Настоящими противниками Америки являются ее европейские и другие союзники

«Железный занавес» 1940-х и 50-х годов якобы был создан для того, чтобы изолировать Россию от Западной Европы – чтобы не ограничить распространение коммунистической идеологии и не допустить военного проникновения. Сегодняшний режим санкций направлен внутрь ЕС, чтобы помешать членам НАТО и другим западным союзникам Америки расширить торговлю и инвестиции с Россией и Китаем. Цель состоит не столько в том, чтобы изолировать Россию и Китай, сколько в том, чтобы прочно удержать этих союзников в рамках собственной экономической орбиты Америки. Союзники должны отказаться от преимуществ импорта российского газа и китайских товаров, покупая гораздо более дорогой американский СПГ и другие экспортные товары, идущие в купе с большим количеством приобретаемого камериканского оружия.

Санкции, которые навязывают американские дипломаты, настаивая, чтобы их союзники ввели таковые против торговли с Россией и Китаем, якобы направлены на сдерживание наращивания военной мощи последних. Но на самом деле это не может быть главной заботой России и Китая. Они могут получить гораздо больше, предлагая Западу взаимные экономические выгоды. Таким образом, основной вопрос заключается в том, найдет ли Европа свое преимущество в замене американского экспорта поставками из России и Китая и связанными с этим взаимными экономическими возможностями?

Что беспокоит американских дипломатов, так это то, что Германия, другие страны НАТО и страны, расположенные вдоль проекта «Один Пояс – один путь», понимают выгоды, которые можно получить, начав мирную торговлю и инвестиции. Если нет никакого российского или китайского плана по вторжению или бомбардировке их, то зачем нужен альянс НАТО? Какова необходимость в таких крупных закупках американской военной техники богатыми союзниками Америки? И если нет изначально враждебных отношений, почему зарубежные страны должны жертвовать своими торговыми и финансовыми интересами, полагаясь исключительно на американских экспортеров и инвесторов?

Именно эти опасения побудили премьер-министра Франции Макрона вызвать призрак Шарля де Голля и призвать Европу отказаться от того, что он называет «смертью мозга НАТО», и пересмотреть проамериканские торговые соглашения, которые налагают на Европу растущие издержки, лишая ее потенциальных выгод от торговли с Евразией. Даже Германия отказывается от требований замерзнуть наступающей зимой, отказавшись от российского газа.
Вместо реальной военной угрозы со стороны России и Китая проблемой для американских стратегов является отсутствие такой угрозы. Все страны пришли к пониманию того, что мир достиг точки, когда ни у одной индустриальной экономики нет людских ресурсов и политических возможностей для мобилизации постоянной армии такого размера, который был бы необходим для вторжения или даже ведения крупного сражения со значительным противником. Вот почему Россия тщательно воздерживалась от ответных мер против авантюризма НАТО, уткнувшегося в ее западную границу, пытаясь спровоцировать военный ответ.

Растущее давление Америки на своих союзников угрожает вытеснить их из орбиты влияния США. На протяжении более 75 лет у них было мало практической альтернативы американской гегемонии. Но сейчас это меняется. Америка больше не обладает денежной мощью и, по-видимому, хроническим профицитом торгового и платежного баланса, который позволил ей разработать правила мировой торговли и инвестиций в 1944‑45 годах. Угроза для американского доминирования заключается в том, что Китай, Россия и Евразийский Heartland (по Маккиндеру) предлагают лучшие торговые и инвестиционные возможности, чем Соединенные Штаты, которые все более отчаянно требуют жертв от своих союзников по НАТО и от других союзников.

Наиболее ярким примером является стремление США заблокировать разрешение Германии на строительство трубопровода «Северный поток-2» для получения российского газа на предстоящую холодную зиму. Ангела Меркель согласилась с Дональдом Трампом потратить 1 миллиард долларов на строительство нового порта для сжиженного природного газа, чтобы стать более зависимой от дорогостоящего американского СПГ (план был отменен после того, как выборы в США и Германии сменили обоих лидеров). Но у Германии нет другого способа обогревать многие свои дома и офисные здания, кроме как российским газом.

Единственный оставшийся у американских дипломатов способ заблокировать европейские закупки – это подтолкнуть Россию к военному ответу, а затем заявить, что месть за этот ответ перевешивает любые чисто национальные экономические интересы. Как «ястреб» заместитель госсекретаря по политическим вопросам Виктория Нуланд объяснила на брифинге для прессы Госдепартамента 27 января: «Если Россия так или иначе вторгнется на Украину, "Северный поток-2" не будет продвигаться вперед». Проблема состоит в том, чтобы создать подходящий оскорбительный инцидент и изобразить Россию агрессором.

Нуланд кратко выразила, кто диктовал политику членов НАТО в 2014 году: «К черту ЕС». Это было сказано, когда она заявила послу США на Украине, что Госдепартамент поддерживал марионетку Арсения Яценюка на посту премьер-министра Украины (отстраненного после двух лет из-за коррупционного скандала), а политические агентства США поддержали кровавую бойню на Майдане, которая положила начало тому, что недавно прошли уже восемь лет гражданской войны. Результат опустошил Украину так же, как насилие США в Сирии, Ираке и Афганистане. Это не политика мира во всем мире или демократии, которую одобряют европейские избиратели.

Торговые санкции США, введенные в отношении их союзников по НАТО, распространяются на весь спектр торговли. Охваченная жесткой экономией Литва отказалась от своего рынка сыра и сельскохозяйственной продукции в России и блокирует государственную железную дорогу, по которой белорусский калий доставляется в балтийский порт Клайпеда. Мажоритарный владелец порта жаловался, что «Литва теряет сотни миллионов долларов из-за прекращения белорусского экспорта через Клайпеду» и «может столкнуться с судебными исками в размере 15 миллиардов долларов из-за нарушенных контрактов». Литва даже согласилась с предложением США признать Тайвань, в результате чего Китай отказывается импортировать немецкую или другую продукцию, включающую компоненты литовского производства.

Европа должна ввести санкции за счет роста цен на энергоносители и сельскохозяйственную продукцию, отдавая приоритет импорту из Соединенных Штатов и отказываясь от российских, белорусских и других связей за пределами долларовой зоны. Как выразился Сергей Лавров: «Когда Соединенные Штаты думают, что что-то отвечает их интересам, они могут предать тех, с кем они дружили, с кем сотрудничали и кто поддерживал их позиции по всему миру».

Санкции Америки в отношении своих союзников наносят ущерб их экономике, а не экономике России и Китая
Иронично, что санкции против России и Китая в конечном итоге скорее помогли, чем повредили им. Но главная цель состояла не в том, чтобы навредить или помочь российской и китайской экономикам. В конце концов, это аксиома, что санкции вынуждают страны, на которые они направлены, становиться более самостоятельными. Лишенные литовского сыра, российские производители произвели свой собственный, и им больше не нужно импортировать его из стран Балтии. Основное экономическое устремление Америки направлено на то, чтобы удержать европейские и союзные им азиатские страны на своей собственной все более защищенной экономической орбите. Германии, Литве и другим союзникам предлагается ввести санкции, направленные против их собственного экономического благосостояния, не торгуя со странами, находящимися за пределами зоны действия доллара США.

Совершенно независимо от угрозы реальной войны, возникающей в результате воинственности США, цена уступки союзников торговым и инвестиционным требованиям США становится настолько высокой, что становится политически неподъемной. В течение почти столетия не было никакой альтернативы, кроме как согласиться на торговые и инвестиционные правила, благоприятствующие экономике США, в качестве цены за получение финансовой и торговой поддержки США и даже военной безопасности. Но сейчас США угрожает появление альтернативы - та, которая предлагает выгоды от инициативы Китая «Один пояс - один путь» и от желания России привлечь иностранные инвестиции, чтобы помочь модернизировать свою промышленность, как, казалось, было обещано тридцать лет назад, в 1991 году.

Начиная с последних лет Второй мировой войны дипломатия США стремилась закрепить Великобританию, Францию и особенно побежденную Германию и Японию в экономической и военной зависимости от США. Как я описал в книге «Суперимпериализм», американские дипломаты разрушили Британскую империю и поглотили ее экономическую зону в фунтах стерлингов на обременительных условиях, навязанных сначала ленд-лизом, а затем Англо-американским кредитным соглашением 1946 года. Условия последнего обязывали Великобританию отказаться от своей политики имперских преференций и разблокировать балансы в фунтах стерлингов, которые Индия и другие колонии накопили для экспорта сырья во время войны, тем самым открыв Британское Содружество для американского экспорта.
Великобритания обязалась не восстанавливать свои довоенные рынки путем девальвации фунта стерлингов. Затем американские дипломаты создали МВФ и Всемирный банк на условиях, которые способствовали развитию экспортных рынков США и сдерживали конкуренцию со стороны Великобритании и других бывших конкурентов. Дебаты в Палате лордов и Палате общин показали, что британские политики осознали, что их ставят в подчиненное экономическое положение, но чувствовали, что у них нет альтернативы. И как только они сдались, у американских дипломатов появилась свобода действий в противостоянии остальной Европе.

Финансовая мощь позволила Америке продолжать доминировать в западной дипломатии, несмотря на то, что в 1971 году она была вынуждена отказаться от золота в результате издержек платежного баланса на военные расходы за рубежом. В течение последних 50 лет зарубежные страны хранили свои международные валютные резервы в долларах США – в основном в казначейских ценных бумагах США, на банковских счетах США и в других финансовых инвестициях в экономику США. Стандарт казначейских векселей обязывает иностранные центральные банки финансировать дефицит платежного баланса Америки, основанный на военных расходах, и, как следствие, дефицит внутреннего государственного бюджета.

Соединенным Штатам не нужна финансовая циркуляция для создания денег. Правительство может просто печатать деньги, как продемонстрировала современная монетарная теория. Но Соединенным Штатам действительно нужна утилизация доллара иностранным центральным банком, чтобы сбалансировать свои международные платежи и поддержать обменный курс доллара. Если бы курс доллара снизился, зарубежным странам было бы намного легче выплачивать международные долларовые долги в своих собственных валютах. Цены на импорт в США выросли бы, и американским инвесторам было бы дороже покупать иностранные активы. И иностранцы потеряли бы деньги на американских акциях и облигациях, номинированные в их собственных валютах, и отказались бы от них. Центральные банки, в частности, понесли бы убытки по долларовым облигациям Казначейства, которые они держат в своих денежных резервах, и обнаружили бы, что их интерес заключается в отказе от доллара. Таким образом, платежный баланс и обменный курс США находятся под угрозой из-за воинственности США и военных расходов во всем мире, однако их дипломаты пытаются стабилизировать ситуацию, увеличивая военную угрозу до кризисного уровня.

Стремление США удержать свои европейские и восточноазиатские протектораты в пределах своей собственной сферы влияния находится под угрозой из-за появления Китая и России, независимых от Соединенных Штатов, в то время как экономика США деиндустриализируется в результате их собственного преднамеренного политического выбора. Промышленная динамика, которая сделала Соединенные Штаты такими доминирующими с конца XIX века до 1970-х годов, уступила место протестантской неолиберальной финансиализации. Вот почему американским дипломатам необходимо скрутить руки своим союзникам, чтобы заблокировать их экономические отношения с постсоветской Россией и социалистическим Китаем, чей рост опережает рост Соединенных Штатов и чьи торговые соглашения открывают больше возможностей для взаимной выгоды.

Вопрос в том, как долго Соединенные Штаты смогут препятствовать своим союзникам в использовании преимуществ экономического роста Китая? Будут ли Германия, Франция и другие страны НАТО стремиться к процветанию для себя вместо того, чтобы позволить стандарту доллара США и торговым преференциям выкачивать их экономический профицит?

Нефтяная дипломатия и мечта Америки о постсоветской России

Ожидания Горбачева и других российских чиновников в 1991 году состояли в том, что их экономика обратится к Западу для реорганизации в соответствии с принципами, которые сделали экономику США, Западной Германии и других стран такой процветающей. Взаимные ожидания России и Западной Европы заключались в том, что немецкие, французские и другие инвесторы перестроят постсоветскую экономику в более эффективное русло.

Это не входило в планы США. Когда сенатор Джон Маккейн назвал Россию «бензоколонкой с атомными бомбами», это была мечта Америки о том, какой они хотели видеть Россию – чтобы российские газовые компании перешли под контроль американских акционеров, начиная с запланированного выкупа ЮКОСа по договоренности с Михаилом Ходорковским. Последнее, что хотели видеть американские стратеги, – это процветающую возрожденную Россию.

Американские советники стремились приватизировать природные ресурсы России и другие непромышленные активы, передав их клептократам, которые могли «обналичить» стоимость того, что они приватизировали, только продав американским и другим иностранным инвесторам за твердую валюту. Результатом стал неолиберальный экономический и демографический коллапс во всех постсоветских государствах.

В некотором смысле Америка превращает себя в собственную версию бензоколонки с атомными бомбами (и экспортом оружия). Нефтяная дипломатия США направлена на контроль мировой торговли нефтью, чтобы ее огромные прибыли поступали крупным нефтяным компаниям США. Именно для того, чтобы сохранить иранскую нефть в руках British Petroleum, Кермит Рузвельт из ЦРУ сотрудничал с Англо-персидской нефтяной компанией British Petroleum, чтобы свергнуть избранного лидера Ирана Мохаммеда Моссадыка в 1954 году, когда он пытался национализировать компанию после того, как она десятилетиями отказывалась выполнять обещанный вклад в экономику. После свержения власти шаха, демократия которого была основана на порочном полицейском государстве, Иран снова пригрозил стать хозяином своих собственных нефтяных ресурсов. Таким образом, он вновь столкнулся с санкциями, устроенными США, которые остаются в силе и сегодня. Цель таких санкций – держать мировую торговлю нефтью под жестким контролем США, потому что нефть – это энергия, а энергия – ключ к производительности и реальному ВВП.

В тех случаях, когда иностранные правительства, такие как Саудовская Аравия и соседние арабские нефтегосударства, взяли контроль над своей нефтедобычей, доходы от экспорта их нефти должны депонироваться на финансовых рынках США для поддержки обменного курса доллара и финансового господства США. Когда они в четыре раза повысили цены на нефть в 1973‑74 годах (в ответ на увеличение в четыре раза цен на экспорт зерна в США), Государственный департамент США установил закон и сказал Саудовской Аравии, что она может взимать за свою нефть столько, сколько захочет (тем самым повысив ценовую политику для американских производителей нефти), но ей пришлось конвертировать свои доходы от экспорта нефти в американские ценные бумаги, деноминированные в долларах, – в основном в казначейские ценные бумаги США и банковские счета США, а также некоторые миноритарные пакеты акций и облигаций США (но только в качестве пассивных инвесторов, не используя эту финансовую власть для контроля корпоративной политики).

Второй способ перераспределение доходов от экспорта нефти заключался в поддержке американского экспорта вооружений, при этом Саудовская Аравия стала одним из крупнейших заказчиков военно-промышленного комплекса США. Производство вооружений в США на самом деле не носит преимущественно военного характера. Как сейчас видит мир по суматохе вокруг Украины, у Америки нет воюющей армии. Все, что у нее есть, – это то, что раньше называлось «армией потребления». Производство вооружений в США создает оружие как своего рода показатель престижа, которым правительства могут похвастаться, а не для реальных боевых действий. Как и на большинство предметов роскоши, наценка здесь очень высока. В конце концов, в этом суть высокой моды и стиля. ВПК использует свою прибыль для субсидирования гражданского производства в США таким образом, чтобы не нарушать букву законов о международной торговле, запрещающих государственные субсидии.

Иногда, конечно, действительно применяется военная сила. В Ираке Джордж Буш-младший, а затем Барак Обама использовали вооруженные силы для захвата нефтяных запасов страны, а также запасов Сирии и Ливии. Контроль над мировой нефтью был основой платежного баланса Америки. Несмотря на глобальное стремление замедлить потепление планеты, официальные лица США продолжают рассматривать нефть как ключ к экономическому превосходству Америки. Вот почему американские военные по-прежнему отказываются подчиняться приказам Ирака покинуть свою страну, сохраняя контроль над иракской нефтью, и почему они согласились с французами совместно уничтожить Ливию. Ближе к своим границам президент Байден одобрил бурение на шельфе и поддерживает расширение Канадой своих битуминозных песков Атабаска, экологически самой грязной нефти в мире.

Наряду с экспортом нефти и продовольствия, экспорт вооружений поддерживает финансирование казначейских обязательств по стандарту зарубежных военных расходов Америки на ее 750 базах за рубежом. Но без наличия врага, постоянно стоящего у ворот, смысл существования НАТО разваливается на части. Какова была бы потребность стран в покупке подводных лодок, авианосцев, самолетов, танков, ракет и другого оружия?

По мере деиндустриализации Соединенных Штатов их дефицит торгового и платежного баланса становится все более проблемным. США нуждаются в экспортных продажах оружия, чтобы помочь сократить свой растущий торговый дефицит, а также субсидировать свои коммерческие самолеты и связанные с ними гражданские секторы. Задача состоит в том, как сохранить свое процветание и мировое господство в условиях деиндустриализации, в то время как экономический рост в Китае, а теперь и в России, стремительно растет.

Америка потеряла свое преимущество в промышленных издержках из-за резкого роста стоимости жизни и ведения бизнеса в своей финансиализированной постиндустриальной экономике рантье, но, кроме того, как объяснял Сеймур Мелман в 1970-х годах, капитализм Пентагона основан на контрактах «затраты плюс»: чем выше стоимость военной техники, тем больше прибыли получают ее производители. Таким образом, американское оружие чрезмерно дорого спроектировано – отсюда и сиденья для унитаза стоимостью 500 долларов вместо модели за 50 долларов. В конце концов, главной привлекательностью предметов роскоши, в том числе военной техники, является их высокая цена.
Это является причиной ярости США из-за их неспособности захватить нефтяные ресурсы России – и из-за того, что Россия также вырвалась на свободу в военном отношении, чтобы наладить свой собственный экспорт вооружений. Сегодня Россия находится в положении Ирана в 1954 году или в 1979 году. Мало того, что ее продажи конкурируют с продажами американского СПГ, но Россия сохраняет свои доходы от экспорта нефти дома, чтобы финансировать свою реиндустриализацию, чтобы восстановить экономику, которая была разрушена спонсируемой США шоковой «терапией» 1990-х годов.

Линия наименьшего сопротивления для стратегии США, стремящихся сохранить контроль над мировыми поставками нефти, сохраняя при этом свой рынок экспорта оружия класса люкс через НАТО, состоит в том, чтобы кричать «Волк!» и настаивать на том, что Россия находится на грани вторжения на Украину – как будто Россия могла что-то выиграть от войны с беднейшей и наименее производительной экономикой Европы. Зима 2021-22 годов ознаменовалась длительной попыткой США подтолкнуть НАТО и Россию к схватке – но безуспешно.

США мечтают о неолиберальном Китае в качестве корпоративного партнера США

Америка деиндустриализировалась в результате целенаправленной политики сокращения производственных издержек, поскольку ее производственные компании искали низкооплачиваемую рабочую силу за рубежом, особенно в Китае. Этот сдвиг не был обусловлен соперничеством с Китаем, но рассматривался как достижение взаимной выгоды, которая позволила бы американским банкам и инвесторам обеспечить контроль и прибыль над китайской промышленностью по мере ее продвижения на рынок. Соперничество шло между американскими работодателями и американской рабочей силой, а оружием классовой войны был перевод производства на периферию и, в итоге, сокращение государственных социальных расходов.

Подобно российскому стремлению к торговле нефтью, оружием и сельскохозяйственной продукцией, независимой от контроля США, преступление Китая заключается в том, что он пытается удерживать прибыль от своей индустриализации у себя дома, сохраняя государственную собственность на крупные корпорации и, прежде всего, сохраняя создание денег и Банк Китая в качестве государственной услуги для финансирования собственного накопления капитала вместо того, чтобы позволить банкам и брокерским домам США предоставлять финансирование и выкачивать излишки в виде процентов, дивидендов и платы за управление. Единственной спасительной милостью для американских корпоративных планировщиков стала роль Китая в сдерживании заработной платы США от повышения за счет предоставления источника дешевой рабочей силы, позволяющей американским производителям выводить свое производство за рубеж и передавать его на аутсорсинг.

Классовая война Демократической партии против профсоюзной рабочей силы началась при администрации Картера и значительно ускорилась, когда Билл Клинтон открыл южную границу с НАФТА. Вдоль границы была создана вереница макиладор для поставки дешевой ремесленной рабочей силы. Это стало настолько успешным центром корпоративной прибыли, что Клинтон настаивал на принятии Китая во Всемирную торговую организацию в декабре 2001 года, в последний месяц своей администрации. Мечта состояла в том, чтобы он стал центром прибыли для американских инвесторов, производя продукцию американских компаний и финансирования их капиталовложений (а также, как надеялись, жилищных и государственных расходов) за счет заимствования долларов США и организации своей отрасли на фондовом рынке, который, как и в России в 1994-96 годах, станет ведущим поставщиком финансовых доходов от прироста капитала для американских и других иностранных инвесторов.

Walmart, Apple и многие другие американские компании организовали производственные мощности в Китае, что обязательно включало передачу технологий и создание эффективной инфраструктуры для экспортной торговли. Goldman Sachs возглавил финансовое вторжение и помог взлететь фондовому рынку Китая. Все это было тем, к чему призывала Америка.

Где неолиберальная мечта Америки о «холодной войне» пошла не так, как надо? Начнем с того, что Китай не следовал политике Всемирного банка, направляемой правительствами на заимствования в долларах для найма американских инжиниринговых фирм для обеспечения экспортной инфраструктуры. Она развивалась во многом так же, как Соединенные Штаты и Германия в конце XIX века: за счет значительных государственных инвестиций в инфраструктуру для обеспечения основных потребностей по субсидируемым ценам или бесплатно, от здравоохранения и образования до транспорта и связи, чтобы свести к минимуму стоимость жизни, которую должны были оплатить работодатели и экспортеры. Самое главное, Китай избежал обслуживания внешнего долга, создав собственные деньги и сохранив производственные мощности в своих собственных руках.

Требования США вытесняют их союзников с торговой и валютной орбиты доллар‑НАТО

Как в классической греческой, трагедии внешняя политика США приводит именно к тому результату, которого они больше всего боятся. Переигрывая своих собственных союзников по НАТО, американские дипломаты реализуют кошмарный сценарий Киссинджера, сближая Россию и Китай. В то время как союзникам Америки приказано нести расходы, связанные с санкциями США, Россия и Китай извлекают выгоду, будучи обязанными диверсифицировать и сделать свои собственные экономики независимыми от американских поставщиков продовольствия и других основных потребностей. Прежде всего, эти две страны создают свои собственные дедолларизованные кредитные и банковские клиринговые системы и хранят свои международные валютные резервы в виде золота, евро и валют друг друга для ведения взаимной торговли и инвестиций.

Эта дедолларизация обеспечивает альтернативу однополярной способности США получать бесплатные иностранные кредиты по стандарту казначейских векселей США для мировых валютных резервов. По мере дедолларизации зарубежных стран и их центральных банков, что будет поддерживать доллар? Без бесплатной кредитной линии, предоставляемой центральными банками, автоматически возвращающими иностранные военные расходы Америки обратно в экономику США (с минимальной отдачей), как Соединенные Штаты могут сбалансировать свои международные платежи в условиях деиндустриализации?

Соединенные Штаты не могут просто избавиться от своей зависимости от китайской и другой азиатской рабочей силы, вернув производство на родину. Они создали слишком высокие накладные расходы рантье в своей экономике, чтобы рабочая сила могла конкурировать на международном уровне, учитывая бюджетные требования наемных работников США по оплате высоких и растущих расходов на жилье и образование, обслуживание долга и медицинское страхование, а также за приватизированные инфраструктурные услуги.

Единственный способ для Соединенных Штатов поддерживать свой международный финансовый баланс – это монопольное ценообразование на экспорт вооружений, запатентованных фармацевтических препаратов и информационных технологий, а также покупка контроля над наиболее прибыльными производственными и потенциально приносящими ренту секторами за рубежом: другими словами, распространение неолиберальной экономической политики по всему миру таким образом, чтобы другие страны зависели от американских кредитов и инвестиций.

Это не способ для роста национальных экономик. Альтернативой неолиберальной доктрине является политика экономического роста Китая, которая следует той же базовой промышленной логике, с помощью которой Соединенные Штаты, Германия и Франция достигли промышленной мощи во время своего собственного промышленного взлета при сильной государственной поддержке и программах социальных расходов.

Соединенные Штаты отказались от этой традиционной промышленной политики с 1980-х годов. Они навязывают своей собственной экономике неолиберальную политику, которая привела к деиндустриализации Чили времен Пиночета, Великобритании времен Тэтчер и постиндустриальных бывших советских республик, стран Балтии и Украины с 1991 года. Сильно поляризованное за счет заемных средств процветание США основано на завышении цен на недвижимость и ценные бумаги и на приватизации инфраструктуры.

Этот неолиберализм был путем к тому, чтобы стать несостоятельной экономикой и фактически несостоявшимся государством, вынужденным справляться с дефляцией долга, ростом цен на жилье и арендной платы по мере снижения уровня занятости собственников, а также с непомерными медицинскими и другими расходами, возникающими в результате приватизации того, что другие страны предоставляют бесплатно или по субсидированным ценам в качестве прав человека – здравоохранение, образование, медицинское страхование и пенсии.

Успех промышленной политики Китая со смешанной экономикой и государственным контролем над денежно-кредитной системой заставил американских стратегов опасаться, что страны Западной Европы и Азии – даже Тайвань, а не только Япония и Южная Корея – могут обнаружить, что их экономические преимущества заключаются в более тесной интеграции с Китаем и Россией. Реакция США на такое глобальное сближение с Китаем и Россией, похоже, не имеет других рычагов воздействия, кроме экономических санкций и военной агрессивности. Эта новая позиция «холодной войны» обходится дорого, и другие страны отказываются нести издержки конфликта, который не приносит им никакой пользы и действительно угрожает дестабилизировать их собственный экономический рост и политическую независимость.

Без субсидий со стороны этих стран, особенно в условиях дедолларизации экономики других стран, как Соединенные Штаты могут поддерживать расходы платежного баланса на свои военные расходы за рубежом? Сокращение этих расходов и, действительно, восстановление промышленной самостоятельности и конкурентоспособной экономической мощи потребовали бы трансформации американской политики. Такое изменение кажется маловероятным, но без него как долго постиндустриальная экономика рантье Америки сможет заставлять другие страны обеспечивать ее экономическим достатком (буквально - притоком), который она больше не производит у себя дома?

Источник