Почему Ташкент неохотно воссоединяется с этническими узбеками за рубежом?

Помимо 29 миллионов узбеков, проживающих в Узбекистане, почти 3 миллиона этнических узбеков проживают в соседних Казахстане, Киргизии, Таджикистане и Туркменистане. Ещё от 2 до 4 миллионов этнических узбеков проживают в Афганистане, что делает узбеков самой густонаселённой этнической группой в Центральной Азии.

Тем не менее, Ташкент никогда активно не проводил политику родственного государства.

Политолог доктор Майра А. Уотербери определяет родственное государство как «государство, представляющее нацию большинства для трансграничной этнической группы, члены которой проживают на соседних территориях». Родственные меньшинства или национальные/внешние меньшинства разделяют культуру с группой большинства, которую представляет родственное государство.

Родственные государства обычно пытаются установить тесные связи со своими этническими меньшинствами за рубежом, и эта активность, как правило, нацелена на две группы. «Меньшинства по желанию» состоят из этнических диаспор, сформированных в результате миграции, и обычно живут далеко от своей родины, например, армяне или турки в Германии. «Меньшинства по принуждению» относятся к трансграничным этническим общинам.

Социолог Роджерс Брубейкер называет эти меньшинства «случайной диаспорой», поскольку они случайно стали группами меньшинств после распада более крупных политических образований, в которых они жили: например, империй Габсбургов, Романовых и Османской империи, а позже Советского Союза, Югославии и Чехословакии. Эти группы раньше были частью «многонациональных политических структур» и внезапно оказались отделёнными от групп, с которыми, по их мнению, у них общая культура и идентичность.

Предполагаемое этническое узбекское население в более широком Центральноазиатском регионе: Афганистан — до 4 миллионов; Казахстан — 614 тысячи; Киргизия — 999 тысяч; Таджикистан — 926 тысяч; Туркменистан — 276 тысяч.

Перемещение и массовую миграцию населения в Центральной Азии и на Кавказе можно наблюдать двумя волнами. Первая волна пришлась на ранний период советизации, когда люди переселялись в соседние страны, такие как Иран, Китай, Афганистан и Турция. Большинство этнических узбеков, которые сейчас живут на севере Афганистана, поселились там в 1920-х и 1930-х годах из-за националистического движения «басмачей» в Центральной Азии и советской политики коллективизации.

Вторая волна пришла после советизации, когда большевики осуществили то, что историк Турадж Атабаки называет «искусственным разделением». До так называемого национального размежевания — политической и социальной реорганизации советской Центральной Азии, которая произошла примерно в 1924-1936 годах, — Советы подразделяли население Центральной Азии на шесть наций: казахов, туркмен, узбеков, таджиков, киргизов и каракалпаков. В рамках спланированного раздела Москва намеревалась объединить эти этнические группы с вновь образованными «национально-территориальными образованиями». Это было сделано не только для того, чтобы помочь Москве осуществлять более эффективное управление в регионе, но и для ослабления «потенциального националистического сопротивления в регионе путём отклонения от этнических границ и создания значительного числа меньшинств».

С распадом Советского Союза в 1991 году пять центральноазиатских республик внезапно «катапультировались» к независимости. Этнические группы Центральной Азии, включая узбеков, которые ранее пользовались свободой передвижения по Советскому Союзу, оказались разбросанными по международным границам и образовали различные группы этнических меньшинств в соседних государствах, в которых они не были частью титульных наций. К 1989 году в Киргизии насчитывалось более 550 тысяч этнических узбеков, и большинство из них проживало на территории, близкой к тому, что стало кыргызско-узбекской границей. В Казахстане и Туркменистане на их территориях проживало более 300 тысяч этнических узбеков, в то время как в Таджикистане число этнических узбеков было самым высоким в регионе после самого Узбекистана – 1 миллион 197 тысяч.

Поскольку Узбекистан после обретения независимости развил свой собственный процесс государственного строительства, национальная идентичность формировалась не на основе этнической принадлежности, а на основе территории, что в конечном итоге привело к разрыву связей с соплеменниками через границы. Понятие «узбекчилик» (узбекскость), выдвинутое первым президентом Узбекистана Исламом Каримовым, означало родиться на территории Узбекистана и отождествлять себя с территориальным элементом этой принадлежности. Политика Каримова не заботилась об этнических узбеках, родившихся в советский период и проживавших в соседних странах, или о любом этническом узбеке, не родившемся в Узбекской Советской Социалистической Республике или позже в независимом Узбекистане. Хотя «узбекчилик» приветствовал любого, кто принимал узбекскую культуру, язык и традиции, на практике он был предназначен только для граждан Узбекистана.

Ташкент также тщательно избегал «любых запросов о прямых связях с организациями узбеков за рубежом», как писал Маттео Фумагалли в статье 2007 года для Central Asian Survey.

Узбекские меньшинства за рубежом несколько раз обращались за помощью. Самый значительный призыв поступил из Киргизии во время межэтнического конфликта в Оше, унёсшего жизни 500 человек в 2010 году. Ташкент ненадолго принял этнических узбеков из Киргизии, а затем отправил их обратно. Совсем недавно, в 2017 году, «Бегаим» — неправительственный литературный фонд этнической узбекской молодёжи в Киргизии — направил открытое письмо нынешнему президенту Узбекистана Шавкату Мирзиееву, напомнив ему об их этнических связях. Год спустя этнические узбеки в Туркменистане также обратились в Ташкент. Ташкент проигнорировал их.

Фабрицио Вьельмини отметил в статье 2021 года, что из-за отчуждения узбеков от группы большинства, кыргызского народа, «ряд кыргызских узбеков радикализировались, присоединившись к экстремистскому исламизму, таким образом став мишенью для вербовки в повстанческие движения за рубежом». В то же время, как в Таджикистане, так и в Кыргызстане образование на узбекском языке менее распространено и менее доступно. Сообщается, что узбеки в Таджикистане меняют национальность своих новорождённых на «таджикскую» и отправляют своих детей в школы с таджикским языком обучения, чтобы предоставить им лучшие возможности в будущем.

Представленность узбекских общин в Таджикистане невелика; этнические узбеки занимали «всего 7,6 процента должностей на государственной службе, что намного ниже их представительства среди населения» в 2014 году. В Туркменистане после покушения на тогдашнего президента Сапармурата Ниязова «этнические узбеки были отстранены от высокопоставленных государственных должностей, а все школы с узбекским языком обучения были закрыты».

«Новый Узбекистан» при Мирзиееве прилагает усилия для установления контактов с узбекской диаспорой, но с особым акцентом на тех, кто добился успеха в поиске лучшей карьеры и возможностей для обучения за рубежом.

Воздержание от претензий на этнических родственников за рубежом характерно не только для Узбекистана. Другие страны Центральной Азии также воздерживаются от вмешательства в дела друг друга в этом отношении. Одной из причин этого может быть то, что центральноазиатские республики всегда рассматривают проблемы других стран как заразные и опасаются распространения на свою территорию. Хотя конфликты могут возникать между государствами Центральной Азии, они обычно вращаются вокруг пограничных вопросов, а не проблем родственных меньшинств.

Казахстан и Киргизия действительно запустили программы по возвращению своих родственных меньшинств. Правительство Казахстана пыталось представить свою программу «Оралман» как историческую и выполняющую моральные обязательства перед казахами, которые покинули свою родину из-за бурных событий, таких как голод в начале 1930-х годов. По меньшей мере миллион этнических казахов из Китая, Узбекистана и других мест переехали в Казахстан в рамках программы. Но целью программы, по сути, было «изменить демографию» страны. Казахстан был единственной страной Центральной Азии в Советском Союзе, в которой титульной нацией было меньшинство. Казахи составляли около 40 процентов от общей численности населения в начале 1990-х годов. Это также решило другую проблему — Казахстан имеет большую площадь суши и относительно небольшое население.

Узбекистан, с другой стороны, никогда не сталкивался с потерей территории или населения из-за войны, революции или голода. Границы Узбекской ССР не были проведены узбекским правительством. Именно Москва оставила этнических узбеков по другую сторону границы, поэтому Ташкент не чувствует никакой моральной или исторической ответственности перед трансграничными соплеменниками.

В то же время, в отличие от Казахстана, перед Узбекистаном также нет демографической проблемы, которую нужно решать. Узбекистан является самой густонаселённой из пяти стран Центральной Азии с населением 36 миллионов человек по состоянию на 2023 год. Титульная нация, узбеки, также составляют большинство в стране. По данным на 2021 год, 84,4 процента (29 миллионов) населения Узбекистана являются этническими узбеками. В начале 1990-х и в начале 2000-х годов в Самаркандской и Бухарской областях, где проживает много таджиков, и в других этнически таджикских городах таджики, как сообщается, предпочитали, чтобы в их паспортах указывалось, что они узбеки. В Узбекистане также нет большого гендерного дисбаланса — 18,1 миллиона мужчин против 17,8 миллиона женщин. Вот несколько причин, по которым Ташкент не стремится возвращать узбеков из-за рубежа в страну.

Интеграция также может стать проблемой. Узбекистан, например, разрешил этническим узбекам из Афганистана переселиться в Узбекистан. Узбеки в Узбекистане и этнические узбеки в Афганистане подвержены влиянию различных идеологий. Языковые модели также могут меняться. Многие узбеки в Узбекистане говорят по-русски, чего нельзя сказать об узбеках в Афганистане. Аналогичным образом, этнические узбеки в Киргизии, живущие в стране, которую когда-то называли «островом демократии», находятся в более открытом обществе, чем широкая общественность в Узбекистане. Даже оралманам порой бывает трудно интегрироваться с местными жителями в Казахстане.

Когда Узбекистан проявляет какой-либо интерес к этническим узбекам за рубежом, это часто объясняется прагматическими причинами. Например, Каримов проявлял интерес к узбекской общине в Афганистане, когда они сражались против движения «Талибан» под командованием генерала Абдул Рашида Дустума. В начале и середине 1990-х годов Каримов оказывал некоторую поддержку Дустуму, узбекско-афганскому военачальнику и политику. Солдаты Дустума могли даже отступить в Узбекистан и «восстановить силы» после боёв с талибами. Семья Дустума также жила в Ташкенте в начале 2000-х годов. Ташкент расширил свою поддержку, предоставив бесплатное электричество в Мазари-Шариф, четвёртому по величине городу Афганистана, который находился под контролем Дустума до конца 1990-х годов. По сообщениям, Узбекистан предложил больше помощи, чем просто электричество. «Ташкент рассматривал Дустума как стража ворот в Узбекистан», — написал Брюс Паньер в статье 2016 года, но не потому, что он был этническим узбеком. Ташкент поддерживал Дустума, потому что он был буфером между Узбекистаном и Талибаном. Нынешние попытки Ташкента наладить дружественные отношения с «Талибаном» также вызваны не тем, что его беспокоят от 2 до 4 миллионов этнических узбеков, проживающих там. Ташкент просто хочет стабильной границы.

Ещё одна причина, по которой Узбекистан не должен участвовать в поддержке родственных меньшинств и особенно не поощрять этнических узбеков переселяться в Узбекистан или предоставлять им гражданство или вид на жительство, как это сделала Венгрия для трансграничных мадьяр, связана с экономикой государства. Узбекистан уже испытывает проблемы с созданием достаточного количества рабочих мест внутри страны для своих нынешних граждан. Миллионы узбекистанцев мигрируют за границу в поисках работы в Россию, Казахстан, Южную Корею и другие части мира. Конечно, Ташкент не хотел бы, чтобы ещё пара миллионов этнических узбеков переехали в страну и ещё больше обременяли правительство. В настоящее время официальный уровень безработицы составляет 8,9 процента. Неофициально сообщается, что он выше. Национальный уровень бедности составляет 14 процентов, в то время как в некоторых регионах он достигает 19 процентов. Необходимые интеграционные программы также обойдутся дорого. Ташкент просто не нуждается в дополнительных расходах.

Как упоминалось выше, Мирзиеев пытался установить контакты с успешной диаспорой на Западе, потому что эти люди приносят политическую и экономическую выгоду. Этнические узбеки в соседних странах Центральной Азии не могут предложить многого. Они уже маргинализированы в своих собственных странах и гораздо менее образованны и связаны с миром, чем диаспора, к которой пытается обратиться Ташкент.

Однако одним из самых серьёзных требований для Ташкента избегать разработки и применения политики в отношении родственных меньшинств является то, что это может поставить под угрозу отношения Узбекистана со своими соседями. Узбекистан является страной, не имеющей выхода к морю, и хорошие отношения с соседями необходимы, особенно для торговли. Торговать только воздушными маршрутами сложно и дорого. Хотя Узбекистан самодостаточен в производстве товаров и услуг, наличие доступа к более широкому миру открывает больше возможностей и обеспечивает большее разнообразие товаров и услуг. Разыгрывание национальной карты и предложение помощи и поддержки узбекским общинам в соседних странах может изменить дружественные отношения Узбекистана с этими государствами.

Страны Центральной Азии уже «нервничают» по поводу узбеков и Узбекистана в целом. Узбеки являются самой густонаселённой этнической группой в регионе, а Узбекистан располагает крупнейшей военной мощью в регионе. Ташкент не может начать широкомасштабные программы поддержки этнических узбеков в соседних странах, не вызвав проблем с безопасностью в этих соседних государствах.

Учитывая вышеуказанные причины, нет никаких оснований предполагать, что нынешнее правительство Узбекистана в ближайшее время будет активно стремиться к установлению более прочных отношений с трансграничными этническими узбеками исключительно из-за их общей культуры и этнической принадлежности. Если в будущем к власти придёт более националистическое правительство, позиция Ташкента по отношению к своим соплеменникам может измениться. Но важно иметь в виду, что, когда режимы используют националистическую риторику для получения поддержки, их обещания не всегда воплощаются в последовательную государственную политику. Например, президент соседнего Таджикистана Эмомали Рахмон довольно часто прибегает к националистической риторике, и его даже называют «спасителем всех таджиков в мире». Он много говорит о страданиях этнических таджиков в Афганистане, но на самом деле он разрешил очень немногим таджикам из Афганистана переехать на постоянное жительство в Таджикистан.

Другим стимулом может стать массовый спрос внутри Узбекистана. Если люди в стране начнут выступать за моральную и материальную поддержку этнических узбеков за рубежом, правительство может изменить курс. Узбеки в Узбекистане поддерживают контакты с этническими узбеками за рубежом на семейном уровне, если у них есть родственники в соседних странах, или на деловом или дружеском уровне. Это особенно актуально в Ферганской долине. Но это всё. Помимо семейных уз, узбеки в Узбекистане могут испытывать симпатию к этническим узбекам во времена беспорядков, таких как этническое насилие, направленное против таких общин. В 2010 году, во время этнических столкновений в Киргизии, узбеки в Узбекистане пользовались подавляющей поддержкой, независимо от того, были ли у них родственники в Кыргызстане или нет. По сообщениям, военные командиры были даже готовы отправиться в Ош и защитить этнических узбеков. Но Ташкент не отдавал такого приказа. Случаи общественного сочувствия остаются непредсказуемыми, и не все случаи вызывают такую сильную реакцию. Например, нет широкого сочувствия к бедственному положению этнических узбеков, проживающих вдоль южной границы в Афганистане, по крайней мере, мы не можем это открыто наблюдать.

Источник