Карабахский триггер

Конфликт и его завершение в Нагорном Карабахе 10 ноября 2020 г. неминуемо изменит геополитическую обстановку на Южном Кавказе. Если сторонники Армении и противники Азербайджана считают, что реальным инициатором нападения была Турция, которая реализует проект пантюркизма, да еще намеренно демонстрирует свою активность, чтобы торговаться в будущем с Россией, то другая сторона настаивает на исторической справедливости и возвращении ранее оккупированных земель под юрисдикцию и суверенитет Баку. Но дело не только в Южном Кавказе. Карабах стал тем триггером, который запускает процессы пересмотра механизмов реализации внешней политики в России.

 

 

Вчера, 17 ноября 2020 г. Президент России Владимир Путин дал большое интервью по теме прошедшего конфликта, акцентировав ряд важных вопросов. Во-первых, он заявил, что появление непризнанного Нагорного Карабаха (Арцаха) являлось последствием распада Советского Союза - геополитической катастрофы ХХ века (как он однажды назвал исчезновение самого большого государства в мире на Мюнхенской конференции по безопасности). Хотя межэтнические столкновения на Кавказе и в других регионах начались еще при СССР в период перестройки Михаила Горбачева. Из-за этого после 1991 г. внешние силы могли давить на такие болевые точки в своих интересах. И они это делали, разжигая межэтнические конфликты и закладывая семена будущих раздоров (как на Украине) на всем постсоветском пространстве. Например, если США не устраивало партнерство Армении с Ираном, они могли спровоцировать эскалацию. Тем не менее, многие годы удавалось держать карабахский конфликт замороженным. Только после прихода в Армении к власти при поддержке Запада Николаса Пашиняна ситуация начала выходить из под контроля, особенно после того, как армянская сторона отвергла план урегулирования, в разработке которого участвовала и российская сторона. При этом сама Армения не признала Нагорный Карабах и продолжала довольствоваться сомнительным статусом непризнанного субъекта.

 

 

Во-вторых, Владимир Путин заявил, что статус Нагорного Карабаха может быть урегулирован в будущем, но пока Москва будет сохранять статус-кво. Однако, фактически статус уже изменился, непосредственно из-за решения руководства России направить туда миротворческий контингент. Ранее в Нагорном Карабахе не было российских военных и эту территорию контролировали исключительно армянские военные формирования. Теперь вопрос безопасности и контроля стоит иначе. То есть, исходя из слов Президента России, будет сохраняться уже нынешнее статус-кво с присутствием российских военных. А как будет точки зрения международного права, это должны решить на будущем переговорном процессе. Он может быть долгим или очень долгим.

 

 

Показательно, что очередной конфликт на Южном Кавказе подталкивает Россию на изменение законодательства. Если после авантюры грузинского руководства в 2008 г. в России скорректировали стратегию национальной безопасности и было заявлено, что для защиты российских граждан будет применяться военная сила, то сейчас готовится очередной законопроект о применении вооруженных сил России за рубежом. Очевидно, что до настоящего момента возможности для развертывания воинского контингента и проведения различного рода операций за пределами России были ограничены. И все случаи являются, скорее, исключением из правил. Возможно, теперь будет выработана адекватна норма, которая станет применяться на практике. Таким образом, новый вызов на Южном Кавказе подстегивает российский истэблишмент к более проактивной позиции и активизации "жесткой силы", если это необходимо.

 

 

Нынешнее время характеризуется двумя основными трендами. Явно заметно движение ряда государств к многополярности, попыткам участия или создания новых блоков и альянсов. Даже активизация Турции по всем направлениям, которая традиционно воспринимается как неооттоманизм и пантюркизм, свидетельствует о нежелании этой страны продолжать быть сателлитом Запада, каким она являлась многие десятилетия, обслуживая интересы США и НАТО. Экспансионизм Турции отчасти объясняется желанием и появившимися возможностями трансформироваться из геополитического центра в геополитический полюс (если использовать терминологию Збигнева Бжезинского). Хотя Россия не теряла статуса полюса, но ее возможности были ограничены из-за политической слабости, инерции и активности прозападной колонны внутри истэблишмента. Сейчас роль России возрастает, возможности увеличиваются. 

 

Вторая тенденция - это попытка реванша глобализма, особенно на фоне сомнительных выборов в США, которые сопровождались фальсификациями. Глобалисты будут пытаться спровоцировать новые конфликты в Евразии, чтобы решать свои задачи проверенными способами ведения войн вдали от берегов США. Понимание этой потенциальной стратегии оппонентов должно побудить Россию к ряду продуманных действий, подготовке нескольких сценариев и поддержке постоянной коммуникации с другими акторами, такими как Турция, даже если их действия могут выглядеть агрессивными и подозрительными. Нейтрализация влияния глобалистов должна стать совместной задачей активных суверенных сил внутри Евразии.