Переговоры или военная операция до победного конца?

После начала проведения специальной операции на Украине по демилитаризации и денацификации прошло несколько раундов переговоров между Россией и Украиной. Изначально они позиционировались как механизм для оперативного разрешения кризисной ситуации и их рассматривали (как минимум с российской стороны) в качестве реального инструмента урегулирования, способного в сжатые сроки прийти к приемлемому для двух сторон соглашению.

Переговоры проходили как в живом формате, причем, встречи были на территории Беларуси и Турции, так и в виртуальном. Но чем больше проходило встреч, тем становилось понятнее, что Украина просто тянет время и не согласится с изначальными требованиями России. Хотя вначале Киев дал довольно размытые обещания, что страна не войдет в НАТО и сохранит нейтральный статус, позже украинская сторона стала проявлять гонор. И делала это все более вызывающе.

В конце концов, украинская сторона фактически перешла в активное дипломатическое наступление, отказываясь от ранее достигнутых договоренностей. Показательно, что это произошло после убийства в Киеве одного из членов украинской делегации Дениса Киреева. Это дало повод к предположению, что любые конструктивные дискуссии среди украинских политиков будут жестко пресекаться партией войны, которая, в свою очередь, настроена на жесткий прозападный курс и конфронтацию с Россией.

Наконец, накануне Владимир Зеленский сам заявил, что Украина будет воевать до победы, и позволил себе ряд неполиткорректных фраз. Хотя в то же время в интервью западным изданиям утверждает, что единственный выход из ситуации – это переговоры с Россией.[i]

Но на фоне слов председателя Европарламента Жозепа Борреля, что точку в этом конфликте нужно ставить на поле боя, создается впечатление, что ЕС поддерживает решение именно военным путем.[ii]

Если к этому добавить постоянные запросы Киева о военной помощи, частично поддержанные некоторыми странами, двусмысленная позиция Киева однозначно снижает доверие к переговорному процессу.

И здесь возникают вопросы. Если необходимо его продолжение, необходимо ли менять тон и процедуру? Может быть, переговоры будут идти параллельно военной операции, а результаты, если они будут, должны только закреплять военные достижения?

Опросы общественного мнения в тг-каналах в России показывают, что формат переговоров, по крайней мере, каким он был до настоящего момента, не имеет смысла и необходимо доводить спецоперацию до логического завершения, а потом уже садиться за стол переговоров, чтобы принять капитуляцию Киева. Особенно подчеркивалась несостоятельность главы российской переговорной группы Владимира Мединского.

Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров даже упрекнул его в использовании неправильной формулировки по поводу возможных уступок.[iii] А до этого сам предлагал поехать на переговоры и быстро решить проблему. 11 апреля он обещал после ДНР и ЛНР освободить от "нациков и шайтанов" остальные украинские города.[iv]

Украинская сторона, естественно, рассматривала это как слабость. Вероятно, это частично повлияло на решение Киева устроить провокации в Буче и Краматорске с последующим обвинением России. Очевидно, что усилились информационно-психологические операции со стороны Украины и Запада, как на целевую аудиторию в лице граждан Украины, так и на другие страны.

В переговорах также присутствовала третья сторона. Если Беларусь и Турция выступили как посредники, то европейские политики пытались оказать влияние на президента России Владимира Путина. У главы Франции Эммануэля Макрона это не получилось. За ним в дело вступили другие руководители европейских государств.

Канцлер Австрии Карл Нехаммер прибыл 11 апреля в Москву для встречи с Владимиром Путиным для обсуждения ситуации на Украине. До этого 9 апреля он был в Киеве, где встречался с Зеленским. Но можно ли его считать посланником украинской стороны, хотя и позиционирует себя как миротворца? По его официальному сообщению этот визит был согласован с Германией, следовательно, можно считать, что он в какой-то мере отражает коллективную волю Европы.

Сам Нехаммер отметил в твиттере, что «нужны гуманитарные коридоры, прекращение огня и полное расследование военных преступлений». Но Россия неоднократно предлагала гуманитарные коридоры и в одностороннем порядке прекращала ведение огня. Это было использовано ВСУ и неонацистами для обстрела колонн беженцев и других провокаций, если они вообще соглашались с установлением коридоров.

Что касается расследования преступлений, это нужно начинать с инцидентов в Одессе в мае 2014 года и других городах Украины, которые бомбили и обстреливали украинские войска на протяжении восьми лет. Безусловно, преступления, совершенные спецслужбами Украины в последние дни в Буче и Краматорские, также должны тщательно и объективно расследоваться, а их инициаторы и исполнители наказаны.

Некоторые СМИ считают, что его цель – это попытка освободить попавших в плен (или заблокированных в Мариуполе) инструкторов и офицеров НАТО.[v]

Поскольку переговоры проходили в закрытом режиме без допуска прессы и обнародования деталей, эту версию нельзя сбрасывать со счетов. В этом случае у России есть веский козырь для дальнейшего переговорного процесса с Западом, который, по сути, является основным спонсором многолетнего украинского кризиса.

Хотя по итогам известно, что коллективный Запад намеревается усилить санкции против России. Что же, как говорится, если осведомлен, значит вооружен. И Россия будет готовиться ввести дополнительный пакет контрсанкций против Запада.

Что касается непосредственно украинской стороны, во-первых, нужно учитывать, что сейчас у России и Украины нет дипломатических отношений. Они были разорваны по инициативе украинской стороны после признания Россией ДНР и ЛНР. Следовательно, это создает новое и уникальное поле для международного правового взаимодействия. Прецедент фактически приостанавливает подписанные ранее соглашения между двумя странами, хотя их выполнение может продолжаться.

Для разрыва дипломатических отношений существуют такие причины как вооруженный конфликт, утрата право-субъектности и смена политического руководства неконституционным путем. Последний пункт особенно интересен, поскольку в феврале 2014 г. на Украине произошел государственный переворот, который, во многом, создал базу для дальнейшего ухудшения российско-украинских связей.

Хотя после проведения явно не честных и не прозрачных выборов в 2014 г. и победы Петра Порошенко, российская сторона имела с ним дело. Также было и после прихода к власти Владимира Зеленского. Хотя легитимность этой преемственности последних двух президентов вызывает сомнения.

Что касается прекращения дипломатических отношений, важно понимать, что за последние 15 лет многие государства разрывали отношения друг с другом, поэтому российско-украинский кейс не является чем-то исключительным. Однако сам переговорный процесс представляет особый интерес.

Во-первых, чего только стоят территориальные претензии Украины к России. Например, в отношениях Японии и России существуют неразрешимая проблема Курильских островов. Да и мирный договор по итогам Второй мировой войны между Японией и Россией до сих пор не подписан.

И его заключение напрямую связано с территориальными претензиями Токио. Но это не мешает двусторонним отношениям и сотрудничеству, которое, правда, сократилось из-за текущих санкций. И Япония, несмотря, что является партнером США, даже не мечтала вернуть Курильские острова силой.

На Украине, судя по трофейным документам и данным разведки, такие планы были. Следовательно, здесь не Россия должна давать гарантии, а Украина, что будет вести себя тихо и не покушаться на безопасность России и ее союзников. В идеальном варианте для контроля над такими гарантиями необходимо будет постоянное военно-политическое присутствие России на украинской территории.

Второе – это несоблюдение Украиной на данный момент многочисленных международных конвенций, от надлежащего обращения с российскими военнопленными до намеренного создания гуманитарной катастрофы в ряде областей (в том числе, с применением военной силы) с целью обвинения в этом России. Такое поведение однозначно подрывает доверие и выставляет Украину как недоговороспособную сторону.

Учитывая многочисленные проблемы внутри этой страны на фоне полной дисфункции властей (например, мародерства, самосуды и рейдерские захваты) становится очевидным, что правового государства на территории Украины как такового не существует. Если даже во внутренней политике киевский режим вышел за рамки правового поля, есть ли смысл вести с ним дальнейшие переговоры?

Вероятно, только в том случае это будет иметь логику, если Киев не только пойдет на все ранее выставленные Россией требования, но и выполнит ряд новых условий. А именно:

1) содействие в поиске и наказании виновных в разжигании русофобии и пропаганде неонацистской идеологии как на Украине, так и за ее пределами через представителей украинского государства и отдельных граждан этой страны;

2) полное содействие в расследование всех преступлений, который совершили украинские военные, спецслужбы и военизированные формирования против российских военных и украинских граждан;

3) передача российской стороне документов СБУ, ВСУ, Генпрокуратуры Украины и других органов власти, касающихся любых мер воздействия на украинских граждан по причине их пророссийской позиции или причастности к Русской Православной Церкви;

4) передача активов из ведения силовых структур на восстановление и реструктуризацию гражданской инфраструктуры;

5) апеллирование к Западу по снятию всех санкций, которые были введены против России с 2014 г.

Желательно все это принять пакетным соглашением с указанием конкретных сроков исполнения украинской стороной.

[i]               https://ria.ru/20220409/zelenskiy-1782690769.html

[ii]          https://russian.rt.com/world/news/988803-es-ukraina-borrel

[iii]         https://www.kommersant.ru/doc/5283225

[iv]         https://ria.ru/20220411/kadyrov-1782837904.html

[v]          https://www.politnavigator.net/kancler-avstrii-edet-ugovarivat-putina-vypustit-instruktorov-nato-iz-mariupolya.html

Источник