На грани распада: невроз на Западе по мере роста напряжения

Парадокс заключается в том, что команда Байдена — совершенно непреднамеренно — способствует рождению «нового мира». Она делает это посредством своего грубого противодействия деторождению. Чем больше западные элиты сопротивляются рождению — «спасая сионизм», «спасая европейскую Украину» и подавляя инакомыслие, — тем больше они ускоряют гибель Левиафана.

Двойное прощальное объятие председателя КНР Си Цзиньпина президенту Путину после их саммита 16–17 мая положило начало этому событию. Даже New York Times, с присущей ей самоуглублённостью, назвала тёплые объятия Си Цзиньпина «вызовом Западу».

Причина грядущего распада проистекает именно из того недостатка, который отражён в заголовке NY Times, презрительно называющем сейсмический сдвиг фундаментальным антизападничеством. Он отражает близорукость нежелания видеть или слышать то, что так ясно стоит перед глазами: если бы это был просто «антизапад» — не более чем отрицание отрицания, — тогда критика имела бы какое–то оправдание. И всё же это не просто антитезис.

Скорее, совместное китайско-российское заявление, состоящее из почти восьми тысяч слов, напоминает об элементарных законах природы, описывая узурпацию Западом фундаментальных принципов гуманности, реальности и порядка — критика, которая сводит с ума коллективный Запад.

Американский писатель Дэвид Брукс, который ввёл в обиход термин «БоБу» (богемная буржуазия, метрополитен-элита), чтобы охарактеризовать рост вокеизма, теперь утверждает, что «либерализм» (что бы это ни значило сегодня) «болен» и отступает. Классический «либеральный» дух времени основывается на обязательствах, которые предшествуют выбору, — наших обязательствах перед нашими семьями, перед нашими сообществами и нациями, перед нашими предками и потомками, перед Богом или каким-либо набором трансцендентных истин.

Брукс говорит, что это, как правило, сдержанно и не вдохновляет: «Это позволяет избежать серьёзных вопросов, таких как: “Почему мы здесь? В чём смысл всего этого?” Скорее, он поощряет такие благородные буржуазные добродетели, как доброта и порядочность, но не допускает, как Лефевр, таких более возвышенных добродетелей, как храбрость, верность, благочестие и самоотверженная любовь».

Чтобы внести ясность, Брукс в отдельной статье утверждает, что, уделяя так много внимания индивидуальному выбору, чистый либерализм ослабляет социальные связи. В рамках чисто либерального подхода за любыми отношениями скрывается невидимый вопрос: подходит ли мне этот человек? Любая социальная связь становится временной и случайной. Когда общество становится либеральным до конца, оно пренебрегает (как цитирует Брукс) основополагающей истиной Виктора Франкла о том, что «Поиск человеком смысла жизни является главной мотивацией в его жизни».

Таким образом, совместное заявление Си Цзиньпина и Путина — это не просто подробный план работы на будущее БРИКС (хотя это действительно очень всеобъемлющий план работы для саммита БРИКС в октябре). Россия и Китай, скорее, выдвинули динамичное видение конкретных принципов в качестве столпов нового общества в постзападном будущем.

Опираясь непосредственно на изначальные смысловые источники, которые лежат глубже, чем индивидуальные предпочтения, — веру, семью, почву и флаг, — Россия и Китай объединились и создали «мантию» Бандунгского движения неприсоединения, продвигая право на национальное самоопределение и положив конец многовековой системе эксплуатации.

Как и почему можно утверждать, что Запад ускоряет свой собственный распад?

NY Times даёт ключ к разгадке «почему».

Причина — старая «англо»-одержимость непокорной Россией, которую Западу так и не удалось подчинить своей воле. И вот теперь Россия и Китай подписали совместное заявление, в чём-то похожее на декларированную в феврале 2022 года дружбу «без границ», но идущее дальше. В нём их отношения описываются как «превосходящие политические и военные союзы эпохи холодной войны. Дружба между двумя государствами не имеет границ, нет “запретных” сфер сотрудничества...».

Грубо говоря, это нарушает давнее западное правило триангуляции: США должны выступать либо с одной из сторон против другой; но никогда нельзя позволять Китаю и России объединяться против США! — доктрина, освящённая западным «каноническим правом» со времён Маккиндера в XX веке. Тем не менее, «двое против одного» — это именно то, что команда Байдена непреднамеренно «сделала».

В чём же тогда заключается «как»? 

Проблема западных решений любой геополитической проблемы заключается в том, что они неизменно включают в себя больше одного и того же. Сочетание этого глубокого презрения к России, объединённого с затаённым страхом перед Россией как предполагаемым геостратегическим конкурентом, побуждает Запад прибегать к повторению того же самого триангуляционного подхода, не задумываясь должным образом о том, изменились обстоятельства или нет. 

Так обстоит дело здесь и сейчас, что создаёт «явный и реальный» риск непреднамеренной и разрушительной эскалации: перспектива, которая может привести к тому, чего Запад боится больше всего, — к потере контроля, что приведёт систему к свободному падению.

Ошибка

Бывший пресс–секретарь президента США Рэй Макговерн рассказал: 

«Когда Байден вступил в должность в 2021 году, его советники заверили его, что он может сыграть на страхе России перед Китаем и вбить клин между ними. Это является ”матерью всех ошибок" в суждениях, поскольку приводит к возникновению обстоятельств, при которых западный "порядок" может рухнуть.
Это [предположение о слабости России] стало до смешного очевидным, когда Байден сказал Путину во время их Женевского саммита: “Позвольте мне задать риторический вопрос. У вас граница с Китаем протяжённостью в несколько тысяч миль. Китай стремится стать самой мощной экономикой в мире, а также крупнейшей и мощнейшей армией в мире”».

Макговерн отмечает, что эта встреча дала Путину чёткое подтверждение того, что Байден и его советники придерживаются прискорбно устаревшей оценки российско-китайских отношений.

Вот как странно Байден описал свой подход к Путину в отношении Китая. По словам Макговерна, в аэропорту после саммита помощники Байдена сделали всё возможное, чтобы усадить его в самолёт, но не смогли помешать ему поделиться ещё большей «мудростью» в отношении Китая: «Россия сейчас находится в очень, очень сложном положении. Китай давит на них».

«Да»: всё то же самое! Байден по совету своих экспертов пытался вбить вездесущий западный «клин» между Россией и «большим» Китаем.

После этих замечаний Путин и Си Цзиньпин провели остаток 2021 года, пытаясь избавить Байдена от мема «китайского давления». Кульминацией этих совместных усилий стал состоявшийся в том году саммит дружбы Си Цзиньпина и Путина «без ограничений». Однако, если бы советники были внимательнее, они бы рассказали о долгой истории российско-китайского сближения. Но нет, они были идеологически заморожены, полагая, что этим двум странам суждено быть вечными врагами.

Повторяя ошибку ещё раз. Ситуация становится ещё хуже

В телефонном разговоре 30 декабря 2021 года Байден заверил Путина, что «у Вашингтона не было намерения размещать наступательные ударные вооружения на Украине». Однако министр иностранных дел Лавров сообщил, что когда он встречался с Блинкеном в Женеве в январе 2022 года, госсекретарь США сделал вид, что не слышал об обязательстве Байдена, сказанного Путину. Скорее всего, Блинкен настаивал на том, что американские ракеты средней дальности могут быть размещены на Украине и что США, возможно, захотят рассмотреть возможность ограничения их количества.

Усугубляя вопиющую ошибку

В августе 2019 года, когда США вышли из договора о запрещении ракет средней дальности в Европе, США уже разместили ракеты в Румынии и Польше (заявив, что их целью якобы была «защита от Ирана»). Однако установленные носители намеренно сконфигурированы для размещения оснащённых ядерными боеголовками крылатых и баллистических ракет. Но вот в чём загвоздка: невозможно определить, какая ракета загружена, поскольку системы закрыты. Время, за которое эти ракеты долетят до Москвы из Польши, составит 9 минут, а из Румынии — 10 минут.

Но если, как угрожал Блинкен, ракеты могут быть установлены на Украине, то это время сократится всего до 7 минут (а если бы это была гиперзвуковая ракета, которой у США пока нет, то это заняло бы всего 2–3 минуты).

Просто для ясности: это война за существование России, в которой она будет сражаться, чего бы это ни стоило. Пекин полностью осознаёт, насколько высоки ставки для России (и, в конечном счёте, для Китая тоже).

Последствия того, что мы снова и снова прибегаем к «одной и той же тактике» угроз и давления

Бхадракумар отмечает, что 18 мая в Москве, после последнего саммита Си Цзиньпина и Путина, Лавров предсказал эскалацию поставок западного оружия на Украину. Это отражает не только необходимость рассматривать избрание Байдена «лицом к лицу с Россией», но и реальность того, что «острая фаза военно-политического противостояния с Западом» будет продолжаться «полным ходом».

По словам Лаврова, западные мыслительные процессы опасно сворачивают к «контурам формирования европейского военного альянса — с ядерным компонентом». Лавров посетовал, что «они сделали выбор в пользу решающего сражения на поле боя: мы к этому готовы. <...> План по нанесению стратегического поражения России в военном отношении и другими способами — это чистая фантазия, и ему будет дан решительный отпор».

Военная неадекватность Европы, по-видимому, объясняет обсуждаемое предложение о добавлении ядерного компонента.

Проще говоря, поскольку США не в состоянии выйти из соглашения или умерить свою решимость сохранить свою гегемонию, Лавров видит перспективу увеличения поставок Западом оружия Украине. В Европе в моде разговоры о военной эскалации (в этом нет сомнений), но как на Ближнем Востоке, так и на Украине западная политика находится в глубоком кризисе. Должны быть сомнения в том, что у Запада есть политическая воля или внутреннее единство, чтобы продолжать этот агрессивный курс. Затяжные войны традиционно не считаются «благоприятными для избирателей», когда предвыборная кампания достигает своего пика.

Источник