Новая «танкерная война» и военная эскалация США в Персидском заливе

Известно, что Соединённые Штаты размещали вооружение и готовый к бою военный контингент на океанских коммерческих судах во время мировых войн XX века. 

В годы Второй мировой войны военно-морской флот США организовал вооружённую охрану на торговых судах — это была непопулярная мера, так как корабли с военными моряками представляли собой цели для противника, и при любой наступательной возможности им наносили значительный ущерб. Наличие военно-морского контингента на борту спровоцировало затопление сотен торговых судов, погибли около двух тысяч членов вооружённой охраны.

Затем США повторили что-то похожее, когда решили сопровождать кувейтские нефтяные корабли во время «танкерной войны» в ирано-иракском противостоянии в 1980-х годах. На этот раз Вашингтон не пошёл так далеко, чтобы размещать свой собственный военный персонал на коммерческих судах — танкеры из Кувейта шли под флагами своих государств, но делали это в сопровождении военных кораблей ВМС США.

Та операция увенчалась лишь частичным успехом. Возможно, она предотвратила какие-то надводные атаки кораблей, однако Ирану всё же удалось нанести ущерб с помощью мин. После унизительного перестроения конвоя американские военные корабли уже не шли впереди, обеспечивая защиту. Вместо этого они покорно следовали за танкерами, потому что были более уязвимы к подрыву на минах, чем гораздо более крупный нефтеналивной корабль.

Описанные выше ситуации имели место в военное время в рамках масштабных конфликтов, когда уже шли боевые действия. Но теперь появились анонимные свидетели, которые утверждают: администрация Байдена рассматривает возможность размещения вооружённого американского военного персонала на бортах коммерческих судов, проходящих через Ормузский пролив от Персидского залива Аравийского моря к открытому океану. Такое нельзя было себе представить даже в 1980-х годах.

Возможное размещение войск на коммерческих судах пока ещё является лишь предложением, но оно происходит на фоне фактической эскалации в Персидском заливе. Недавно развёрнутые силы США включали корабли военно-морского флота, морскую пехоту и истребительную авиацию.

Увеличение американского военного контингента идёт вразрез с заявленным намерением последних администраций о сокращении военного присутствия на Ближнем Востоке и о сосредоточении внимания и ресурсов в других местах — преимущественно в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Продолжающееся — а теперь и усиливающееся — военное вмешательство в обстановку на Ближнем Востоке увеличивает уязвимость и самих США. Недавно размещённый контингент может стать целью вражеских нападений, как это до сих пор происходит в Ираке и Сирии. Возможность подобных инцидентов — дополнительный риск втягивания Соединённых Штатов в ещё более масштабные вооруженные конфликты.

Развёртывание сил предполагает вступление в зону регионального соперничества, и это не просто вопрос защиты хороших парней от плохих парней. Несмотря на многолетнюю зацикленность на Иране, региональные конкуренты Тегерана — в том числе те, которые являются пунктами отправления или назначения большей части коммерческих перевозок, которые администрация Байдена хочет защитить, — столь же далеки от американских ценностей и интересов. Традиционный соперник Саудовская Аравия является, по меньшей мере, таким же авторитарным государством и деспотичным нарушителем прав человека, как Иран, чьи действия и идеология имели смертельные последствия как для граждан США, так и для представителей других стран.

Заявленная причина рассмотрения вопроса о размещении американских военнослужащих на коммерческих судах и часть предыстории других военных операций США в регионе связана с перехватом, захватом или иным преследованием Ираном некоторых нефтяных танкеров, проходящих транзитом через Ормузский пролив. Если бы США проводили другую политику, этой ситуации можно было избежать. Иран перехватывает грузы не из-за генетической озлобленности. Как и во многих других иранских стратегиях и действиях, эта практика носит реактивный характер.

Именно Соединённые Штаты, а не Иран, начали последний раунд преследования танкеров другой страны и захвата её нефти. Действия США — следствие односторонней политики, направленной на предотвращение экспорта иранской нефти. Их действия не основаны на международном праве, и неудивительно, что Иран назвал захват и продажу иранской нефти Соединёнными Штатами «пиратством». Американское правительство не нашло покупателя на танкер с иранской нефтью, который оно захватило в апреле и доставило в Хьюстон, поскольку грузоотправители и потенциальные покупатели опасаются последствий.

Эта ситуация отчасти перекликается с танкерной войной 1980-х годов. Именно иракский режим Саддама Хусейна — который начал общую ирано-иракскую войну и в сторону которого тогда склонялась администрация США — инициировал нападения на танкеры и другие коммерческие нефтяные объекты. Иран тогда ответил на атаку на свои корабли и инфраструктуру нападением на танкеры союзника Ирака — Кувейта.

Недавние иранские перехваты судов очевидно носят ответный характер. После захвата Штатами иранского танкера в апреле Иран всего через несколько дней взял под контроль в Оманском заливе танкер с нефтью из Кувейта, зафрахтованный компанией Chevron.

Другой иранский перехват судна не носил такого непосредственного характера «око за око», но является более общим ответом на экономическую войну США против Ирана, которая, по сути, продолжает политику «максимального давления» администрации Трампа. Иран посылает сигнал о том, что его нельзя игнорировать: если Ирану не разрешат экспортировать свою нефть, то другие нефтяные державы также столкнутся с трудностями при экспорте. Эта ситуация нуждается в пристальном внимании правительства США для поиска замены предыдущего соглашения, которое ограничивало ядерную деятельность Ирана в обмен на частичное смягчение санкций и которое Трамп отменил в 2018 году.

При рассмотрении вопроса о любом роде размещения американских войск на коммерческих судах необходимо учитывать несколько важных вопросов и рисков. Главное — это увеличивающаяся опасность инцидентов на море, ведущих к масштабной войне между Соединёнными Штатами и Ираном. Этот риск возникает в результате любых действий, в которых американский персонал был бы вовлечен в стрельбу; но он становится ещё выше в случае потерь среди американцев. В ответ на такой инцидент сильное внутриполитическое давление подтолкнуло бы администрацию Белого дома к ещё большей военной эскалации.

Дополнительные вопросы возникают на фоне того, что суда, подлежащие защите, осуществляют коммерческие перевозки под управлением экипажей и судовладельцев и в интересах торговцев сырьевыми товарами из стран за пределами США. Если защита будет предоставлена только избранным судам, такая «промышленная политика на стероидах» повлечёт за собой очевидные вопросы о предумышленном выборе победивших и проигравших.

Если бы охрана была всеобъемлющей, то американский флот чувствовал бы себя как дома на многих судах, зафрахтованных в интересах иностранных компаний и государств, которые часто будут отличаться от интересов Соединённых Штатов.

Когда одно из этих судов попадёт в опасную ситуацию в море, кто будет должен нести ответственность? Американцы, возможно, и управляют вооружением на борту, но капитан торгового судна, по-видимому, всё ещё находится у руля и по-прежнему является хозяином судна. Такие вопросы важны, потому что возникновение или предотвращение инцидента с применением насилия в открытом море может зависеть от немедленных навигационных решений, которые повлияют, скажем, на то, подойдёт ли потенциально враждебное судно слишком близко для решения своих враждебных задач.

При осуществлении коммерческих операций, сопряжённых с рисками для безопасности, таких как экспорт нефти через Персидский залив и Ормузский пролив, объём операций обычно определяется страховыми ставками и действиями операторов в ответ на эти ставки — решениями, которые учитывают более широкие соображения, такие как мировой спрос на нефть. Вмешательство США в этот бизнес будет включать в себя частичное взятие на себя функций, которые, возможно, лучше было бы оставить за рынком в целом и компанией Lloyds из Лондона в частности.

Наконец, усиление военного присутствия и увеличение числа военных операций США в регионе Персидского залива напрямую противоречит недавней тенденции к деэскалации напряжённости в регионе. Эта тенденция включала в себя восстановление дипломатических отношений между Ираном и Саудовской Аравией при посредничестве Китая и потепление отношений между Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами. Небольшие арабские государства Персидского залива — Кувейт, Катар и Оман — проявили ещё большую настойчивость в расширении мирных отношений с Ираном, чем саудовцы и эмиратцы.

Американским политикам необходимо тщательно продумать, какой след Соединённые Штаты оставят в этом регионе в качестве внешнего интервента. Они могут оставить положительный, подобный следу китайцев в деле укрепления мира и стабильности, что отвечает интересам региональных государств, глобальных поставщиков энергоресурсов и самих Соединённых Штатов. Будет прискорбно, если вместо этого произойдёт изменение направления «разворота», и в регион вернутся американские военные силы, которые принесут с собой напряжённость и нестабильность.

Источник