Люди, которые восстают против Машины

 В Wagon Box inn. проходит вечер открытых микрофонов. Собравшимся только что зачитали вслух два стихотворения о любви, древнюю византийскую песнь и твиттерную заметку о сыром молоке. Теперь 19-летний местный житель по имени Мэтт собирается сыграть на аккордеоне для всех желающих, только сначала ему нужно отстегнуть кобуру с оружием. Музыкант-электронщик пытается убедить владельца, Пола Макниэла, позволить ему сыграть свою пьесу через динамики. Вердикт: никакой техники. Только живая музыка.

“Для этого произведения требуется струнный квартет и церковный орган”, - протестует музыкант.

“Ну, тогда вам следовало взять струнные”, - восклицает кто-то.

Сегодня выходные в честь Дня труда, и я нахожусь в Вайоминге на второй ежегодной конференции “Природа машины и (человека)". Уединение на природе. Пятьдесят человек из нас отправились в городок Стори с населением 983 человека, расположенный в шести часах езды от аэропорта Денвера, чтобы разместиться в автобусах, трейлерах и палатках, которые расставлены на 20 акрах земли вокруг Wagon Box. Среди сосен и осин, окруженных ледяным ручьем, богатым форелью, мы собрались здесь, чтобы обсудить влияние современности “на семьи, окружающую среду, автономию и классовую политику”, а также “обсудить и продемонстрировать формы творческого сопротивления".

Если американская политическая сцена разделена между либеральным истеблишментом — вотчиной Дика и Лиз Чейни, а также Камалы Харрис — и альянсом повстанцев—ренегатов, в который входят Дональд Трамп, Роберт Кеннеди младший и Тулси Габбард, - то эта конференция представляет интеллигенцию, или представителей культурных ренегатов. Они называют себя правыми, хотя на конференции было отмечено, что политическое разделение на левых и правых является “иностранным французским импортом” и неприменимо, но только потому, что левые сейчас — это истеблишмент, а они выступают против истеблишмента. Они считают себя авангардом всего, что произойдет после того, как истеблишмент окончательно рухнет под собственной тяжестью, и называют себя парадоксальным именем.

“Мы рады, что у нас есть группа оптимистов Конца Света”, - сказал 42-летний Макнил в первый день конференции. “Что бы это ни было”.

Казалось, что было много всего, и все сразу. Были поселенцы, которые готовились к концу света. Водитель дальнего следования, радиолог, студенты юридического факультета, ветераны, активисты, экологи, знаменитости в Твиттере и, как они сами себя называют, “будущие профессионалы по установке вышек сотовой связи”. Пара цифровых художников, пара венчурных капиталистов и пара католиков-традиционалистов.

Если вы не знакомы с этой средой, у вас может возникнуть вопрос: ”Что объединяет всех этих людей?" - сказала мне 39-летняя Эшли Фитцджеральд, одна из организаторов конференции. 23 января 2021 года в своем твиттере она ввела термин "Обреченный оптимист", и с тех пор стало понятно, что у них общего.

Во-первых, они обречены. Они верят, что мы стоим на пороге “конца индустриальной современности”, как сказала Фицджеральд, или “конца истории”, или они думают, что либерализму пришел конец, или что мы живем в рамках “рушащейся глобальной империи” — словом, миллион разных способов сказать про то, что мы в заднице.

Во-вторых, они оптимисты. Крах может быть долгим процессом, заверила меня Фитцджеральд. “А может, это даже не крах, а просто трансформация”. И все в этой когорте, по ее словам, пытаются жить хорошей жизнью, продвигаться вперед, несмотря на свою обреченность “пытаются найти смысл в отчужденном мире”.

Для многих присутствующих здесь людей этот смысл может заключаться в открытии новых издательств, в жизни вне сети, в поисках Бога или в борьбе со своим ТСЖ за то, чтобы у них были куры на заднем дворе, “настоящие, приличного размера”.

“Тот, кто не погрузился в своего рода печальный нигилизм, пытается построить что-то похожее на рай”, - как выразился Макнил, обращаясь к участникам ретрита в самом начале. “И именно для этого мы здесь”.

Вы также могли бы, если бы захотели, поохотиться на птиц.

Даже если вы не уверены в том, что в ближайшем будущем нас ждет термоядерная война, или широкое распространение политического насилия, или пришествие властелина искусственного интеллекта, вы, вероятно, можете понять, что видят обреченные оптимисты. Признаки упадка видны повсюду. Общественное доверие к нашим институтам и друг к другу находится на низком уровне. Треть американцев считает, что результаты выборов 2020 года были сфальсифицированы, а треть избирателей-республиканцев предсказывают хаос в ноябре. Количество хорошо оплачиваемых рабочих мест на производстве сокращается, и так продолжается уже сорок лет. Мы начали понимать, что наши смартфоны и социальные сети очень вредны для нас, особенно для наших детей. Но неясно, что нам следует с этим делать.

Именно это пытаются выяснить оптимисты Конца Света.

Как вы можете быть патриотом, если не доверяете всему правительству и всем, кто в нем работает? Если вы верите, что коммунизм - это плохо, как вы можете также верить в то, что Америка должна уйти с мировой арены, учитывая, что Китай, несомненно, заполнит вакуум власти? И если не либеральная демократия, которая привела нас сюда, то что же тогда?

В зарождающейся идеологии Wagon Box назревает много противоречий. Выездной семинар был задуман как возможность обсудить детали. Один из профсоюзных активистов сказал мне, что его политические взгляды отличаются от взглядов большинства местных жителей, но “так случилось, что это место, где люди непредубежденны”.

Источник