Предвосхищая внешнюю политику Трампа

Прогнозировать всегда сложно, но в случае с избранным президентом США это вдвойне сложно. Дональд Трамп не только свободно говорит и часто меняет свои позиции, но и считает непредсказуемость полезным инструментом ведения переговоров. Тем не менее, можно попытаться получить представление о том, как будет выглядеть его внешняя политика, исходя из его предвыборных заявлений, назначений на высокие посты и его первого президентского срока.

В Вашингтоне часто говорят, что “кадры – это политика”. Но, хотя мы уже знаем, кого Трамп хочет видеть на ключевых должностях, проблема в том, что их заявленные взгляды иногда противоречат друг другу. Поскольку Трамп прилагает все усилия, чтобы избежать традиционных республиканцев, которые окружали его во время его первого президентского срока, общим знаменателем в его выборе на этот раз является личная лояльность. Но даже это качество не помогает нам предсказывать политику.

Рассмотрим вопрос о Китае. Кандидаты Трампа на посты госсекретаря и советника по национальной безопасности – сенатор Марко Рубио и член Палаты представителей Майкл Уолц, соответственно, – хорошо известные “ястребы”, которые рассматривают Китай как главную угрозу, требующую решительного ответа. Мы также знаем из его предвыборной кампании, что Трамп стремится ввести новые тарифы на импорт из стран-союзников, в том числе еще более высокие тарифы на товары из Китая.

Учитывая, что Трамп уже объявил о планах ввести пошлины на импорт из Мексики, Канады и Китая, нам, безусловно, следует ожидать введения некоторых новых сборов. Но ставки, продолжительность действия тарифов и льготы остаются неопределенными и зависят как от внутриполитического давления, так и от личных прихотей Трампа. Как недавно сказал назначенный им министром финансов Скотт Бессент, “я думаю, что многое из того, что он делает, направлено на эскалацию и деэскалацию, и моей целью для его администрации было бы спасти международную торговлю”.

Столь же неопределенным является и то, как Трамп может отреагировать на ответные меры со стороны торговых партнеров Америки. Если торговые войны "око за око" приведут к росту тарифов и цен, возвращение инфляции может вызвать негативную реакцию во внутренней политике. Поскольку Трамп гордится своим мастерством заключения сделок, он может искать компромиссы. Предложил бы он своему китайскому коллеге Си Цзиньпину более слабую поддержку Тайваня со стороны США в обмен на торговую сделку, которую он мог бы представить как победу? Некоторые азиатские союзники Америки опасаются именно такого сценария.

Судя по предвыборным заявлениям Трампа и предыдущему сроку его пребывания в Белом доме, мы также должны ожидать, что он обесценит многосторонность и альянсы. Он пообещал снова выйти из Парижского соглашения по климату и увеличить внутреннее производство и экспорт нефти и газа. В то время как цены на возобновляемые источники энергии в США снижаются, еще неизвестно, сведет ли его политика на нет этот благотворный рыночный эффект за счет снижения относительной конкурентоспособности этих отраслей с точки зрения затрат.

На Ближнем Востоке предвыборные заявления Трампа были безоговорочно в поддержку Израиля, и он по-прежнему гордится тем, что провел переговоры по Авраамическому соглашению, которые нормализовали отношения между Израилем и четырьмя арабскими странами. Когда администрация Байдена попыталась развить этот прорыв, убедив Саудовскую Аравию признать Израиль, саудовцы выдвинули предварительное условие: Израиль должен предпринять шаги по созданию палестинского государства. Но правая коалиция премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху решительно выступает против решения о создании двух государств, и после нападения ХАМАС 7 октября 2023 года общественная поддержка такого исхода в Израиле, и без того невысокая, еще больше снизилась. Трамп, несомненно, хочет закрепить свой прежний успех в регионе, но можно только догадываться, как он это сделает.

Обращаясь к Европе и НАТО, Трамп во время предвыборной кампании заявил, что положит конец войне на Украине “за один день”. Мы знаем, что этого не произойдет, но существует глубокая неопределенность в отношении того, как он попытается договориться о перемирии. Одна из возможностей заключается в сокращении помощи Украине и ослаблении ее позиций на переговорах, чтобы она была вынуждена принять российские условия. Или Трамп мог бы временно расширить поддержку Украины, продвигаясь к “корейскому решению”.

В последнем случае нынешняя линия фронта превратилась бы в демилитаризованную зону, укомплектованную миротворцами Организации Объединенных Наций или европейскими миротворцами, которых России пришлось бы вывести силой, если она хочет возобновить войну. Украина могла бы продолжать отстаивать суверенитет над такими районами, как Донбасс, но, скорее всего, она не смогла бы вступить в НАТО; вместо этого, возможно, какая-то группа стран (“друзья Украины”) могла бы предложить прийти ей на помощь, если Россия нарушит демилитаризованную зону. Неясно, воспользуется ли Трамп своим преимуществом в переговорах с президентом Украины Владимиром Зеленским и президентом России Владимиром Путиным для достижения такого компромисса. Но заключение сделки, безусловно, будет привлекательным, если он думает о своем наследии.

Даже если прогнозы, основанные на заявлениях предвыборной кампании и персоналиях, оставляют нас неуверенными, мы можем, по крайней мере, определить местонахождение Трампа в исторических традициях внешней политики США. Вспомните его первую инаугурационную речь, когда он провозгласил, что “с этого момента Америка будет на первом месте... мы не стремимся навязывать кому-либо наш образ жизни, а скорее хотим, чтобы он сиял в качестве примера”. Эта точка зрения согласуется с подходом “града на холме” к внешней политике США, который имеет долгую историю. Это не изоляционизм, но он избегает активизма.

Напротив, в ХХ веке Вудро Вильсон стремился к проведению внешней политики, которая обеспечила бы безопасность демократии во всем мире, а Джон Ф. Кеннеди призвал американцев подумать о том, что они могли бы сделать для остального мира, создав в 1961 году Корпус мира. Джимми Картер сделал права человека главной заботой внешней политики США, а международная стратегия Джорджа Буша основывалась на двух столпах – руководстве растущим глобальным сообществом демократий и поощрении свободы, справедливости и человеческого достоинства.

Единственное предсказание, которое кажется надежным, заключается в том, что подход Трампа к миру будет больше соответствовать первой из этих традиций, чем второй.

Источник