Мир видит, как на самом деле работает доллар

Весной финансовые санкции, наложенные на Центральный банк России после вторжения президента России Владимира Путина в Украину, продемонстрировали степень финансового влияния США, особенно когда оно осуществляется в сотрудничестве с европейскими партнерами Америки. Если вы экспортируете гораздо больше, чем импортируете, и, таким образом, у вас действительно большие валютные резервы – например, 500 миллиардов долларов в России, – вам действительно негде их хранить, кроме как в долларах или евро. Если дело дойдет до конфронтации, это отдаст вас на милость финансовых властей США и их партнеров по альянсу. НАТО показывает себя финансовой державой.

Россия до сих пор выдерживала бурю, но для этого ей пришлось закрыть свою финансовую систему для внешнего мира. Ее импорт сократился чуть более чем вдвое по сравнению с докризисным уровнем.

Когда санкции были применены, шок в России спровоцировал вопрос о том, может ли денежная система, которая наделяла Соединенные Штаты такой односторонней властью, быть устойчивой. Конечно, Россия, Китай и Индия попытаются построить альтернативную валютную систему. Это, возможно, может быть выражено в китайских юанях и будет сосредоточено на обмене основных товаров. Одной из моделей может быть сделка, недавно заключенная при посредничестве ведущего индийского производителя цемента, которая оплачивала импорт российского угля китайской валютой. Чтобы обеспечить финансирование, вы можете взять кредит на так называемом рынке «дим-сам» в Гонконге, где эмитенты со всего мира выпускают оффшорные долговые обязательства в юанях.

Такая система обеспечила бы независимость от Соединенных Штатов. Но чтобы достичь значительных масштабов, потребуются годы, если не десятилетия. Это также зависит от продолжающейся нехватки ключевого сырья, что делает интересным закрепление привилегированных отношений между клиентом и поставщиком, и продолжающегося роста китайской экономики, что делает ее экономическим чемпионом будущего.

Сохранение этих тенденций никогда не гарантировалось. С нашей нынешней точки зрения, спустя шесть месяцев после начала конфликта, будущее за пределами доллара кажется более далеким, чем когда-либо. Поскольку мировая экономика замедляется, цены на сырьевые товары далеки от своих пиковых значений. По-прежнему существует избыточный спрос на нефть, газ и уголь, но другие товары, такие как железная руда, дешевеют. Китай, вместо того чтобы утвердить свое господство в качестве альтернативного центра мировой экономики, переживает отток иностранного капитала даже более быстрыми темпами, чем в кризисный период 2015-2016 гг.

На фоне того, что разговоры о соперниках долларовой системы идут на убыль, в цикле глобальных экономических новостей в середине 2022 года доминирует еще одно лицо финансовой мощи США: ужесточение политики ФРС в ответ на инфляцию и рост доллара США. Это изменяет условия, в которых работает вся мировая экономика, не посредством правового или геополитического вмешательства, а посредством стоимости валюты, процентных ставок, а также спроса и предложения кредита. Именно на этом всепроникающем присутствии доллара в конечном счете держится более явный рычаг финансовых санкций.

Прежде всего, долларовая система – это коммерческая и финансовая сеть. Политическая и военная мощь играет роль в закреплении глобального господства доллара. Трудно представить, чтобы долг Казначейства США имел такой же статус в мировой экономике, если бы он в конечном счете не был подкреплен выдающейся военной мощью мира. Но более прозаический мотив принятия доллара в качестве основной валюты торговли и финансов заключается в том, что долларовая ликвидность в изобилии и дешева, а эта валюта общепризнана. По этой причине около 90% всех валютных сделок – ежедневный оборот в 6 триллионов долларов до пандемии COVID-19 – включает доллар в качестве одной из валют в паре. Будет ли новая холодная война с Китаем или Россией или нет, непредвиденное, внезапное повышение процентных ставок в США, которое ужесточает условия кредитования и укрепляет доллар, вызывает дрожь во всей этой сети коммерческих сделок.

Конечно, растущий доллар создает как победителей, так и проигравших. Это означает, что другие валюты падают в относительном выражении. Можно было бы ожидать, что последствия роста доллара будут компенсированы эффектами падения стоимости других валют. Но из-за повсеместного распространения доллара это не так. Если доллар вырастет, любой, кто брал взаймы в долларах – а во всем мире существуют триллионы непогашенных долларовых долгов – столкнется с более болезненными расходами по обслуживанию долга. Растущий доллар также повышает мировую стоимость экспорта, оцениваемого в долларах, что делает его менее конкурентоспособным. В целом считается, что повышение курса доллара на 1% сократит мировую торговлю примерно на 0,7% в течение года.

Поэтому плохая новость заключается в том, что с середины 2021 года, когда ФРС повысила ставки, доллар вырос на 15% по отношению к корзине валют. Евро и иена упали до рекордно низкого уровня. То же самое можно сказать и о валютах развивающихся рынков, начиная от Чили и заканчивая Турцией и Египтом. Относительная девальвация их валют в результате роста доллара усиливает инфляционное давление, исходящее из долларовой зоны. Если эти страны хотят избежать девальвации и последующего скачка цен на импорт, у них нет другого выбора, кроме как соответствовать повышению ставок ФРС. В результате в 2022 году мы наблюдаем беспрецедентное синхронизированное ужесточение политики центральных банков как в странах с развитой экономикой, так и в странах с формирующимся рынком.

Как и в случае с финансовыми санкциями, всегда существует риск того, что по мере ужесточения условий кредитования звенья, образующие финансовую систему, основанную на долларах, разорвутся. Для тех экономик, которые находятся в худшем состоянии, этот риск очень непосредственный. Цикл ужесточения ФРС, конечно, не является режимом санкций, но он имеет предсказуемый эффект, отрезая более слабые экономики в долларовой системе от доступа к жизненно важному импорту, принуждая к нормированию топлива и электроэнергии и сужая их доступ к кредитам до невыносимого состояния.

Шри-Ланка перешла через край дефолта и политического кризиса. Аргентина сталкивается с растущей инфляцией и огромными счетами за импорт энергии. В обоих случаях их экономика уже была слабой, а их долг неподъемным до нынешнего скачка цен на сырьевые товары, процентных ставок и доллара. Но новые условия способствовали тому, что их положение стало явно неустойчивым, способствуя возникновению открытого кризиса.

В целом, по оценкам Всемирного банка, почти 60% заемщиков с низкими доходами находятся в опасности долгового кризиса или уже находятся в нем. Не помогает и то, что после успеха всемирной долговой юбилейной кампании в начале 2000-х годов, которая сократила долги стран с самым низким доходом, многие из них воспользовались рыночным финансированием, в том числе заимствованием по плавающим процентным ставкам. К 2020 году более 30% их долга приходилось на переменную процентную ставку, что привлекательно, когда ставки низкие, но гораздо более опасно в условиях, как сегодня, когда ставки растут.

Учитывая драму в Шри-Ланке и Аргентине и неустойчивость стран с низким уровнем дохода, можно предположить, что в 2022 году возникнут задатки всеобъемлющего долгового кризиса, подобного тому, что был в 1980-х годах. Экономические и финансовые трудности уже затрагивают десятки миллионов людей и со временем, вероятно, коснутся сотен миллионов. Полдюжины стран-должников или больше могут столкнуться с неопределенностями, связанными с реструктуризацией долга и суверенным дефолтом. Однако, по всей видимости, мы избежим системного кризиса долларовой мировой финансовой системы. Острая боль коснется в основном самых слабых и бедных экономик, где местные ресурсы скудны, а зависимость от доллара наиболее очевидна.

Мы избежим всеобъемлющего кризиса не потому, что долларовая система по своей природе стабильна или невосприимчива к потрясениям, а потому, что с 1990-х годов она эволюционировала, чтобы справляться с этими стрессами, и более важные узлы в сети стали намного лучше защищать себя.

Что изменилось, так это то, как предприятия и правительства во всем мире используют возможности международной финансовой системы, основанной на долларах. Неудивительно, что те, у кого умеренный уровень долга и стабильный поток доходов, преуспеют. Но насколько остро будет давление, зависит также от того, насколько сбалансированы обязательства и активы в долларах и местной валюте.

Поскольку долларовая система – это буквально долларовая система, она чрезвычайно хрупка. Страны, которые привязали свои валюты к доллару или брали кредиты в долларах без защиты от колебаний обменного курса и процентных ставок, особенно если кредиты брали правительства или домохозяйства, скорее всего, столкнутся с серьезными проблемами.

Но такая зависимость от доллара встречается все реже. С 1990-х годов глобальная финансовая система стала более надежной благодаря появлению инструментов для смягчения зависимости от доллара и управления рисками, сопутствующими финансовой глобализации. Крупные страны с формирующимся рынком, такие как Бразилия и Таиланд, поняли, что, если Вы собираетесь брать деньги у иностранных кредиторов, лучше брать у них взаймы только в своей собственной валюте. В условиях кризиса стоимость Вашей валюты все равно может оказаться под угрозой – поскольку иностранные инвесторы продают свои доли, Вы, скорее всего, пострадаете от девальвации, – но по крайней мере часть риска в таком случае ложится на кредитора, и Вы можете, по крайней мере, убедитесь, что у вас достаточно местных средств для обслуживания долгов.

Если есть займы в иностранной валюте, пусть они будут частными и корпоративными, а не займами домохозяйств или правительственными. Во время кризиса 2008 года многие страны Восточной Европы на собственном опыте столкнулись с опасностями, присущими ипотечным кредитам или автокредитам, финансируемым в иностранной валюте.

Однако также верно и то, что в условиях кризиса долги в иностранной валюте, накопленные корпорациями или сектором домохозяйств, вероятно, будут слишком большими, чтобы обанкротиться с точки зрения местных органов власти, которые будут находиться под давлением как ради своих международных доверие и для выживания национальной экономики, чтобы выручить их. Де-факто они представляют собой требования к государственному бюджету, которые необходимо контролировать, сдерживать и учитывать. Именно с учетом этого Соединенные Штаты, Великобритания и Европейский союз договорились на прошлогодней конференции ООН по климату оказать финансовую поддержку Южной Африке в финансовой реструктуризации Eskom, ее неблагополучной энергетической компании.

Что показал 2022 год, так это то, что долларовая система обладает устойчивостью и силой, потому что она глубоко укоренилась и поддерживается как коммерческими, так и геополитическими интересами.

Недаром экономист Даниэла Габор придумала фразу «консенсус Уолл-стрит», чтобы подчеркнуть роль инвестиционных банкиров, управляющих фондами и их клиентов-заемщиков в поддержании глобальной финансовой сети, основанной на долларах. Во время серьезных кризисов эта система становится открытым государственно-частным партнерством, обеспечиваемым сверху вниз линиями свопа ликвидности, которые ФРС расширяет до основных центральных банков Европы, Латинской Америки и Азии. В геополитических противостояниях его влияние расширяется благодаря тесному сотрудничеству между Соединенными Штатами и их партнерами по политике безопасности в Европе и Восточной Азии. Но большую часть времени меры по снижению рисков, предусмотренные государственными органами для глобальных финансов, ориентированных на доллар, остаются на заднем плане. Судя по всему, система поддерживает себя, прежде всего, благодаря устойчивости экономики США и ее динамичных финансовых рынков.

В целом, сильная экономика США способствует росту и обеспечивает процветание американского капитала и центральную роль фондовых рынков США в глобальном накоплении капитала. Однако это также требует более жесткой позиции денежно-кредитной политики США. На данный момент решающим является последний пункт. Насколько серьезной станет напряженность в мировой экономике в ближайшие месяцы, будет зависеть, прежде всего, от того, насколько далеко зайдет ужесточение ФРС, а это зависит от того, насколько быстро остынет американская инфляция. Если экономика США останется устойчивой, то ФРС придется прибегнуть к более высоким процентным ставкам, что удвоит давление. В этом отношении новости о замедлении экономики США являются хорошей новостью для долларовой системы, поскольку это означает, что ФРС может смягчить дальнейшее повышение процентных ставок в конце этого года. В лучшем случае это будет умеренная рецессия в США с быстрым снижением инфляции – так называемый сценарий «мягкой посадки». Что касается долларовой системы, то это по-прежнему мир «решка, которую я выиграю, решка, которую вы проиграете».

Источник