Русские не отвернулись от Бога

16 апреля, в день Светлой Пасхи на экраны страны вышел фильм Эдуарда Боякова «Русский Крест». Возвращение Эдуарда Боякова в кино стало частью некого нового этапа в истории отечественного кинематографа. Истории, которая за последние 30 лет знала много пошлости и посредственности, а вместе с тем и много надежд, большая часть из которых не оправдались. Но все же иногда российский кинематограф рождал действительно что-то подлинное, что-то живое, что-то что можно называть русским кинематографом.

После развала Советского Союза, а вместе с тем и прекрасной кинематографической школы, имевшей глубокие для кино корни и продолжавшей дело мастеров, получивших признание во всем мире, над отечественным кино встал вопрос. Можно ли считать его русским? По большей части кинематограф, того времени, не подвергаемый цензуре и контролю, представлял из себя “агонию в стиле постмодернизм”, либо блеклую посредственность. Русского в кино того времени практически ничего не было. Но совершенно неожиданно, противореча духу своего времени на горизонте отечественного кинематографа появляется пара, воспевающая в своем творчестве Русское Возрождение.

Речь идет о Петре Луцике и Алексее Саморядове, которым тенденции 90-х годов были нипочём. В их произведениях русский всегда предстает, как сильный и справедливый, а в роли антагониста выступают порождения глобального мира. Но даже не смотря на это, их быстро нарекли “Режиссерами 21 века”. Только до 21 века обоим кинематографистом не было суждено дожить и после их гибели отечественный кинематограф почти полностью погрузился в пучину посредственности, где не было место ничему русскому, за редким исключением.

Но недавно отечественный кинематограф снова начал выпускать по-настоящему русское кино. Тут можно вспомнить “Святой архипелаг” Сергея Дебижева и фильмы студии “Aurum Production”. “Русский Крест”, конечно же, без оговорок, можно назвать “русским фильмом”.

Безусловно, фильм Боякова, как по форме, так и по содержанию разительно отличается от работ вышеназванных авторов. Но всех вышеназванных объединяет самоосознание себя, как русских и отсутствие боязни заявить об этом зрителям, то чего так не хватало нашим режиссерам.

Бояков буквально, без каких-либо авторских правок и дополнений (за исключением одного), переносит на экран одноименную поэму Николая Мельникова. Герои фильма дословно декламирует поэму автора. Поэму - современницу фильмов упомянутых выше Луцика и Саморядову и так же, как они выражающую острое неприятие эпохи и уверенность в том, что спасение следует ожидать, только от русского народа.

В центре повествования фильма (и, соответственно, поэмы) Иван Росток - однорукий сторож, потерявший жену и страдающий от алкоголизма, который в один момент осознает всю свою греховность и встает на праведный путь. Для искупления своих грехов Иван решает взять деревянный крест и отправиться с ним на сбор средств для восстановления деревенского храма. От народа Иван получает поддержку, но все же на него смотрят странно, примерно так, как смотрели на юродивых. Однако, все меняет жестокое убийство Ростка, которое мгновенно превращает его в народного героя, а народ наконец-то начинает полноценно пробуждаться и восстанавливает храм.

Отдельной похвалы Бояков достоин за работу с актерами. Михаил Пореченков, сыгравший главную роль - Ивана Ростка, прекрасно с ней справился. Он сумел передать всю боль, которую испытывал в те времена русский народ. И также Пореченков сумел показать волевое преодоление этой боли, казалось, что он несет крест вместе со своим героем.

Единственным оригинальным решением Боякова было введение в фильм рассказчика в образе ангела, роль которого исполнила Полина Чернышова. И это было очень мудрое решение. Именно оно показывает ключевую разницу между Бояковым и Луциком и Саморядовым. Каким бы русским не было творчество Луцика и Саморядова, вряд ли, можно сказать, что в нем было место Богу, а православным его точно назвать нельзя. Очень характерна их “Сказка про последнего ангела”, в которой Бог отвернулся от России, а ее герои отказываются и от последнего ангела. В то время, как в “Русском Кресте” русские не отвернулись от Бога и не были им оставлены.

“Русский Крест” стал пасхальным посланием от Боякова для нашего народа. Бояков показал, что в любой момент можно все изменить и взвалить себе на плечи свой тяжелый крест, который мы все можем донести. Для фильма самым большим достижением будут не сборы и награды, а изменение чьей то жизни. Примерно 40 лет назад “Седьмая Печать” Бергмана заставила Алексея Германа-старшего поверить в Бога. Почему бы “Русскому Кресту” не наставить кого-то на праведный путь?