«Природа» международных отношений: от геополитики к антропоцену. Ч. 2

Начало

Природа как «среда»

Вместо этого природа снова появляется в МО примерно с 1970-х годов, но не как определяющий фактор, лежащий в основе мировой политики, а под видом «окружающей среды» – как вызов или проблема, требующая решения (Corry and Stevenson 2017a). Отчасти это отражает то, как оно появилось. В то время как военные технологии, такие как спутники, космические путешествия и модели климата, подготовили почву, экологические проблемы, такие как изменение климата, выдвигались учеными, международными организациями и популярными экологическими движениями, обеспокоенными экологическими ограничениями (Edwards 2010).

Это внесло другой, но все еще твердо антропоцентрический взгляд на природу в МО с «отделением «человека» от других видов, природы и сущностей» (Chudworth and Hobden 2013, 643). Хотя это стимулировало анализ и теоретизирование, оно изначально не включало естественный мир в сами теории МО. Формирование коллективных действий по экологическим проблемам явилось основным стимулом к формулированию теории режима, но при этом основное внимание уделялось принципам, правилам, нормам и процедурам (например, Krasner 1982; Young 1989). «Режимные комплексы» – частично совпадающие институты и нормы, которые формально различаются, но функционально связаны – были аналогичным образом вызваны анализом лоскутного одеяла институтов и норм по изменению климата (Raustiala and Victor 2004; Keohane and Victor 2011). Экологические проблемы также послужили важным поводом для того, чтобы литература «эпистемологических сообществ» вошла в международные отношения (Adler and Haas, 1992), а новые глобальные проблемы, такие как разрушение озонового слоя и другие случаи, которые предполагали выдающуюся роль научных знаний в международной политике, в последнее время вдохновили на большее взаимодействие с научно-техническими исследованиями (НТИ) (Beck and Forsyth 2017).

Между тем «среда» также стала родовой чертой реализма. Это особенно заметно в дебатах об экологической безопасности (Homer-Dixon 1994; Dalby 2002), дефиците ресурсов и конфликтах (см. критику Jan Selby 2014). Совсем недавно эти дебаты были сформулированы в терминах «климатической безопасности» (see обзор MacDonald 2013). Теория секьюритизации была разработана частично для учета экологических «референтных объектов» безопасности (Wæver 1995), а недавнее расширение Копенгагенской школы исследований безопасности стремится охватить «макросекьюритизацию», возникающую в результате глобальных рисков, таких как изменение климата (Buzan and Wæver 2009). Недавно авторы английской школы начали рассматривать вопрос о том, постепенно ли охрана окружающей среды становится «основным институтом» международного сообщества и суверенитета (Falkner 2017).

Новая геополитика и антропоцен

В то же время старая геополитика переживает возрождение. Вернувшись непосредственно к довоенной геополитике, такие писатели, как Роберт Каплан, объявили о «реванше географии», а Патрик Портер попытался развеять «миф о глобальной деревне». Для обоих – и для других постклассических реалистов (see Brooks 1997) общий аргумент состоит в том, что мировая политика по-прежнему опирается на географию, которая обуславливает легкость или сложность проецирования силы, даже с учетом технологических инноваций, таких как Интернет и авиация. Глобализация и технологические изменения изменяют значение географии, но не отменяют ее. По их словам, Маккиндер и другие были «неправильно использованы» нацистами, говорят они (Каплан 2013, 61), чтобы создать грубый детерминизм, и ребенка выбросили с водой из ванны.

Что еще более проблематично, похожие идеи в настоящее время поддерживает Александр Дугин, российский социолог, который консультировал, среди прочего, спикера российской Думы. Дугин также утверждает, что опирается на работы Макиндера, Челлена и других геополитических мыслителей, но придерживается точки зрения, что стратегической целью России должно быть возглавление евразийской империи, раздел Центральной Азии и Европы с расширенной Германией, дестабилизация и подрыв Атлантистского мирового порядка, возглавляемого США. Предположительно влиятельный в Москве, Дугин рекомендует использовать все доступные средства, включая (кибер-) подрывную деятельность и войну против Запада (Dunlop 2004; D’Ancona 2016).

Но, возвращая географию, эта литература не затрагивает ни «экологический» вопрос, ни планетарную этику «ядерных реалистов», что также ставит под сомнение преобразующую силу технологий. Макиндер, Ратцель и Челлен сосредоточили внимание на последствиях геофизических структур для мировой политики, а не наоборот. Люди связаны с ним постольку, поскольку он предоставляет ресурсы или воздвигает препятствия на пути к власти. Другие, не входящие в МО, особенно критические географы, долгое время рассматривали географию как нечто опосредованное социальными институтами, историей и дискурсами (O’ Tuathail and Agnew 1992). Саймон Долби предположил, что необходима геополитика антропоценции. Политика познания и управления геофизическими системами планеты – это проблема, отличная от классической проблемы управления политикой силы: «геополитика – это уже не просто игра в большую игру государственного соперничества; теперь это также буквально о переделке игрового поля, «поскольку ледяные шапки тают и климат приближается к новому, более горячему состоянию равновесия»: текущая геополитика определяет будущий климат планеты. Политические и бизнес-лидеры эффективно решают, будут ли полярные ледяные шапки на планете через пару столетий» (2014, 3). Точно так же в литературе по управлению земными системами исследуются способы преодоления динамических и уязвимых природных систем и «планетарных границ» (Biermann 2014; Rockström et al. 2009). НТИ также оказали влияние на МО (Acuto and Curtis 2014; Beck and Forsyth 2017), хотя их осторожность в отношении великой теории ставит этому предел.

Это охватывает некоторые международные проблемы, но более фундаментально: как канонические категории в МО, такие как суверенитет, анархия и баланс сил, должны быть переосмыслены в эпоху антропоцена (Corry 2016)?

Природа/Человек: синтез или диалектика?

Конечно, есть множество способов решить эту загадку. Для упрощения некоторые продолжают стирать различие между человеческим и нечеловеческим или между социальным и естественным. Например, Одра Митчелл предложила термин «мирская безопасность», охватывающий физическую, искусственную среду и культуру человеческих сообществ, и она опирается на понятие «космополитики» Изабель Стенджер, согласно которому «человек и нечеловеческий, живой и нечеловеческий». живые, органические и неорганические – могут вмешиваться в политику, «заставляя мыслить» своими эффектами, свойствами, присутствием или отсутствием» (Mitchell 2016, 17). Некоторые подходы в НТИ, включая акторно-сетевую теорию, как правило, указывают в аналогичном направлении, используя понятия «актант» и «сборка» для обозначения гибридной онтологии природных и социальных систем (Latour 1990; см. также Acuto и Curtis 2014).

Другие критические постчеловеческие подходы, однако, подчеркивают непреходящую важность границ между людьми и нечеловеческими существами, но стремятся указать на «встроенность» людей в нечеловеческое: «Мы должны аналитически учитывать как различия, так и различия, а также способы, которыми сущности и вещи (включая, конечно, нас самих) со-конституируются» (Cudworth and Hobden 2013, 644).

Преодолевая аналитическое различие между человеком и нечеловеческим, проблема состоит в том, чтобы не относить одно к другому: либо рисковать рассматривать все природные системы как гибкие и социально сконструированные; или рассмотрение социальной жизни как просто подмножества природного мира, созданного из одной и той же материи и подверженного одним и тем же (научным) методам познания. С теорией Гайи Джеймса Лавлока (когда-то спорной, а теперь уже менее спорной) Земля считается единым саморегулирующимся организмом, и люди потенциально могут исчезнуть в результате антропоценовых изменений или, возможно, выжить и действовать как «мозг» Гайи (Lovelock 2009, 248). Подобно тому, как антропоцентризм делает естественный мир случайным для анализа, экоцентризм Лавлока признает, что человеческое общество незаменимо для Земли (Lovelock 2006).

Другая стратегия состоит в том, чтобы утверждать, что люди и общество, с одной стороны, и природные системы, с другой, заслуживают собственной терминологии и теорий. Хотя они все больше взаимосвязаны – а в антропоцене неразрывно связаны – они представляют собой различные аналитические логики и лучше всего теоретизируются как таковые. Здесь главная задача состоит в том, чтобы удовлетворительным образом указать, как они соотносятся друг с другом. Это могут быть как отдельные, но взаимосвязанные сущности или сферы, или, возможно, в терминах диалектики между людьми и природой: одно обусловливает и трансформирует другое, которое, в свою очередь, действует на первое в своей новой форме, воссоздавая отправную точку для следующего. историческое и итеративное развитие.

В то время как новый материализм является многообещающим, «старый материализм», подчеркивающий диалектику природы и истории, также должен быть исследован более полно. Маркс поставил природу и человеческое взаимодействие с ней в центр исторической социальной теории (Foster 2000). Производство и технология являются посредниками между людьми и природой, причем последние два обусловливают друг друга, а также технологию: «По Марксу, люди изменили свое отношение к природе, но не совсем так, как им хотелось; они сделали это в соответствии с условиями, унаследованными от прошлого, и в результате сложного процесса исторического развития, который отражал изменение отношения к миру природы, который сам по себе был динамичным по своему характеру» (Foster 1999, 390). Теория неравномерного и комбинированного развития придает этой диалектике особое международное измерение (Rosenberg 2013).

Но диалектический метод не исчерпывается марксизмом. Преобразование природного мира, которое захватывает «антропоцен», и преобразование человека, к которому стремится «постгуманизм», можно рассматривать как две стороны усиливающейся диалектики. Это требует некоторых пояснений, выходящих за рамки данного эссе. Но даже в более прозаических терминах существует диалектический обмен, подразумеваемый в некоторых существующих интерпретациях окружающей среды и безопасности. В основополагающем эссе Оле Вэвера секьюритизация / десекьюритизацияокружающая среда является лишь одним из нескольких возможных «ценных референтных объектов» безопасности, то есть которая находится под угрозой и требует исключительных средств для ее защиты (1995). Это сохраняет окружающую среду онтологически отдельной, но при этом вовлеченной в политическую логику «безопасности». Сама эта логика, в свою очередь, выросла из конкретных исторических условий после окончания Второй мировой войны (Wæver 1995). В диалектическом плане история на этом тоже не заканчивается. Формулировки экологической безопасности могут заново трансформировать логику безопасности (Trombetta 2008). В этом томе Мэтт Макдональд рассматривает идею «экологической безопасности» (2016) как способ выйти за рамки антропоцентрических представлений об экологической безопасности. Это явно подразумевает нечто большее, чем применение знакомого понятия безопасности к биосфере, требующее взамен нового представления о безопасности.

Хотя МО – это полностью антропоцентрическая дисциплина, природа занимала видное место, хотя и совершенно иначе и время от времени. От физиополитики греков через европейскую геополитику до современной глобальной экологической политики., это наследие следует помнить, пока мы ищем более сильное ощущение материальности и основы для учета природного мира в теории МО. Послевоенные рационалистические и конструктивистские парадигмы, возможно, наиболее резко маргинализировали природу. Классические реалисты занимаются территорией и технологиями, но с подъемом социальной научной эпистемологии, геополитики и исторического материализма отодвигаются на задний план. Концепция «окружающей среды» включала в себя определение природы, что в лучшем случае превратилось в проблему коллективных действий человека.

Сейчас задача состоит в том, чтобы найти путь вперед, который не просто возродил бы географию как условие конкуренции великих держав, но, скорее, такой, который борется с антропоценовым МО: как нам переосмыслить МО для мира, в котором человечество, международная система и Земля текущая экология взаимопревращает – и потенциально взаимно разрушительна? Если основной упор постгуманизма и политической экологии был направлен на деконструкцию различия между человеческим и нечеловеческим, альтернативные способы – такие как рассмотрение отношений как диалектических – заслуживают более систематического внимания. Хотя, в конце концов, и то, и другое, несомненно, потребуются, если существует дисциплина МО, как если бы Земля имела значение (Corry and Stevenson 2017b).

Ссылки:

Acuto, Michele, and Simon Curtis. 2014. Reassembling International Theory. Basingstoke: Palgrave Macmillan.

Adler, Emanuel, and Peter M. Haas. 1992. “Conclusion: Epistemic Communities, World Order, and The Creation of a Research Program.” International Organization 46 (1): 367-390.

Anievas, Alex, and Kerem Nisancioglu. 2015. How the West Came to Rule. Chicago: University of Chicago Press Economics Books.

Bashford, Alison. 2014. Global Population: History, Geopolitics and Life on Earth. Columbia University Press.

Beck, Silke, and Tim Forsyth. 2017. “Environmental Science and International Relations.” In Traditions and Trends in Global Environmental Politics. International Relations and the Earth, edited by Olaf Corry and Hayley Stevenson. UK: Routledge.

Brooks, Stephen G., 1997. “Dueling Realisms.” International Organization 51 (3):445-477.

Battel, Frederick H., 1996. “Environmental and Resource Sociology: Theoretical Issues and Opportunities for Synthesis.” Rural Sociology 61 (1): 56–76.

Buzan, Barry, and Ole Wæver. 2009. “Macrosecuritisation and Security Constellations: Reconsidering Scale in Securitisation Theory.” Review of International Studies 35 (2): 253-276.

Cudworth, Erika, and Stephen Hobden. 2013. “Complexity, Ecologism and Post-Human Politics.” Review of International Studies 39 (3): 643-664.

Corry, Olaf. 2016. “Saving IR from the Anthropocene: Societal multiplicity, Governance-Objects and Climate Change.” Paper presented at EWIS, Tübingen April 5th, 2016.

Corry Olaf, and Hayley. Stevenson. 2017a. “Societal Multiplicity and Planetary Singularity. International Relations and the Earth.” In Traditions and Trends in Global Environmental Politics. International Relations and the Earth, edited by Olaf Corry and Hayley Stevenson. UK: Routledge.

Corry Olaf, and Hayley Stevenson. 2017b. “International Relations as if the Earth Mattered.” In Traditions and Trends in Global Environmental Politics. International Relations and the Earth. UK: Routledge.

Cox, Robert W., 1981. “Social Forces, States and World Orders: Beyond International Relations Theory.” Millennium 10 (2):126-155.

Crosby, Alfred W., 2015. Ecological Imperialism: The Biological Expansion of Europe 900-1900 (second ed.) Cambridge: Cambridge University Press.

Dalby, Simon. 2002. Environmental Security. London: University of Minnesota Press.

Dalby, Simon. 2014. “Environmental Geopolitics in the Twenty-First Century.” Alternatives: Global, Local, Political 39 (1): 3-16.

D’Ancona, Matthew. 2016. “Putin and Trump Could be on The Same Side in this Troubling New World Order.”, The Guardian, December 19. Accessible online. https://www.theguardian.com/world/commentisfree/2016/dec/19/trump-putin-same-side-new-world-order

Deudney, Daniel. 1999. “Bringing Nature Back in: Geopolitical Theory from the Greeks to the Global Era.” In Contested grounds: Security and Conflict in the New Environmental Politics, edited by Daniel Deudney, and Richard A. Matthew, 25-57. New York: Albany State University Press.

Deudney, Daniel. 2006. Bounding Power: Republican Security Theory from the Polis to the Global Village. Princeton: Princeton University Press.

Deutsch, Karl. 1969. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. New York: The Free Press, 3rd ed.

Diamond, Jared. 1997. Guns, Germs and Steel: The Fates of Human Societies. New York: W.W. Norton.

Dunlop, John B., 2004. “Aleksandr Dugin’s Foundations of Geopolitics.” Demokratizatsiya 12 (1):41.

Edwards, Paul N., 2010. A Vast Machine: Computer Models, Climate Data, and the Politics of Global Warming. Massachusetts: MIT Press.

Falkner, Robert. 2017 “International Climate Politics Between Pluralism and Solidarism: An English School perspective.” In Traditions and Trends in Global Environmental Politics. International Relations and the Earth, edited by Olaf Corry and Hayley Stevenson UK: Routledge.

Foster, John B., 1999. “Marx’s Theory of Metabolic Rift: Classical Foundations for Environmental Sociology.” American Journal of Sociology 105 (2): 366-405.

Foster, John B., 2013. “Marx and the Rift in the Universal Metabolism of Nature”. Monthly Review 65 (7):1-19.

Guzzini, Stefano, and Anna Leander, eds. 2006. Constructivism and International Relations: Alexander Wendt and his Critics. London: Routledge.

Haslam, Jonathan. 2002. No Virtue like Necessity. Realist Thought in International Relations since Machiavelli. London: Yale University Press.

Homer-Dixon, Thomas F., 1994. “Environmental Scarcities and Violent Conflict: Evidence from Cases”. International Security 19 (1):5-40.

Kaltofen, Carolin. 2017. “The spectrum of human critical humanism(s).” in Eroukhmanoff, C. and M. Harker (eds) (2017) The Posthuman, E-International Relations.

Kaplan, Robert. 2009. ‘The Revenge of Geography.” Foreign Policy 172: 96-105.

Kaplan, Robert. 2013. The Revenge of Geography. What the Map Tells us about Coming Conflicts and the Battle Against Fate. New York: Random House.

Keohane, Robert. 1984, After Hegemony. Cooperation and Discord in the World Political Economy. New Jersey: Princeton University Press.

Keohand, Robert, and Elinor Ostrom, eds. 1995. Local Commons and Global Interdependence. London: Sage.

Keohane, Robert O., and Joseph S. Nye. 1977. Power and interdependence: World politics in transition (2nd ed). Boston: Little, Brown.

Keohane, Robert O., and David G. Victor. 2011. “The Regime Complex for Climate Change.” Perspectives on Politics 9 (1): 7-23.

Krasner, Stephen D., 1982. “Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as Intervening Variables.” International Organization 36 (2): 185-205.

Latour, Bruno. 1990. “Technology is Society Made Durable.” The Sociological Review 38 (1):103-131.

Lovelock James. 2006. Revenge of Gaia: Why the Earth is Fighting Back and How We Can Still Save Humanity. London: Allen Lane.

Lovelock, James. 2009. The Vanishing Face of Gaia: A Final Warning. London: Allen Lane.

McDonald, Matt. 2013. “Discourses of Climate Security.” Political Geography 33: 42-51.

Mackinder, Halford J., 1904. “The Geographical Pivot of History.” The Geographical Journal 23 (4):421-437.

Mahan, Alfred T., 1890. The Influence of Sea Power upon History, 1660-1783. Boston: Little, Brown and Co.

Mészáros, Istvan. 1970. Marx’s Theory of Alienation. London: Merlin Press.

Moravcsik, Andrew. 2009. “Robert Keohane: Political Theorist.” In Power, Interdependence and Non-State Actors in World Politics: Research Frontiers, edited by Helen V Milner, and Andrew Moravscik, 243-263. Oxford: Princeton University Press.

Morgenthau, Hans J., 1985. Politics Among Nations, revised by Kenneth W. Thompson. New York: Knopf.

Morgenthau, Hans J., 1946. Scientific Man versus Power Politics. London: University of Chicago Press.

Mitchell, Audra. 2014. “Only Human? A Worldly Approach to Security.” Security Dialogue 45(1):5-21.

Porter, Patrick. 2015. The Global Village Myth: Distance, War, and the Limits of Power. Washington: Georgetown University Press.

Raustiala, Kal, and David G. Victor. 2004. “The Regime Complex for Plant Genetic Resources.” International Organization 58 (2): 277–309.

Rockström, Johan, et al. Foley 2009. “A Safe Operating Space for Humanity.” Nature 461(7263): 472-475.

Rosenberg, Justin. 2013. “The ‘Philosophical Premises’ of Uneven and Combined Development.” Review of International Studies 39 (3): 569-597.

Selby, Jan. 2014. “Positivist Climate Conflict Research: A Critique.” Geopolitics 19 (4): 829-856.

Sicker, Martin. 2010. Geography and Politics Among Nations: An Introduction to Geopolitics. New York: iUniverse Inc.

Tocqueville, Alexis. de. 2000. Democracy in America. ed. Harvey C. Mansfield, trans. Harvey C. Mansfield, Delba Winthrop. Chicago: University of Chicago Press.

Trombetta, Maria Julia. 2008. “Environmental Security and Climate Change: Analysing the Discourse.” Cambridge Review of International Affairs 21 (4): 585- 602.

Tuathail, Gearóid Ó., and John Agnew. 1992. “Geopolitics and Discourse: Practical Geopolitical Reasoning in American Foreign Policy.” Political Geography 11 (2): 190-204.

Young, Oran. 1989. International Cooperation: Building Regimes for Natural Resources and the Environment. Ithaca: Cornell University Press

Van Munster, Rens, and Casper Sylvest. 2016. Nuclear Realism: Global Political Thought during the Thermonuclear Revolution. London: Routledge.

Wallerstein, Immanuel. 1974. The Modern World-System: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. New York: Academic Press.

Waltz, Kenneth. 1979. Theory of International Politics. New York: McGraw Hill

Wendt, Alexander. 1999. A Social Theory of International Politics. Cambridge: Cambridge University Press.

Wæver, Ole. 1995. “Securitization/De-securitization.” In On Security, edited by Ronnie D. Lipschutz New York: Columbia University Press.

Источник