Карта возможных конфликтов по версии CFR

Совет по международным отношениям опубликовал исследование, посвященное возможным конфликтам в 2021 году. Оно базируется на опросах экспертов. Матрица рисков напоминает квадрат Эйзенхауэра – в нем две шкалы, которые представляют вероятность и воздействие на интересы США. Они разбиты на три секции, представляющие низкий, средний и высокий уровни. Соответственно, квадратная матрица содержит в себе 9 квадратов меньшего размера.

На первом месте указана опасность, исходящая от ядерной программы Северной Кореи, она опережает угрозу крайне разрушительной кибератаки на критическую инфраструктуру США, которая была главной угрозой как в 2019, так и в 2020 годах. Респонденты опроса продолжают относить кибератаки к высшему уровню риска на 2021 год.

Серьезный кризис между Китаем и Соединенными Штатами из-за Тайваня впервые перерастает в конфликт высшего уровня, отражая повышенную озабоченность растущим риском военной конфронтации между крупными державами. Однако вероятность вооруженного противостояния в Южно-Китайском море с участием американских и китайских сил в этом году ниже, чем в 2020 году.

В общей сложности девять непредвиденных обстоятельств считаются рисками высшего уровня. Они имеют красную маркировку. Менее опасный уровень имеет оранжевый цвет, а наименее опасный – желтый.

Красный уровень

Вероятность – высокая; воздействие – высокое:

• Дальнейшая разработка Северной Кореей ядерного оружия или ускорение роста военной напряженности на Корейском полуострове из-за испытания баллистических ракет.

Вероятность – высокая; воздействие – умеренное:

• Рост насилия и политической нестабильности в Афганистане, что приведет к краху мирного процесса;
• Продолжающееся насильственное восстановление правительственного контроля в Сирии, что приведет к дальнейшим жертвам среди гражданского населения и обострению напряженности между внешними сторонами конфликта;
• Ускорение экономического коллапса и политической нестабильности в Венесуэле, что приведет к дальнейшим насильственным беспорядкам и увеличению оттока беженцев.

Вероятность – умеренная; воздействие – высокое:

• Усиление политического и экономического давления со стороны Китая на Тайвань приведет к серьезному кризису с Соединенными Штатами;
• Вооруженное противостояние между Ираном и Соединенными Штатами или одним из их союзников из-за участия Ирана в региональных конфликтах и поддержки воинствующих опосредованных группировок;
• Крайне разрушительная кибератака на критическую инфраструктуру США;
• Российское вмешательство или запугивание в отношении члена Организации Североатлантического договора (НАТО), приводящее к усилению военной напряженности;
• Массовое террористическое нападение на Соединенные Штаты или союзника по договору, направленное или инспирированное иностранной террористической организацией.

Оранжевый уровень

Вероятность – высокая; воздействие – низкое:

• Усиление межобщинного насилия и этнонационалистических конфликтов в Эфиопии, что приведет к серьезному гуманитарному кризису и региональной нестабильности;
• Обострение гуманитарного кризиса в Йемене, усугубляемого продолжающимися боевыми действиями и иностранной интервенцией.

Вероятность – умеренная; воздействие – умеренное:

• Усиление боевых действий на востоке Украины или крупное военное столкновение в спорных районах, что вновь вызовет обострение напряженности между Россией и Украиной;
• Усиление напряженности в отношениях между израильтянами и палестинцами, что приведет к массовым протестам и насильственным столкновениям;
• Эскалация насилия между Турцией и различными курдскими вооруженными группировками в Турции или в Сирии;
• Срыв соглашений между Китаем и Индией по спорным пограничным территориям, что приведет к военному конфликту и длительному противостоянию;
• Крупный теракт или обострение беспорядков в индийском Кашмире, провоцирующих жесткую индо-пакистанскую военную конфронтацию;
• Углубление экономического и политического кризиса в Ливане, что приведет к возобновившейся гражданской войне;
• Спорные претензии на богатые ресурсами воды в восточной части Средиземного моря, что приведет к военной эскалации между Грецией и Турцией;
• Активизация насилия в Мексике, связанного с организованной преступностью, что приведет к увеличению числа жертв среди гражданского населения;
• Ухудшение экономических условий и безопасности в Северном треугольнике (Сальвадор, Гватемала и Гондурас), что приведет к увеличению миграционного оттока;
• Усиление российского вмешательства в дела Беларуси, провоцирующее массовые и насильственные гражданские беспорядки.

Вероятность – низкая; воздействие – высокое

• Вооруженное противостояние в Южно-Китайском море с участием Китая и США из-за свободы судоходства и спорных территориальных претензий.

Жетлый уровень

Вероятность – умеренная; воздействие – низкое:

• Срыв демократического политического перехода в Судане, ведущий к широкомасштабному насилию в отношении гражданского населения;
• Провал переговоров между Египтом, Эфиопией и Суданом в отношении дамбы Великого эфиопского Возрождения, ведущий к эскалации напряженности и потенциальной военной конфронтации.
• Увеличение числа нападений группировки «Аш-Шабаб» и её территориальных завоеваний в Сомали;
• Рост насилия, политической нестабильности и перемещения гражданского населения в Нигерии, вызванный конфликтами в районе дельты реки Нигер, а также активность группировки «Боко Харам» на северо-востоке;
• Срыв перемирия и мирных переговоров в Ливии, что приведет к эскалации насилия между соперничающими правительствами и дальнейшему иностранному вмешательству;
• Срыв соглашения о прекращении огня между Арменией и Азербайджаном по спорной территории Нагорного Карабаха, что приведет к эскалации военного конфликта, дестабилизирующего весь регион;
• Распространение насилия и политической нестабильности в Сахеле, в том числе в Буркина-Фасо, Мали и Нигере;
• Продолжающееся насилие в отношении мусульман-рохинджа в Мьянме правительственными силами безопасности, а также возросшая напряженность вокруг репатриации беженцев из Бангладеш.

Хотя опрос был ограничен тридцатью непредвиденными обстоятельствами, правительственные чиновники и эксперты по внешней политике имели возможность предложить дополнительные потенциальные кризисы, которые, по их мнению, заслуживают внимания. Наиболее часто цитировались следующие:

• рост общественных протестов в Гонконге по поводу политических репрессий, приведших к жестоким действиям со стороны китайских вооруженных сил;
• растущий риск конфронтации в Арктике между Соединенными Штатами и другой крупной державой, такой как Россия, из-за территории, морских путей или доступа к природным ресурсам;
• вооруженное противостояние в Восточно-Китайском море между Китаем и Японией, проистекающее из напряженности вокруг суверенитета островов Сенкаку/Дяоюйдао;
• политическая нестабильность в Европейском Союзе из-за, среди прочего, сохраняющихся популистских и антииммигрантских настроений, а также подрывного выхода Соединенного Королевства из ЕС;
• политическая нестабильность и гражданские беспорядки в Бразилии, потенциально ведущие к военному перевороту;
• внутренняя нестабильность в Саудовской Аравии, потенциально связанная с оспариваемым королевским престолонаследием;
• растущее насилие и политическая нестабильность в Мозамбике.

Очевидно, что данные выводы базируются на предвзятом отношении. Так, мы не видим совершенно никаких упоминаний Азиатско-Тихоокеанского региона, а именно стран, где ведутся конфликты и активны повстанческие и террористические организации ­– это Индонезия, Маллайзия и Филиппины. Не упомянута Колумбия, где продолжаются регулярные убийства бывших членов ФАРК. Также не проанализирована возможность нестабильности в других странах Латинской Америки – Чили и Перу, где в 2020 году проходили многочисленные акции протеста.

Также в ЕС есть потенциальные очаги сепаратизма, где наиболее очевидный – это Каталония в Испании. Не упомянуты текущие проблемы бывшей Югославии – Албания, Косово (которое не признано Россией), Сербия и Македония. Во многом исследование построено, с одной стороны, на ограниченном восприятии реальности, а с другой, на тех приоритетах, которые были заложены в основы внешней политики США в предыдущие годы и отражались в глобальных СМИ.