира», вне его механизмов. Поэтому рациональный экономический мир их всасывает в себя и деформирует до противоположности. Экология становится элементом монополизации мировой экономики, зеленая экономика – механизмом наращивания объема спекулятивной части капитала, находящегося в мировых финансовых центрах, и всё это вместе - инструментом экспансии и подчинения всего мира логике глобального капитала, обогащения финансовых центров. Никаких положительных результатов дискурс об устойчивом развитии мира не дал, потому что описанная логика зоны economics им противоречит в принципе.  

Может ли быть построена иная модель хозяйствования человека, модель экономики, исходящая из других принципов? Может ли хозяйственная деятельность человека быть подчинена логике гармонизации мира – социальной и природной? Из каких основ эта логика должна исходить? И что из этого следует для развития экономической теории?

Два контура в экономике. «Русский» контур.

Для меня удивительным открытием была русская экономическая мысль начала 20 века, прерванная революцией и пошедшая потом уже по пути развития западного марксизма. Приведу цитату из труда о. Сергия Булгакова (профессора-экономиста, философа, священника, богослова) «Философия хозяйства»: «Итак, хозяйство есть борьба человечества со стихийными силами природы в целях защиты и расширения жизни, покорения и очеловечения природы, превращения ее в потенциальный человеческий организм… Содержание хозяйственного процесса можно поэтому выразить еще и так: в нем выражается стремление превратить мертвую материю, действующую с механической необходимостью, в живое тело, с его органической целесообразностью, поэтому в пределе цель эту можно определить как превращение всего космического механизма в потенциальный или актуальный организм, в преодоление необходимости свободой, механизма организмом, причинности целесообразностью, как очеловечение природы».

На мой взгляд, это просто отправная точка для развития экономической мысли и построения логики новой экономики – экономики заботы о гармонизации всего мира за счет хозяйственной деятельности человека. Такая логика восстановит целостность экосистемы Вселенной, потому что человек здесь не изъят, а, наоборот, является активной творческой частью экосистемы. В этом смысле может быть продуктивна мысль о двух контурах экономики (т.е. хозяйствования), сосуществующих друг с другом: контур энтропии, конкуренции, установления равновесий, распределения и контур накопления, создания ценности и целеполагания.     

В экономике потребления действует внутренне понятный нам закон борьбы с нуждой, борьбы за блага биологического существования против энтропии и смерти, но только в отношении себя самого лично. Добыть пищу, одежду, кров – вот необходимость «человека экономического», которая живет в каждом из нас. И каждый участвует в конкурентной борьбе за распределение благ. «Хорошо учись» – говорю я ребенку, – «иначе будешь двор мести». Мы понимаем, что трудом (умственным и физическим) должны бороться с нуждой, «добывать хлеб в поте лица». Из этого следует детерминизм и обусловленность нашего существования. Это никто не может отменить.

Труд, и притом подневольный, отличает хозяйство. В этом смысле хозяйство можно определить как трудовую борьбу за жизнь и ее расширение, труд есть основа жизни, рассматриваемой с хозяйственной точки зрения. Жизнь возникает в рождении естественно, т. е. без сознательного приложения труда, дается даром, но в хозяйстве поддержание ее уже оплачивается трудом, она становится трудовою. Труд есть та ценность, которою приобретаются блага, поддерживающие жизнь. о. Сергий Булгаков «Философия хозяйства»

Этот энтропийный контур экономики будет всегда, там мы ищем законов конкуренции и достижения равновесия (будь то Вальрасово равновесие или равновесие Нэша). Накопление и богатство здесь эфемерны и возможны только за счет искусственных механизмов – виртуальной фиксации размеров спекулятивного капитала. Недаром мы видим, что сейчас экономика потребления пришла к отрицанию разумности владения собственностью, как основой богатства, в пользу аренды и шеринга. Капитал, богатство необходимо виртуализуется в логике потребительской экономики.

Потребительское богатство должно быть исчезающим, тленным иначе маховик экономики стопорится. Ну, правда, ведь миллиарды денег не могут быть выражены в физических капитальных активах, в используемом виде. Это ж сколько дворцов, яхт и прочего надо иметь?! И зачем? Здесь основополагающая для теории экономики идея потребительской «полезности благ» перестает быть логичной, блага в таком объеме теряют потребительский смысл. Мы сейчас видим, что и яхты, и дворцы, и акционерная стоимость, и даже юридическая принадлежность частных компаний оказываются эфемерными пузырями, которые лопнули по щелчку пальцев, в момент и без народных революций. Потому что и яхты, и дворцы, и акции были искусственными конвенциональными механизмами фиксации спекулятивного, на 90% эфемерного капитала. А вот попробуй так легко выгнать меня из дома, где я живу или лишить производства, которым как собственник управляю, и продукты которого приносят реальную пользу людям! Только при помощи революции, грабежа и разбоя. 

Но если мы предположим непотребительскую логику хозяйствования, т.е. экономики - логику заботы о гармонизации, оживления через человеческую деятельность всей материальной природы, логику борьбы с энтропией мира через очеловечивание Вселенной, то становится виден второй контур экономики. В нем логичны и уместны такие понятия как творческая воля, целеполагание, этика и, наконец, производство и накопление долгосрочной ценности, реального богатства. Оба контура сосуществуют и остаются в нашей жизни, подверженной смерти и тлению. Процессы обоих контуров присутствуют в экономике, пересекаются и взаимовлияют друг на друга. Но механизмы второго контура, если их удастся осознать и усилить, станут шагом в развитии и экономической мысли, и хозяйственной практики, и в развитии человеческой цивилизации.

Новые цели количественного накопления и развития. Чем заменить ВВП?

Экономика как наука – это количественное описание измеримых процессов. Одно из фундаментальных измерений экономики – это измерение богатства. Сейчас это – ВВП. Упрощенно, это суммарный объем производимых благ, т.е. продуктов и услуг. Бесконечный рост ВВП – это фундаментальное требование к современной экономике. Почему? Потому что потребительское богатство тленно, и, с развитием потребительского отношения к хозяйственной деятельности человека, оно приобретает всё более эфемерные и тленные качества. Именно поэтому маховик циклов потребления должен крутиться всё с большей скоростью, и амплитуда колебаний должна нарастать. Больше тлена, больше производства тлена!

А что может заменить ВВП, как измеримое богатство, в новой логике хозяйства? Я вижу интересную уже явленную в современной экономической мысли тенденцию количественного измерения трех капиталов: человеческого, социального и экосистемного (измерение экосистемных услуг). Эта тенденция искажена потребительской логикой, которая втягивает понятия в пространство мира economics, где они становятся «не пришей кобыле хвост» - чуждыми и романтичными. ЧК, например, измеряется как «образованность» + «продолжительность жизни» населения, в измерении СК большой вес имеют формально зарегистрированные некоммерческие организации, измерение экосистемных услуг происходит только в масштабе стран и регионов, где факторы, влияющие на реальное состояние экосистемы, не могут быть учтены. Теоретически вычисленные выбросы СО2 играют огромную роль, а деревни, заваленные мусором, высохшие ручьи, обмелевшие реки, исчезающее плодородие почв – никак не входят в расчеты.

Но сама тенденция уже указывает на интерес человечества к измерению богатства, имеющего истинную непреходящую ценность. Пока измерение новых видов капитала не соответствует никакой логике работы экономических механизмов – ни новой, ни старой. Именно поэтому существует где-то сбоку от экономики, как некое гуманитарное сопровождение и увещевание, что есть и другие ценности, кроме потребления.

Демиург в хозяйственном процессе организует природу, превращая ее механизм снова в организм, разрешая омертвевшие ее продукты в живые силы, их породившие; он делает природу, ставшую только объ¬ектом, снова субъект-объектом, восстановляет в сознании утерянное и позабытое единство naturanaturans и naturanaturata, и тем превращает мир в художественное произведение, в котором из каждого продукта светит его идея, и весь мир в совокупности становится космо¬сом, как побежденный, усмиренный и изнутри просвет¬ленный хаос. Поэтому победа хозяйства выражается в космической победе красоты. Отсюда пророчественное значение искусства как прообраза: «Красота спасет мир». о. Сергий Булгаков «Философия хозяйства»

Однако, это не мешает ввести в практику расчетов новых видов капитала параметры тех ценностей, которые действительно соответствуют логике познания и деятельной гармонизации мира, как социального, так и природного. Несомненно, ЧК необходимо научиться измерять как   интенсивность вовлеченности человека (интеллектуальной и физической) во взаимодействие с территорией проживания – это и есть измеритель, индекс не психологического, но общественного счастья (заметим, что всевозможные индексы счастья экономисты пытаются вычислять последнее время). СК - это объем социальных связей внутри территории, гармония общественного устройства и взаимоотношений людей, а ЭК – объем того, что человек получает от природы в рамках гармоничного взаимодействия по трем направлениям – продукционное, регуляционное и рекреационное. Всё это звучит неконкретно, возможно непонятно, о каких конкретно вычислениях идет речь, но наработки по вычислениям уже есть, это начало пути, которое можно сравнить с состоянием математических или физических описаний на этапе зарождения этих наук.

Одна из фундаментальных причин инфляции – неконтролируемый рост денежной массы, которая разогревает спекулятивное производство эфемерных благ, не имеющих настоящей ценности. В нынешней логике экономика не может уйти от этого спекулятивного роста. Здесь два контура экономики должны пересечься в создании blended value. Если целями экономики становится производство blended value, так называемых продуктов «смешанной ценности», ориентация на ценности с длительным сроком амортизации (можно сказать устремленность к «вечным ценностям»), то рост ВВП как основную цель можно заменить на рост основного капитала + рост трех видов капитала: человеческого, социального и экосистемного. Это стабилизирует объем денежной массы, и решит проблемы инфляции, роста производства и роста отходов. Здесь иначе можно посмотреть на тот вроде бы курьезный факт, что в Швеции создан Всемирный Институт Медлительности, возглавляемый Гейром Бертельсеном, там ведутся в том числе исследования по замедлению экономики. 

В связи с этим налоговая политика должна стимулировать новую логику, новый контур экономики. Сейчас налоги на имущество в основном ложатся на собственников капитальных активов: земли, зданий, производств. И, напротив, потребление малоценных благ, торговля и спекулятивные сделки несут меньшую налоговую нагрузку или не облагаются налогами. Это приводит к тому, что срок эксплуатации недвижимости уменьшается, растет объем ничьей земли, которая в итоге становится «безвидна и пуста». Можно посмотреть на убожество и уродство «новых районов» вокруг мегаполисов, и, одновременно, на зарастание брошенных нечерноземных сельхозземель. И это не российская, а общемировая тенденция. В новой логике, наоборот – потребление, торговля и спекулятивные сделки должны нести основную налоговую нагрузку, чтобы стимулировать создание благ с длительным сроком амортизации, не исключая гармонизацию всей площади селитебных и природных территорий.

Рост ВВП предполагает, что деньги могут быть выпущены под увеличение производства товаров и услуг. Могут ли быть выпущены деньги под деятельность по восстановлению водорегуляции, содержание общественных лесов, сохранение культурного ландшафта, гармонизацию социальных отношений? Конечно нет. Именно поэтому мы наблюдаем разрушение природных, культурных и социальных ландшафтов. Они финансируются по остаточному принципу, вопреки экономической логике потребления. А ведь это главные ценности для нас, цена которых сейчас практически равна нулю.

Новые виды деятельности, связанные с развитием новых видов капитала – это огромный объем работы, сотни миллионов новых рабочих мест по всей земле. Ведь сейчас, благодаря постоянному росту автоматизации производств и высвобождению рабочих сил с производства, огромная армия офисных работников занимается бюрократической деятельностью и практически не вырабатывает новой ценности для человечества. Армия «офисных работников» - это «голый король», который бродит по миру только по причине отсутствия новых сфер для реального приложения труда. А его есть куда приложить!

Два вида богатства, и где накапливается каждое из них?

Кто является субъектом экономики? С одной стороны, мы видим массу субъектов экономической деятельности в виде физических и юридических лиц, с другой стороны, нет экономических моделей, которые бы математически связывали национальный и мировой объем богатств с богатством конкретных лиц (юр и физ), имеющих координаты места и времени. В логике потребительской экономики мы имеем дело со среднеарифметическими величинами, с виртуальными субъектами экономики. Какой КПД роста ВВП для жителя центра Москвы, для жителя окраин Москвы, для жителя деревни в Сибири, малого города на Урале, каковы механизмы распределения этого виртуального богатства? Очевидно, что очень разный, но какой?

Нет ответов на эти вопросы, и никто не пытается их получить, это невозможно в существующей модели. Модель до смешного глупа. Представим себе, что вместо описания и измерения квантовых частиц и их взаимодействия, физики разделили бы макротела, подчиняющиеся детерминизму ньютоновой физики, на виртуальные бесконечно малые, имеющие такие же свойства, и попытались бы с помощью этой модели описывать и влиять на микромир.

В целом остается непонятно, как мир микроэкономики связан с механизмами и целями макроэкономики. В работе о. Сергия Булгакова высказана продуктивная мысль: «Таким всеобщим и априорным предположением хозяйства – так же, как и знания – представляется родовой или, что то же, исторический характер этой деятельности. Хотя эмпирически, непосредственно она и выражается в мириадах разрозненных актов, но динамически она есть единая и связная деятельность, которая субъектом имеет не индивид, но род, и развертывается во времени, т. е. в истории… Хотя непосредственно хозяйство (или наука) в каждый данный момент существует в тех, кто эту энергию фактически развивает, однако оно с ними не сливается и ими не исчерпывается. Наоборот, они вступают и выступают из хозяйства, но само оно как функция, как единая деятельность и существовало ранее их, и будет существовать после. Этим хозяйство характеризуется как процесс не индивидуальный, но родовой и исторический».

Чем продуктивна эта мысль? На макроуровне субъектом хозяйственной деятельности является макрообщности (не путать с коллективом) - человечество, народ. Размер богатства, накапливаемого человечеством точно не может быть выражено в тоннах съедаемого хлеба или в штуках производимых машин или проконсультированных людей, тем более если всё это оценить в деньгах. Исчисление показателя «Национальное Богатство» смешивает логику двух контуров - потребления и накопления, поэтому не играет роли как целевой показатель в современной экономике.

Но если мы будем выстраивать новую логику хозяйствования, то в контуре накопления количественными целями должно стать увеличение прежде всего именно такого богатства – ЧК, СК, ЭК. А вот богатство потребительское и индивидуальное нельзя считать от общего – как считается ВВП, и потом делить на количество условных душ. Так мы получим усредненный абстрактный результат, не имеющий отношения даже к потребительскому благосостоянию конкретных людей. Напротив, потребительское богатство должно вычисляться как сумма богатств ограниченного множества конкретных лиц (физ и юр). Вычислить это при использовании методов работы с big data вполне возможно.

Создание ценности и цены. Творческий труд и всеобщий обмен.

Как взаимоувязать и каковы законы взаимодействия процессов в двух контурах – контуре установления равновесия множества субъектов, придания цены, с одной стороны, а с другой, контуре накопления, целеполагания, создания ценности? Вот еще одно направление развития экономических исследований. Это может дать красивое решение для расчетов новых видов капитала в деньгах и для понимания законов взаимовлияния двух контуров экономики.   

Интересно, что в вопросе создания и установления стоимости всегда отмечался разрыв, который пытались заделать с помощью словесной эквилибристики. С одной стороны, очевидно, что ценность и стоимость создается трудом, с другой, очевидно, что количество труда не является определяющим в установлении цены, а цена устанавливается в процессе обмена, под влиянием многих факторов, в том числе - туманного понятия «полезности благ», разных видов капитала, эффективности средств производства и, как ни странно, что выявлено в последнее время – социальных факторов, т.е. в конечном счете воли участвующих в обмене людей.

И тут ясность может внести применение логики двух контуров. В контуре производства ценности главную роль играет творческий труд, который производит продукты, в которых ясно выражено непотребительское целеполагание. В контуре установления равновесия, в контуре обмена и потребления большую роль играют спекулятивный капитал и спекулятивные сделки, торговля. И там, и там возникает добавленная стоимость, но в первом случае, она имеет долгосрочный, в пределе - непреходящий характер, а во втором - скорее эфемерный, неустойчивый и в пределе – мгновенный характер.

Возьмем для примера два вида деятельности: культура и торговля. В сфере культуры создаются ценности основополагающие для СК. Если мы спросим, почему мы идентифицируем себя как русские, французы, англичане, почему мы способны на совместные действия и осознаем себя как единое целое, то в первую очередь мы сошлемся на литературу, которая формирует язык, на музыку, фильмы, которые формируют образы и на народную культуру, которая лежит в основе повседневных практик еды, отдыха, труда, общения. Чем дальше культура от интернациональной попсы, тем выше доля творческого труда в создании добавленной стоимости, долгосрочной ценности. Чем ближе к эфемерной интернациональной попсе, тем выше влияние спекулятивного капитала, процессов мена, тем меньше влияние творческого труда, и срок жизни таких культурных продуктов измеряется месяцами, пока идет реклама и продажи.

В процессе же торговли, в какой-нибудь современной сети гипермаркетов доля добавленной стоимости и оплаты труда минимальна. Торговля работает на скорости оборота, все деньги в товаре, в малоценном оборудовании, в постоянных инвестициях на расширение и захват рынков. Размер участия рискового спекулятивного капитала там огромен: начиная с видимых непрофессионалу, потребительских кредитов для покупателей и заканчивая видимыми только профессионалам, сделками факторинга и привлечением акционерного капитала исключительно под расширение рынка, а не под прибыльность бизнеса.

Хозяйство, по существу, включает в себя человеческий труд во всех его применениях, от чернорабочего до Канта, от пахаря до звездочета. Признак хозяйства – трудовое воспроизведение или завоевание жизненных благ, материальных или духовных, в противоположность даровому их получению. Это напряженная активность человеческой жизни, во исполнение Божьего слова: в поте лица твоего снеси хлеб свой, и притом всякий хлеб, т. е. не только материальную пищу, но и духовную: в поте лица, хозяйственным трудом, не только производятся хозяйственные продукты, но созидается и вся культура. о. Сергий Булгаков «Философия хозяйства»

Что стимулирует современная налоговая система потребительской экономики, центр внимания которой – потребительский круговорот? Основные собираемые налоги – налоги на добавленную стоимость и налоги на оплату труда. Т.е. поощряется обмен, торговля, спекулятивный капитал, где налоговое бремя оказывается гораздо ниже, чем в науке, культуре, производстве, основанном на квалифицированном труде. Результат очевиден: мир завален мусором, любые культурные идентичности, а значит и сама культура, разрушаются интернациональной попсой, в фундаментальной науке набирают силу отрицательные коммерческие процессы. Не следует ли поощрять работу экономики на контур создания и накопления ценностей, снизив до минимума НДС, налоги на оплату труда и заменив их на налоги с продаж, спекулятивных сделок и на потребительские расходы (последнее предлагал, например, русский экономист А.В. Чаянов)?

Макро- и микро-масштабы описания экономики. Где свобода воли экономических субъектов?

Фундаментальный для экономической деятельности вопрос: какую роль играет свобода воли в экономике, и где собственно место для творческой воли человека в механизмах экономики? На макроуровне, в масштабе описания экономики стран и регионов очевиден полный детерминизм. Описывать экономику микромасштабов конкретных сообществ, локаций, малых территориальных единиц только пытаются, только начали. И вот уже описаны интересные явления, где присутствует фундаментальная случайность, а значит место для свободы воли, возникают описания неравновесных несимметричных (необратимых) процессов. Это похоже на те положительные революционные изменения, которые произвела квантовая физика и физика неравновесных процессов в теории и практике хозяйственной деятельности человечества. Научиться описывать экономические процессы на уровне конкретных физических и юридических лиц, имеющих развитие в конкретном времени и пространстве, понять, как они связаны с равновесными и стабильными макроэкономическими явлениями – это будет фундаментальный скачок в развитии экономической мысли. И для этого должны развиваться исследования экономики малых территорий – районов, управ и сельских поселений, именно в этом масштабе становятся значимы «квантовые частицы экономики» - конкретные физические и юридические лица.

Пока же, безосновательно проецируя равновесные макроэкономические процессы на микро масштаб, мы просто тормозим процессы контура создания ценности и накопления богатства, пытаясь превратить людей в условные экономические субъекты, действующие по законам энтропии и смерти.