Кто создаст новую европейскую культуру дебатов?

В состоянии Европы есть что-то гнилое. Центральным в апрельской речи президента Франции Эммануэля Макрона в Сорбонне было предупреждение о том, что Европа смертна – “она может умереть”. Многие ощущают острую потребность в новом мышлении, новом руководстве и новых идеях, но трудно сказать, где их можно найти. Генерирование новых идей и выработка новых принципов требуют открытых дебатов. Но Европа по-прежнему одержима политикой консенсуса и, таким образом, застряла в отупляющей ортодоксии, пропагандируемой официальными кругами и элитой Берлина и Парижа.

Отношения между Францией и Германией были центральной осью европейской истории на протяжении 200 лет. После цезуры Второй мировой войны, в результате которой старые элиты обеих стран были крайне унижены, франко-германская пара стала основой европейского проекта. Но сейчас обе страны парализованы, а демократия, которая была необходима для преобразования послевоенной Европы, находится в плачевном состоянии. Французские избиратели только что избрали зависший парламент, состоящий из крайне правых, радикальных левых и изолированного, не имеющего отношения к делу центра, в то время как непопулярное коалиционное правительство Германии по-прежнему вовлечено в нескончаемые финансовые споры. Хуже того, региональные выборы в Германии в следующем месяце, вероятно, приведут к результатам во французском стиле.

Европейцы, похоже, больше не придают большого значения старым двигателям европейской интеграции. Не помогает и то, что их нынешние лидеры напоминают карикатуры на свои собственные традиции. Макрон (который однажды сравнил себя с Юпитером) по-наполеоновски любит крупномасштабные авантюры. Вспомните его дипломатические усилия после российского вторжения на Украину в 2022 году, которые вскоре провалились в тщетной попытке умиротворить Владимира Путина. Затем последовало его предположение о том, что, возможно, потребуется ввести войска НАТО на Украину, за которым последовало его столь же необдуманное решение назначить досрочные парламентские выборы этим летом.

Тем временем канцлер Германии Олаф Шольц обращается к своему внутреннему Иммануилу Канту, настаивая на возможности вечного мира. Лозунгом его ошибочно оцененной европейской избирательной кампании было “обеспечение мира”. Когда он произносил речь, посвященную 300-летию со дня рождения Канта, его слушатели с нетерпением ожидали, что он упомянет о ракетах "Таурус", о которых умоляла Украина. Как всегда, он этого не сделал.

Таким образом, две навязчивые идеи Германии – мир и сбалансированный бюджет – породили опасную смесь, которая угрожает прекратить немецкую поддержку Украины в критический момент, ставя под угрозу как мир, так и финансовую стабильность во всей Европе.

Неудивительно, что все хотят смены руководства. В прошлом Европа состояла из четырех столпов: Франции, Германии, Италии и Соединенного Королевства, в каждой из которых когда-то были схожие по размерам экономики и численности населения. Однако после объединения Германии в 1990 году пропорции изменились, в то время как Италия была дискредитирована постоянной политической нестабильностью, а Великобритания - гражданской войной Консервативной партии, которая привела к Brexit.

Однако, как ни странно, Великобритания и Италия сейчас выглядят лучше, чем прежняя команда Берлин-Париж. У Италии трезвое, финансово ответственное, геополитически подкованное, проевропейское правительство во главе с премьер-министром Джорджией Мелони. Хотя она вышла из неофашистского итальянского социального движения, она отказалась от большей части его идеологии. Аналогичным образом, в Британии сейчас трезвое, финансово ответственное, геополитически подкованное лейбористское правительство под руководством премьер-министра Кира Стармера, который сменил, а затем изгнал Джереми Корбина и антиевропейские и антисемитские настроения, которые он олицетворяет. Обе страны извлекают выгоду из того факта, что предыдущие правительства совершали ужасные ошибки.

Это также благоприятный момент для небольших стран. Дания, Швеция, Польша и – за пределами Европейского союза – Норвегия и Швейцария демонстрируют экономическую динамику, а также политические и стратегические инновации. Польша, самая крупная и быстрорастущая из них, представляет собой уникальный образец будущей Европы. Благодаря своему географическому положению она приложила максимум усилий для увеличения расходов на оборону; и в отличие от крупных европейских держав, у нее нет развитой отечественной оборонной промышленности, лоббисты которой упорно блокируют усилия по европеизации военного потенциала континента.

Украина, Швейцария и Норвегия - все они могли бы многому научить своих европейских соседей тому, как адаптироваться к сегодняшнему меняющемуся миру. Макрон, к его чести, экспериментировал с созданием более широкого Европейского политического союза, и лидеры из 43 стран действительно собрались этим летом на саммит в Бленхеймском дворце (место рождения Уинстона Черчилля).

Забегая вперед, можно представить, что европейские дела будут переориентированы вокруг нового триумвирата, включающего Великобританию, Италию и Польшу. Как и Франция и Германия, эти страны также имеют много общего в истории. Но их также объединяет понимание современных глобальных реалий, а также культура дискуссий. Польский национальный гимн - это маршевая песня польского генерала наполеоновской армии. После 1940 года Лондон был резиденцией польского правительства в изгнании, и польские летчики и солдаты сыграли решающую роль в ключевых сражениях Второй мировой войны, наиболее впечатляющих в битвах за Британию и Монте-Кассино.

Великобритания, Италия и Польша также твердо живут сегодняшним днем: они не ведут вечных споров о передаче полномочий европейским институтам или валютной интеграции. И у них есть сильные традиции дебатов. В Англии девятнадцатого века драматурги Гилберт и Салливан высмеивали то, что "Каждый мальчик и каждая девочка/Которые рождаются на свет живыми/ либо немного либералы, либо немного консерваторы!" Италия преодолела борьбу между клерикалами и антиклерикалами. И Польша пережила межвоенный раскол между двумя военными деятелями с альтернативными взглядами, маршалом Юзефом Пилсудским и генералом Владиславом Сикорским – давнее соперничество, отголоском которого в наши дни является напряженность между лидером ультраправых Ярославом Качиньским и премьер-министром Дональдом Туском.

Ключевым атрибутом успешной демократии является древнее афинское понятие парресии: право и обязанность всех граждан свободно выражать свое мнение на публичных собраниях. Это же понятие иногда трактуется как обязанность говорить правду властям. Сотни лет спустя это привело к расцвету Ренессанса, с его верой в то, что идеи и аргументы должны быть проверяемыми, а также оспариваемыми. Паррезия – единственный принцип, который автократии абсолютно обязаны подавлять, и который является ключом к спасению демократии, а вместе с ней и человечества.

Источник