Может ли Россия разработать новую государственную идеологию?

Спустя три десятилетия после заката марксизма-ленинизма Россия пытается возродить государственную идеологию. Многие из предлагаемых идей кажутся эзотерическими и маргинальными. Но их не следует сбрасывать со счетов легкомысленно. Новая «холодная война», как и старая, также будет битвой идей.

Когда Владимир Путин впервые пришел к власти, он мало интересовался миром идей. Он казался безжалостным оппортунистом, а не идеологом. Многие аналитики упускали из виду его растущий интерес к философии и истории. Некоторые продолжают оценивать его путаные эссе и речи как неумелые разглагольствования, набор антизападничества и теорий заговора.

Но было бы ошибкой упускать из виду роль идей в принятии решений в России. Ядовитая смесь лженауки, теорий заговора и апокалиптической геополитики циркулирует среди многих представителей российской элиты. Идеологи в путинском окружении давно продвигают радикальные и экстремистские идеи. Сообщается, что во время изоляции от COVID Путин был «почти неразлучен» с бизнесменом Юрием Ковальчуком, чье мировоззрение «сочетает в себе православный мистицизм, антиамериканские теории заговора и гедонизм». Решение Путина начать спецоперацию на Украине в феврале 2022 года трудно понять вне приведенного идеологического контекста.

Эти идеи еще не складываются в такую четкую идеологию, как марксизм-ленинизм. Красной книжечки «путинизма» не существует. Вместо этого российские официальные лица продвигают беспорядочную смесь радикально-консервативных идей, антизападничества, русской православной и империалистической мысли. Сейчас режим пытается превратить эти расплывчатые идеи в четкий идеологический посыл, чтобы укрепить внутреннюю поддержку и предложить альтернативу западному либерализму. Три ключевые идеи составляют основу этой новой идеологической структуры.

Русская исключительность

Во-первых, русская исключительность, рассматривающая русских как избранный народ, обреченный на историческое величие. «Тысячелетняя история» России определяет ее статус «великой державы» и обеспечивает светлое будущее. Напротив, Запад находится в окончательном упадке. Для Путина «продолжающийся крах западной гегемонии необратим».

Эта идея исключительности имеет давние корни в России, но ее нынешнее воплощение подпитывается идеями Льва Гумилева, этнографа советских времен, который изобрел псевдонаучную идею «пассионарности». Путин часто ссылается на эту эзотерическую идею, утверждающую, что у некоторых народов есть внутренняя энергия, которая позволяет им находиться их в авангарде исторических перемен.

Идея о том, что Россия обладает этой мистической «пассионарностью» и, следовательно, находится на правильной стороне истории, кажется, вселяет в Путина уверенность в том, что она в конечном итоге выйдет победителем из конфликта, несмотря на неудачи на поле боя.

Чтобы поддержать эту идею, государство обратилось к истории и пропаганде. Мультимедийные «парки истории», созданные в городах по всей России, продвигают искаженную, националистическую версию российской истории. В школах были введены новые идеологические классы, чтобы научить учеников «патриотизму», «любви к Родине» и важности национального единства.

Власти также заняты разработкой новой идеологической программы для университетов, призванной отсеять любые остатки либеральных идей. Ее посыл, по словам одного чиновника, можно резюмировать просто: «Запад в упадке. Он всегда ненавидел Россию, но его время вышло, а наше будущее лучезарно».

Радикальная геополитика

Вторая большая идея заключается в том, что Россия должна находиться в центре большого геополитического пространства, называется оно Евразией, русским миром или просто «исторической Россией». Этот геополитический экспансионизм отражает классические империалистические идеи, отрицающие суверенитет соседей России (Путин открыто говорит о «восстановлении исторического единства [России]»).

Но эти идеи также являются геополитическими. Они лежат в основе вызова России международному порядку. Представление Москвы о многополярном порядке основано не на взаимодействии равноправных суверенных государств, а на различных цивилизациях, в каждой из которых доминирует крупная держава — короче говоря, перед нами современная форма империи.

Эту идею долгое время отстаивал радикальный философ Александр Дугин, на которого оказали влияние немецкие геополитические мыслители 1930-х годов, такие как Карл Шмитт. Когда-то считавшиеся маргинальными, идеи Дугина стали мейнстримом.

Спичрайтерам Путина удалось смешать это неоимпериалистическое видение с антиколониальным дискурсом. Путин выступает за «освободительное, антиколониальное движение против однополярной гегемонии». Эта «антиколониальная» борьба против Запада стала ключевой темой в глобальных нарративах России, поскольку Москва пытается завоевать друзей на Глобальном Юге. По крайней мере, в некоторых частях мира она имеет успех.

Традиционные ценности

Третье направление формирующейся российской идеологии продвигает так называемые «традиционные ценности». «Ценностная повестка дня» возникла в России более десяти лет назад, но с начала спецоперации она приобрела еще более радикальный оттенок. Путин обвинил «диктатуру западных элит» в планировании «ниспровержения веры и традиционных ценностей» и в «чистом сатанизме».

Российские официальные лица часто выступают против «гендерной идеологии». Встречаясь с солдатскими матерями в ноябре, Путин заявил, что на Западе «во многих местах уже даже не знают, что такое мать … Есть только "родитель номер один" и "родитель номер два"».

В ноябре Путин подписал далеко идущий указ, в котором США и «другие недружественные государства» названы «угрозой традиционным ценностям». За этим последовал драконовский закон, запрещающий практически любые фильмы и литературу с ЛГБТ+-контентом. Библиотекам были выданы списки книг, которые нужно снять с полок. Книжные магазины потихоньку удаляют книги с любым содержанием ЛГБТ+, в том числе произведения Стивена Фрая и Харуки Мураками.

Министерство культуры предложило список «приемлемых тем» для фильмов, таких как популяризация военной службы, критика «неоколониальной политики стран англо-саксонского мира» и обсуждение «деградации Европы». В то время как многие художники и деятели культуры были вынуждены замолчать или бежать из страны, существует значительная поддержка «патриотических» провоенных исполнителей, таких как певец Шаман (Ярослав Дронов), чья недвусмысленная песня «Я русский» была главным хитом 2022 года в России.

Эта протоидеология тоже рассчитана на экспорт. Антиколониальное послание подкреплено многомиллионными бюджетами, предназначенными для потенциальных союзников в Латинской Америке, Африке и Азии. В Африке открываются новые российские культурные центры. Программа традиционных ценностей России также привлекает ее друзей на Глобальном Юге, а ее «война с woke-идеологией» является важным направлением работы с правыми партиями в Европе и США.

Тимоти Снайдер и  The Economist называют эту зарождающуюся идеологию «фашизмом», но этот ярлык не совсем подходит. Это токсичная смесь ревизионистской геополитики и радикальных консервативных идей, часть гораздо более широкой глобальной реакции на либерализм. Но добиться такой массовой мобилизации, которая характерна для фашистских движений, вряд ли получится.

Большинство россиян безразлично относятся к любой новой идеологии. Народной поддержки у этих идей нет. Как и в случае с советской идеологией, многие россияне на словах признают правительственную пропаганду, хотя искренне верующих в нее — меньшинство.

Но некоторые из этих идей, скорее всего, все же приживутся или возродятся в новых формах. Основные идеи национализма, ревизионистской геополитики и «традиционных ценностей» имеют сторонников в автократиях и антилиберальных партиях по всему миру. У обещания Москвы разрушить либеральный международный порядок есть сторонники от Будапешта до Пекина.

Аналитики на Западе часто упускают из виду роль идей и идеологий в российской политике. Пришло время уделить больше внимания философскому фронту. Новая холодная война, как и старая, также будет битвой идей.

Источник