Президентская битва во Франции: акценты и расстановка сил

Первый тур президентских выборов приближается, и ни один из кандидатов не выделяется так, как действующий президент, который ввел Францию в состояние общего наркоза. Президентские выборы и кампания по-настоящему начнутся в сознании людей только в феврале. Кубик брошен, но игра еще далека от завершения...

Заканчивается год, в очередной раз омраченный COVID-19, который нанес ущерб предвыборным кампаниям в важнейших выборах нашей страны. При относительном безразличии избирателей (почти каждый второй француз пока равнодушен в отношении президентских выборов), действующие лица уже заняли свои позиции. Давайте бросим беглый взгляд на претендентов на пост президента.

Среди «левых» царит хаос. «Левые», не солидарные с Макроном, разделены как никогда и, похоже, делят между собой совсем небольшие проценты голосов избирателей. Идальго, Монтебур, а теперь и Таубира – последние аватары изъеденных червями социал-демократических «левых», которых более не слышно за пределами парижской кольцевой дороги и государственных или субсидируемых СМИ. Даже если все кандидаты объединятся, они рискуют испытать еще большее унижение, чем Бенуа Хамон в 2017 году [в первом туре на выборах 2017 года у кандидата социалистической партии было всего 6.36% – прим. ред.] Госпожа Идальго, самая сообразительная, поняла это и теперь всеми способами пытается выйти из гонки незаметным образом.

Меланшон выгребает, Жадо скользит

Янник Жадо [кандидат от коалиции «Экологический Полюс» – Pôle écologiste – прим. ред.] также испытывает большие трудности. Одержавший пиррову победу на праймериз, он выпал за грани наиболее радикального крыла своего движения, представ как сектант, не слишком привлекательный для широкой публики. В его движении Europe Écologie Les Verts («Европа: Экология и Зеленые») чрезмерно говорят о елках, велосипедах и фуа-гра, что вряд ли привлечет много избирателей на президентских выборах. Europe Écologie Les Verts была и остается прежде всего локальной партией, приверженцы которой, как правило, довольно обеспеченные городские жители; повестка партии непонятна среднему французу.

Жан-Люк Меланшон в этом году менее популярен. Он уже давно достиг плато в опросах и плохо справляется со своими обязанностями после 2017 года. Действительно, с момента своего впечатляющего выступления на последних президентских выборах, его движение France insoumise (LFI, «Франция Непокоренная») отметилось на всех промежуточных выборах. Оно засветилось в общественных дебатах только благодаря провокативности своего гуру, который лишь усилил чувство неловкости: начиная с его вспышки во время обысков штаб-квартиры LFI, когда он произнес фразу «Я – Республика» [против Меланшона было возбуждено предварительное расследование по факту «злоупотребления доверием» - прим. ред.], и продолжая его участием в демонстрации, организованной совместно с «Братьями-мусульманами» [организация признана террористической, запрещена в РФ – прим. ред.], и его симпатиями к индигенистскому движению и другим группировкам, которые стремятся к разрушению нашей страны. Теперь этот гуру выглядит устаревшим и бежит за «левыми», чтобы показать, что он тоже «в строю», о чем свидетельствует его предложение закрепить в Конституции свободу выбора пола. Его кумир, Миттеран, знал, как сделать «левых» своими марионетками. Старость – это кораблекрушение.

Макрон и «вторые левые»

Война эгоистических амбиций в «левом» лагере делает проведение общего праймериз, о котором говорят некоторые, более чем маловероятным. Поэтому именно люди, а не проекты, над которыми уже давно никто серьезно не работает, создают эти оппозиции.

Главный вопрос, от которого уклоняются эти разные претенденты, остается прежним: почему французы, особенно те, кто придерживается «левых» взглядов, должны голосовать за одного из этих кандидатов, а не за Эммануэля Макрона? Мы уже писали об этом, но давайте повторим: помимо речей, эти люди предлагают те же меры и будут применять, как и в прошлом, ту же политику, что и у «вторых левых» [которые выступают против «первых левых» – чистых марксистов – прим. ред.], рокардинцев [сторонники Мишеля Рокарда, премьер-министра Франции 1988-1991, социалиста – прим. ред.] и делористов [сторонники Жака Делора – председателя Европейской комиссии 1985-1995, с чьим именем связан ряд реформ европейской интеграции, приведших к последующему введению единой европейской валюты – прим. ред.]. Почему бы не оставить г-на Макрона, чьи достоинства уже известны, хорошо это или плохо? Голоса в пользу «левых» (как это уже хорошо поняли французы) при достаточно сильных позициях «правых» – это голосование за Макрона.

Ни один из кандидатов от не-макроновских левых не смог убедить французов в том, что он справится лучше Макрона, и никто из них не пройдет во второй тур. Поэтому вопрос для этих «левых» будет заключаться в перспективах существования «левого» движения после 2022 года, с возможным исчезновением социалистической партии и кризисом «Франции непокоренной», с необходимостью передать партию от Меланшона к новому лидеру (преемственность представляется сложной, поскольку гуру приложил массу усилий, чтобы отлучить всех, кто мог бы выступить против него).

Нарушитель спокойствия Земмур

«Справа» также царит неразбериха. Эрик Земмур решил вступить в гонку и нарушил схему, к которой все готовились несколько лет: (новая) победа Макрона над Ле Пен во втором туре. Его присутствие автоматически снижает порог допуска во второй тур президентских выборов и перетасовывает карты, вплоть до его собственной возможной встречи с главой государства во втором туре.

Эрику Земмуру удалось захватить часть голосов «Фийоновского» «правого» крыла партии Республиканцев (пожилые люди и периферия, представители рабочего класса). Его заслуга в том, что он поднял два основных вопроса, которые были объявлены вне закона или забыты всеми политическими игроками: «Великое замещение» французского народа чужим народом и вынужденная ассимиляция иммигрантов, уже присутствующих во Франции. Выделение этих фундаментальных вопросов, презираемых «правыми» и отрицаемых «левыми», обеспечивает ему значительную поддержку избирателей и объясняет его прорыв в опросах.

Повышая ставки на этих выборах и постоянно напоминая о скорой гибели нашей страны, он призывает вернуться к трагическому измерению политики и обращается к духам предков, наделяя свои рассуждения исторической жилкой и ностальгией по ушедшему золотому веку. Ведь именно это и есть земмуризм – ностальгия.

Может ли это быть чем-то большим, позитивным и конкретным политическим проектом? Это вызов для Земмура. Более того, может ли такая линия, немного тревожная и радикальная, соизмеримая с теми бедами, от которых страдает наша страна, объединить большинство французов? Особенность Земмура заключается в том, что он объединяет разные электораты, тех, кого называют рабочим классом и патриотической буржуазией, и поэтому добивается бо́льших результатов, чем кандидат от «Национального Объединения» Марин Ле Пен против Макрона. Тем не менее, на данный момент его результаты во всех опросах общественного мнения хуже, чем у Марин Ле Пен. Многое еще предстоит сделать.

Марин Ле Пен лицом к лицу с пенсионерами

Марин Ле Пен продолжает свой путь. Ослабленная недавними неудачами на региональных выборах (июнь 2021 года), она приложит большие усилия в предвыборной кампании. Эти выборы – одни из последних, в которых французы принимают массовое участие [автор имеет в виду разочарование французского избирателя в электоральном процессе, чему пример – рекордно низкие явки на последних региональных выборах – прим. ред.]. <…>

Марсель Гоше в своей последней книге «Макрон, уроки провала» прекрасно объясняет, с каким «стеклянным потолком» все еще сталкивается Ле Пен. Выглядящая некомпетентной и заручившейся недостаточной поддержкой, она очень похожа на «авантюристку», а в нашей стареющей, избегающей риска стране мы не очень любим авантюры и опасаемся за свои активы, какими бы скудными они ни были. Старики не делают революцию. В 2017 году 75% людей старше 60 лет проголосовали за Макрона, против нее. Без этого электората, краеугольного камня выборов, у нее нет шансов.

Между Земмуром и Ле Пен все решится в начале 2022 года. Представляется, что тот, кто лучше всего сможет победить Макрона, получит преимущество от «полезного» голосования, которое должно позволить ему выйти во второй тур.

Тем не менее, кажется, что на «правом» фланге появляется еще одна небольшая альтернатива. Валери Пекресс, кандидат, выдвинутый членами Республиканской партии, также пользуется электоральной базой, более рыхлой, но достаточно важной, чтобы превысить порог 10%. Она пытается возродить старые рецепты времен Саркози, демонстрируя государственническую, антиисламскую и консервативную позицию. Однако ее искренность кажется сомнительной, ее личное прошлое и постоянная ссылка на Ширака – хорошие показатели... Она может по недоразумению обойти Земмура и Ле Пен, которые нейтрализуют друг друга.

Президент по умолчанию?

Наконец, президент Макрон, чей авторитет укрепился благодаря пандемийному кризису, который он эксплуатирует в полной мере, несмотря на непостоянную и довольно посредственную политику, пользуется своим статусом.

Многомесячная изоляция страны, а также эффективная борьба с «желтыми жилетами» создали ему имидж человека порядка, особенно среди избирателей старшего поколения. Ему также выгодно отсутствие надежной альтернативы, как «слева», так и «справа». В итоге, Эммануэль Макрон, скорее всего, будет переизбран по умолчанию и останется непопулярным в течение второго пятилетнего срока, чему будут препятствовать протестные движения.

Некоторые могут удивиться такому прогнозу, особенно в свете последних исследований, которые показывают, что двое из трех опрошенных французов обеспокоены «Великим Замещением». Тем не менее, мы не должны упускать из виду инертность и растущую незаинтересованность французского народа в этих предвыборных консультациях, которые ничего не меняют в их повседневной жизни. Уже в 2017 году каждый третий француз не хотел выбирать между Макроном и Ле Пен. Вспоминается басня о лягушке, погруженной в воду, которая постепенно нагревается... Проснутся ли однажды французы, чтобы выбраться из этой ловушки? Медленно, но верно вода закипает... Наихудший сценарий никогда нельзя предсказать.

Источник