«Представляют опасность и для России, и для Китая»: академик РАН о лабораториях США в Казахстане

Во время последних беспорядков в Казахстане, по информации российских СМИ, в Алматы была предпринята попытка проникновения в Центр особо опасных инфекций. МИД Казахстана опроверг эту информацию, однако миротворцев из ОДКБ не допустили к охране объекта. Ранее на нём работали специалисты из Пентагона. В мае 2020 года власти Казахстана пытались отрицать присутствие американских военных биологов в этой биолаборатории. Однако факты свидетельствовали об обратном, и более того - о допущении к исследованиям военных микробиологов из страны союзницы США по НАТО — Германии.

США с 1990-х годов создавали сеть биологических лабораторий на постсоветском пространстве: особое внимание уделялось Казахстану.  В конце 2021 года появилась информация о том, что в Жамбылской области планируется строительство новой лаборатории с хранилищем особо опасных штаммов вирусов. В ноябре 2021 года тогдашний министр здравоохранения Казахстана Алексей Цой отметил, что вопрос строительства и финансирования лаборатории в настоящий момент прорабатывается.

Почему американцы проявляют особый интерес к Казахстану и чем опасны их биологические эксперименты, рассказал академик РАН Геннадий Онищенко.

Подготовка к войне

«Лаборатория в Алматы, ее местонахождение, расположение - это очень удобное место, где и Россия, и Китай близко», - пояснил геополитические мотивы интереса американцев господин Онищенко.

По его словам, сеть лабораторий США, созданная на постсоветском пространстве, нацелена на создание угроз нового характера для геополитических противников Соединённых Штатов:

«Ранее существовала концепция «биологической войны», сегодня произошел переход к фазе биологического террора. Оказалось, что посыпать биологическими рецептурами никого не надо, но можно на определенных территориях создавать ситуации, когда возникают инфекционные болезни, применяемые и как летальное, и как нелетальное оружие, которое эффективно подрывает экономику, создает политическое напряжение, дестабилизирует политическую ситуацию в обществе».

 «Войны XXI-го века – это гибридные войны. Их гибридность будет состоять в том, что будет происходить некое событие, которое выглядит вроде бы естественным, при этом его будет сопровождать информационно-террористическая атака. Не нужно будет бросать бомбы и запускать ракеты – но будет задача нанесения неприемлемого ущерба противнику будет оптимально решаться. Будет дестабилизироваться обстановка в том или ином регионе или стране, будет падать и разрушаться экономика. В какой-то мере, это будет нелетальное оружие, но в то же время все будет действовать очень эффективно и дешево. И никто с первого взгляда не поймет, что происходит».

Как США вышли из договора о КБТО  

Геннадий Онищенко отмечает, что из трёх видов оружия массового уничтожения: химического, ядерного и биологического у США имеются все три. Если ядерное оружие в мире служит сдерживающим фактором от больших конфликтов, то от химического оружия почти все крупные державы отказались. Россия уничтожила свои запасы химоружия. США же нет. Только к 2023-му году американцы планируют завершить уничтожение своего боевого химического арсенала. Что же касается биологического оружия, то его белые американцы начали применять ещё при заселении американского континента. Они распространяли заражённые оспой одеяла среди индейцев, что привело к геноциду коренных американцев.

Мировое сообщество пыталось создать механизмы по контролю над биологическим оружием.

«В 1972 году, - вспоминает Геннадий Онищенко, - Было инициировано подписание Конвенции по биологическому и токсинному оружию (КБТО). Ее инициировали СССР, США и англичане. Она была подписана, рассмотрена на Генассамблее ООН, и очень быстро многие страны (около 180 из 204) приняли ее. Но учитывая, что биологическое оружие придумали люди, получив подсказку от природы, у этой Конвенции не хватало механизма контроля. Как проконтролировать, является ли то или иное заболевание естественным или искусственным?

Этот контрольный механизм медленно разрабатывался. В 1990-е годы, когда развалился СССР, и мировая стабильность нарушилась, в Женеве была создана международная рабочая группа по Конвенции, которая разрабатывала механизм контроля. Участвовало более 120 стран, Россия в том числе. Специалисты ездили два раза в году, весной и осенью, работали там по две недели. Это был экспертный уровень: разрабатывали, как контролировать, какие обязательства должны быть у стран, создавали механизмы контроля, которые далее должны были быть согласованы с ООН, а потом ратифицированы всеми странами. Если бы тот механизм был признан, то у международного сообщества сегодня был бы механизм контроля. Он, в частности, предполагал бы, что если любая страна-участница Конвенции, к примеру, американцы в чем-то сомневаются, то они подают заявку в конвенциональный комитет, этот комитет создает рабочую группу (собственно, такая же группа создавалась в наши дни в рамках ВОЗ), она выезжает на место, и страна, в которую приехала группа, обязана была показать все научные разработки, все планы, все коллекции биологических субстанций – все, что пожелают представители рабочей группы. Это было условием. Причем та страна, которая бы в чем-то усомнилась, не должна была участвовать в проверках, чтобы не было предвзятости. Инспектировать можно было не только военные, но и гражданские институты – все, что нужно. Такой механизм долго разрабатывался, и, собственно, уже был создан. Тогда все уже договорились – механизм был очень сложный, не просто разделение на «черное-белое» - и он был нужен для контроля КБТО»

Однако, как отмечает Онищенко, США сорвали создание механизмов контроля над биологическим оружием после событий 11 сентября 2001 года.

«Но позднее, ровно через неделю после того, как 11 сентября 2001 года у американцев упали башни-близнецы в результате террористической атаки, 18 сентября 2001 в Америке начали происходить странные события. Крупные информационные агентства, отдельные известные журналисты начали получать по почте конверты – когда они их вскрывали, оттуда высыпался серый порошок. У тех, кто имел несчастье такие конверты открыть, за считанные минуты или часы развивалась пневмония, и человек умирал. 9 человек погибло и 22 человека тяжело переболели, но выжили. Сразу стало понятно, что это инфекционная болезнь – она проходила с температурой и другими проявлениями тяжелой инфекции. Когда ее расшифровали, оказалось, что это сибирская язва.

Сразу стало понятно, что это террористическая атака. Специалисты сразу заявили о том, что это террористическая атака, но она не могла быть атакой арабов или ваххабитов, это было внутреннее дело США (что потом и подтвердилось). Американцы быстро создали комиссию Конгресса, она занялась расследованием биологической террористической диверсии

Россия тогда также помогала в этом процессе – негласно, естественно, туда были отправлены российские эксперты. В результате расследования Конгресса США через пару лет, выяснили, что это сибирская язва из военного института Форт-Детрик (головного института Армии США), и что этот штамм, известный еще с 1950-х годов, разработали американские военные для применения биологической рецептуры в военных целях.

Когда это все случилось (а на расшифровку понадобилось несколько лет), и всем стало понятно, что это - сибирская язва, американцы перепугались, закрыли границы на целую неделю (российские специалисты, находившиеся  в США на научной конференции, хотя  у них закончились и визы и командировочные, выехать не могли – неделю самолеты не летали). Для американцев совершение этого акта было актом терроризма. В результате именно этого биологического инцидента многие страны, в том числе и Россия, дали им добро на ввод войск США в Афганистан. Именно после 18 сентября 2001 года американцы ввели туда войска: официально для поиска Бен Ладена. На самом деле им просто надо было ввести армию, потому что Афганистан был для них стратегически важным объектом. А к нам на комиссию приехала г-жа Клинтон и заявила: «Мы, Америка, как страна, пострадавшая от террористической биологической атаки, выходим из конвенции КБТО». Но если такая страна, как США, выходит из такого договора, о чем можно говорить? Хотя механизм договора уже был разработан».

«Повод для ввода войск»

По мнению Геннадия Онищенко, США ещё в начале 1990-х встали на путь отказа от международного контроля над своим оружием массового уничтожения. Его они пытались заменить своим собственным контролем над оружием других:

«Это был американский замысел: он состоял в том, что после прекращения существования Советского союза США приняли решение взять все мировые функции - 4мирового благодетеля и мирового судьи на себя. Они приняли превентивное решение, что заберут себе все механизмы, которые разрабатывало международное экспертное сообщество, и таким образом решили контролировать весь мир. Именно тогда у них начали появляться такие программы, как «Снижение угроз». К нам приезжали её инициаторы Сэмьюэл Нанн и Ричард Лугар, два пожилых сенатора. Они заставляли показывать боевые точки, где находилось атомное оружие и стояли стратегические ракеты, в ходе инспекций могли получать доступ к иной секретной информации  и, в целом, стали в постперестроечной России хозяйничать и командовать.

Но в рамках этих действий американцы, конечно, не собирались закрывать свои наступательные программы создания биологических рецептур, которые можно было бы применять против кого-то.

Тогда же американцы подняли на щит программу «Снижения угроз»: они хотели действовать, ни у кого ничего не спрашивая. Применительно к биологическому оружию это означало строительство своих лабораторий, проведение собственных исследований, в то время как все остальные должны были брать под козырек – и все это программы якобы для «снижения вреда», «уменьшения угрозы». Контролировать самих американцев при этом было невозможно – они сами должны были всех контролировать».

Геннадий Онищенко подчеркнул, что обвинения США в адрес Китая, связанные с пандемией коронавируса — результат именно такого подхода. За ним кроется стремление использовать «вспышки» эпидемий, как повод для вмешательства в дела других стран:

«Например, что хотели достичь американцы через свою кампанию «снижения угроз»? Вы помните 2020 год, когда Трамп начал эту кампанию, а Байден продолжил: что они говорили? - «Да, мы видим, что в Ухани есть военный институт, и в Ухани же начались заболевания. Значит, это связано с институтом, мы хотели бы туда проехать. Предоставьте нам все возможности, потому что это угроза для нас. Сдайте нам все, мы туда придем и разберемся…» То есть, это официальный легальный повод для ввода войск (в том числе) в ту или иную страну!

Китай их, конечно, до этого бы не допустил… Но представьте себе какую-то более слабую страну. Никто и спрашивать не будет. К примеру, вспомним то, что произошло с вирусом Эбола в Африке: когда началась вспышка, туда вошли французские военные (это же были бывшие французские колонии). Что там делали военные, чем занимались? Это похожие ситуации».

Американские биолаборатории в СНГ

Геннадий Онищенко, особо отметил, что именно Пентагон пытался получить в 1990-е годы контроль над советскими станциями, занимавшимися борьбой с эпидемиями:

«Возникал закономерный  вопрос: «Почему такой программой занимались военные, а не мирные организации? Почему не Минздрав, а Минобороны США?» Но эти объяснение американцы давать не собирались: они начали ездить по всему миру, приезжали и к нам, в Россию.

Так «американские миссионеры» проехали по всем бывшим республикам СССР, и, в общем-то, достаточно успешно. У них была двойная задача. Например, они берут наши лаборатории (наши – в смысле, советское наследие, Минздрава СССР)… допустим, в Одессе. Там была построена лаборатория - «Противочумная станция» к Олимпиаде 1980-го года, с учетом того, что там через порты проходило много людей, туристов и спортсменов, чтобы была возможность адекватно реагировать, проводить анализы и пр. Уже после развала СССР, в 1990-е, они забрали эту лабораторию под себя, модернизировали, оснастили; так же они поступили с некоторыми бывшими советскими институтами, которые были в системе Минздрава.

Понятно, почему они интересовались больше всего Казахстаном – в первую очередь, с геостратегических позиций, потому что рядом расположены Китай и Россия. В 1990-е годы они уже сели на базу Алма-Атинского противочумного института [ныне - Национальный научный центр особо опасных инфекций – прим.ред.], который входил в систему Минздрава СССР. Тогда я был замначальника Главного карантинного управления Минздрава СССР и  курировал этот институт в Алматы. На первом этапе американцы там переоснащали оборудование.

Казахстан очень быстро был ими освоен – там целый ряд наших противочумных станций (которые в системе советского здравоохранения напрямую подчинялись Москве). Они забирали эти противочумные лаборатории, их ремонтировали и модернизировали.

Чем они там занимались, непонятно – они уже тогда не допускали к себе казахских специалистов. Они ездили по всему Казахстану, собирали образцы, пробы, готовили их и увозили для американских военных институтов.

В Алмате официально висела табличка: строится лаборатория уровня защиты BL3 (BL4 – самый высокий) Министерства Обороны США. Так и было написано, они ничего не скрывали. До этого американцы построили такую же лабораторию в городе Отар на территории Казахстана, на базе  нашей. Сейчас в поселке Гвардейский они переоборудовали лабораторию бывшего Минсельхоза.

На Украине они долго не строили, потому что не доверяли правительству, но когда ушло правительство Януковича, которое было еще более-менее разумное, они начали строить подобную лабораторию, даже более мощную, в Харьковской области, почти у границы с Россией (рядом с Белгородской областью). Сейчас они там уже полные хозяева.

Такие лаборатории были построены в Грузии (одна из первых крупных, в 40 км от Тбилиси) [Общественный исследовательский центр здравоохранения имени сенатора Ричарда Лугара был построен в пригороде Тбилиси, недалеко от аэропорта в 2011 году при финансовой помощи США – прим. ред.]. Ранее там располагалась советская военная часть в Ахалкалаки, и именно на территории нашей бывшей военной базы построили лабораторию».

Военные базы США в Казахстане

«Но вернемся к Казахстану, - отмечает Геннадий Онищенко, - Сейчас у США около десятка переоборудованных наших (бывших советских) лабораторий, и часть уже вновь построенных. Накануне нового 2022 года Министр промышленности Казахстана заявлял, что к 2026 году в поселке Гвардейский (Жамбылская область Казахстана) в целях обеспечения  безопасности Казахстана они будут строить лабораторию BL4. Это самый высокий уровень защиты. В ней можно работать с самыми опасными, самыми патогенными токсикогенными веществами. Уровень защиты с технической точки зрения самый высокий.

Жамбыл – это степной регион, на юге, ближе к Средней Азии. Конечно, никакой науки там не будет – это провинциальная дыра. Но американцев это не смущает, поскольку они предполагают, что там будут работать их специалисты. То, что построено в Алмате, Отаре и планируется в Жамбыле – не что иное, как военные базы, причем военно-биологические базы армии США. Никаких иллюзий на этот счет питать не надо.

В 2021 году лаборатория в Алматы уже работала, там уже проводились исследования. Сейчас там нет ни одного сотрудника, имеющего американское гражданство. Тактика поменялась. Мы проводили мониторинг научных публикаций этой лаборатории: грамотные, хорошие научные статьи, там есть фамилии казахов. Но есть и немецкие фамилии – но когда читаешь, кто же эти немцы, оказывается, что эти немцы – сотрудники института микробиологии Бундесвера, военные медики из Германии. Германия – член НАТО, то есть, состав лаборатории расширился. Американцы строили лаборатории, сегодня там уже работают представители НАТО. Казалось бы, что военным медикам Германии делать в Казахстане? Кстати, Бундесвер работает и в Монголии, не только в Казахстане, нашей бывшей союзной республике. Эти специалисты [военные медики – прим.ред.] пишут хорошие научные статьи – но за этими статьями, «грамотными легендами», скрывается наступательные военные программы. Сам факт, что это делают военные США и военные стран НАТО, вызывает огромную тревогу.

Разве Казахстан – член НАТО? Нет. А почему тогда там работают военные специалисты армии НАТО? Для чего это делается? Они используют разные пути.

Когда происходили казахские события [речь о массовых протестах в начале января 2022 года – прим.ред.], я с тревогой за этим наблюдал.

Президент Казахстана говорил, что в Алматы пришли 20 000 террористов, и органы безопасности потеряли контроль, что они захватили все государственные организации - это была официальная позиция. Началось вхождение сил ОДКБ. Тогда я выступил в эфире «Комсомольской правды» и сказал, что меня беспокоит Биологическая лаборатория в Алматы, потому что если туда кто-то проникнет (даже мародеры), если они туда ворвутся, то неизвестно, чем это может закончиться - ведь вокруг лаборатории жилые районы двухмиллионного города.

Я высказал опасения, что это очень опасная ситуация, которая  может сдетонировать. И тогда все, что сейчас происходит в Казахстане,  окажется лишь небольшим инцидентом по сравнению с тем, что может произойти: потому что неизвестно, какие  работы ведутся в алматинской лаборатории и какие темы там исследуются.

На следующий день в ряде СМИ появились сообщения о том, что туда никого не пускают, что оттуда вывезли оборудование и сотрудников в неизвестном направлении, и что там находится частная военная компания (ЧВК), которая охраняет эту лабораторию. То есть, не казахи охраняют, а вооруженные военные частной компании. Это говорит о том, что это не простая лаборатория, а лаборатория армии США».

«Имитировать локальную эпидемическую вспышку»

По мнению Геннадия Онищенко, американские биолаборатории в Казахстане — прямая угроза России и Китаю:

«Для чего создается подобная сеть лабораторий? Казахстан является лишь удобным плацдармом, имеющим протяженную границу с Россией, главная цель – Россия.  Существуют две задачи, которые они могут решать и решают на территории сопредельных с нами государств. Главная задача - через смоделированные под естественные проявления вспышки природно-очаговых заболеваний добиваться целей по срыву экономики, дестабилизации политической ситуации и выведения из боевого состояния как воинских подразделений российской армии, так и гражданского населения на территории нашей страны.

И вторая задача – подготовка к вводу своих войск, изучение обстановки в преддверии этого. И хотя это не главная задача, так как таких войн уже почти нет (сейчас мир перешел к гибридным войнам), все равно это прямая угроза для России.

И если разбираться с коронавирусом, то Лаборатория в Алматы должна рассматриваться в том числе через призму преднамеренного изменения свойств возбудителя.

Американцы свои наступательные программы в области биологического оружия массового поражения никогда не сворачивали и не останавливали. Более того, они разбрасывают свои «щупальца» по всему миру, что наглядно представлено на примере этих лабораторий. Параллельно они заставили казахов ликвидировать, и казахи сегодня ликвидировали государственную санитарно-эпидемиологическую службу, которую превратили в ничто.  Американцы сделали подобное во всех наших бывших республиках. Только Белоруссия еще сохранила свою службу.

Поэтому сегодня это комплексный подход, который практикуют американцы, присвоив механизмы контроля и не давая странам принимать самостоятельных общенациональных решений, а только те решения, которые выгодны им США по принципу: «Пустите нас, а мы сами разберемся!».

Это очень опасная тенденция, и я думаю, что нам нужно в этом плане более тесно сотрудничать с Китаем против подобных лабораторий, потому что они представляют опасность и для России, и для Китая. Особенно казахские и монгольские лаборатории. На территории Монголии американцы их пока не строят, но уже хозяйничают вовсю.

Все это – не гуманитарная, а античеловеческая миссия, которую американцы пытаются использовать для решения своих целей – в первую очередь, политических целей – против наших стран. То, что сегодня Казахстан полностью находится под влиянием США – это у меня никакого сомнения не вызывает. Более того, через Казахстан американцы активно предлагают всякого рода проекты Евразийскому экономическому сообществу  (ЕврАзЭс). Казахи выполняют задания, которые им дают американцы. Не только по вопросам здравоохранения. Они развалили все у себя, показали свою полную зависимость и беспомощность в последних событиях, и теперь хотят через ЕврАзЭс навязать это всем остальным. Это одна из задач, которые они решают. Они начинают продвигать новые стандарты контроля, например, за качеством школьного питания: малопонятные, абсолютно беззубые нормы, которые никому ничего не говорят, но при этом открывают ворота для неприемлемых для России продуктов и, в целом, потребительских стандартов. Но это уже другая тема».

Источник