Какой быть Новой Концепции внешней политики России?

На днях стало известно, что по поручению Главы Государства МИД приступает к разработке новой концепции внешней политики России. Предыдущая Концепция 2008 года (http://www.kremlin.ru/acts/news/785), хотя в ней и говорится, помимо всего прочего, о защите суверенитета и национальных интересов России, в целом несет на себе печать 1990-х и даже печальной памяти «козыревской внешней политики». Концепция в значительной степени пронизана химерическими положениями, например, об «историческом выборе народов Российской Федерации в пользу правового государства, демократического общества, социально ориентированной рыночной экономики». Подчеркивается некое "единство Евро-Атлантического региона – от Ванкувера до Владивостока», что не есть даже панъевропеизм («от Дублина до Владивостока»), а прямой и неприкрытый атлантизм, по сути, враждебный национальным интересам России. Политика США представлена в розовом цвете, реальные российско-американские отношения подменены утопией: «Россия последовательно выступает за достижение новых договоренностей с Соединенными Штатами в сфере разоружения и контроля над вооружениями в интересах сохранения преемственности этого процесса, укрепления мер доверия и транспарентности в области космической деятельности и противоракетной обороны, а также по вопросам нераспространения оружия массового уничтожения, безопасного развития мирной ядерной энергетики, наращивания сотрудничества в сфере противодействия терроризму и другим вызовам и угрозам, урегулирования региональных конфликтов».

Исправление имен

Сейчас очевидно, что демонстрация «благонамеренности» в отношении «западных ценностей» и политических технологий (в «Доктрине»-2008 «важными факторами являются также укрепление институтов гражданского общества и государственная поддержка национальных неправительственных организаций, заинтересованных в обеспечении российских внешнеполитических интересов») была в последние годы, особенно в 2012 и после начала событий на Украине и в Новороссии, прямо использована против нас. «Институты гражданского общества» из просто химер превратились в филиалы разведок.

По сути, ситуация с «Доктриной внешней политики» такая же, как и с Конституцией. Причем дело в одних и тех же вещах: соотношении международного и внутреннего права, права человека, «гражданского общества» и проч. Необходимо «исправление имен». Каким ему быть?
Прежде всего, на наш взгляд, в новой Концепции должно быть подчеркнуто единство России не только в пространстве, но и во времени, не должно быть противопоставления одних исторических периодов другим, по крайней мере, в области геополитики и внешней политики, основные линии которых всегда одни и те же. Менялись «знаки и возглавья», но принципиальных отличий между «линией Святослава» и «линией Молотова-Громыко» не было. Внешняя политика не носит классового характера. На протяжении всей Русской истории дипломаты – выходцы из Великих Князей и крестьян – делали одно дело. Кроме того, в силу истории, географии и традиций, во внешней политике всегда было сильно начало Верховной Власти, власти Главы Государства.

Отвергая классовую и любую другую ограничительно-идеологическую мотивацию внешней политики, Концепция, на наш взгляд, должна в то же время исходить из того, что без «иного», без «внеположного», государство не может быть утверждено. Таким «внеположным» для России являются положения ее традиционных религий, прежде всего Православного Христианства и традиционного Ислама. Эти ценности Россия защищает и в международных делах. Поэтому она отвергает любое идолопоклонство, включая поклонение «правам человека», «демократии» и т.д. Демократия, равно как и другие формы правления и государственного устройства, являются разными для каждого народа и обусловлены его историей и культурой, а не существуют сами по себе. Культ «прав человека» есть современное новоязычество. Он ведет к самоуничтожению человека, превращению его в нечеловеческую, внечеловеческую и даже подчеловеческую особь. Сегодня «смена пола», завтра – смена сознания как такового. Права человека могут существовать только вместе с его обязанностями – по отношению к Богу, государству, народу, семье. «Всякому городу нрав и права/ Всяка имеет свой ум голова» (Г.Сковорода). В связи с этим Концепция должна, на наш взгляд, вернуться к позициям невмешательства во внутренние дела государств, фактически отброшенным современным миром. Именно с отвержения принципа невмешательства, считавшегося в свое время одним из основных в Уставе ООН, начался «закат международного права» (http://slobodan-memoria.narod.ru/st/zakat.htm). Мы должны быть реалистами: международного права в его прежнем виде не вернуть, но мы должны хотя бы объяснять, почему его не вернуть. Принцип единых «прав человека» во всем мире и принцип невмешательства во внутренние дела взаимно противоречат друг другу.

Уроки геополитической катастрофы

Следует, опираясь на высказывания нашего Президента, признать, что в конце прошлого века произошла геополитическая катастрофа. Дело не в отстаивании утопий, а в том, что под видом борьбы с утопией (бывшей лишь оболочкой) очень древние исторические силы вели внешнюю и внутреннюю борьбу против исторической России, и более Россия уступать им не будет. Целостность страны, ее единство, органическое положение в геополитической среде, а не «юридические химеры современности», являются для России ценностями внешней политики.

Очень важно указать на концепцию многополярного мира. Следует обязательно подчеркнуть неприятие Россией как идеи «мирового правительства», так и какой-либо военно-политической гегемонии. Идея «мирового правительства» полностью тоталитарна, она не оставляет никакой возможности выбора ни для государства, ни для человека. С христианской точки зрения, идея мирового правительства есть основа для грядущего царства антихриста, Россия может противопоставить ей только идею многополярного мира. Однако сама концепция многополярного мира отличается как от старой Вестфальской системы государств-наций, так и от манихейской биполярности второй половины двадцатого века (имевшей, впрочем, свои преимущества). Идея многополярного мира является единственным адекватным ответом на пережитую в ХХ веке геополитическую катастрофу, причем не только для России, но и для всего мира.

Многополярный мир

«Многополярный мир отличается от классической Вестфальской системы тем, что не признает за отдельным национальным государством, юридически и формально суверенным, статуса полноценного полюса. А значит, количество полюсов многополярного мира должно быть существенно меньше, чем количество признанных (и тем более, непризнанных) национальных государств», – пишет профессор А.Г.Дугин (http://www.4pt.su/cs/node/168). Многополярность не есть такая система международных отношений, которая настаивает на том, чтобы юридическое равноправие национальных государств рассматривалось как фактическое положение дел. Это лишь фасад совершенно иной картины мира, основанной на реальном, а не номинальном балансе сил и стратегических потенциалов. Многополярность оперирует с тем положением дел, который существует не столько de jure, сколько de facto, и отталкивается от констатации принципиального неравенства между собой национальных государств в современной и эмпирически фиксируемой модели мира». Все «юридическое», именно когда ему придали наивысшее значение, стремительно обнажает свою несостоятельность.

«Русский полюс» – это традиция

Концепция внешней политики России должна рассматривать попытки создания «мирового правительства» и однополярного мира как конец истории, а многополярный мир как продолжение истории. В этом смысле Россия готова собственную государственность рассматривать в апостольских категориях «удерживающего ныне» – в преемстве с историческим Римом и Византией. Но мы при этом «Государства всей Вселенной не хотив», по словам Русского Царя Иоанна Васильевича Грозного. Миссия «удерживающего» неотделима от защиты традиционных религиозных (всех мировых религий), семейных и нравственных ценностей. Россия готова взять на себя эту миссию уже сейчас. «Русский полюс» – это традиции, Традиция во всей ее глубине, без поверхностного синкретизма и смешения, это и есть «Русский порядок».

В целом полюса многополярного мира совпадают с геополитическими «большими пространствами». Для России таким «большим пространством является Евразия. В этом смысле Россия, Евразийское «большое пространство» и Евразийское «имперское пространство» суть одно историческое задание. Мы рассматриваем его в примерных границах Российской Империи, возможно, с некоторыми поправками. Мы готовы так же рассматривать и другие «большие пространства»: Европу, Исламский мир, Азиатско-Тихоокеанский регион. Индия, Иран и, возможно, Китай как бы примыкают к Евразии и потенциально могут в нее входить. Для отношений с Ираном и Индией важно наше общее арийское происхождение, причем именно восточно-арийское, satem. В каком-то смысле оно оказывается по ту сторону религиозных различий. Россия может стать лидером Великого Континента, может и делить эту миссию с кем-то еще, с тем же Китаем, например, но не в ущерб своей территориальной целостности. В любом случае Россия будет или Империей, или ее не будет вообще. А будет эта Империя одной и единой на Континенте, или их будет несколько – важно, но не до абсолютной степени.

Образ политического противника

Политика, в том числе внешняя, невозможна без образа главного политического противника. Игнорирование сего непреложного закона и привело к нашему поражению в прошлом веке. Нравится это или нет, но это основа любой внешней политики. Соединенные Штаты Америки и Великобритания – ядро противоположного, атлантического мира. В международных отношениях это антитеза Великому Континенту. Мировая экспансия англосаксонского мира, поддерживаемая международным финансовым капиталом – то, что лежит в основе всей мировой борьбы. Но в то же время Концепция внешней политики России должна подчеркивать: наша цель – не уничтожение США и Великобритании, а введение их в определенные рамки. В частности, речь могла бы идти о возвращении к «Доктрине Монро» (1823) – разделению мира на континентальную и американскую системы государственного устройства, провозглашению невмешательства США во внутренние дела Континента и, соответственно, невмешательства континентальных держав во внутренние дела стран Западного полушария. Правда, конечно, уже бессмысленно распространять идеи XIX века на Латинскую Америку. Но Северную Америку (США и Канаду) плюс, возможно, Британские острова Россия была бы готова рассматривать как еще одно из «больших пространств» со своим собственным историческим путем.

Позднесоветская (прежде всего после ХХ съезда КПСС) внешняя политика была основана на так называемой «борьбе за мир». Это не всегда произносилось искренне, но «советский народ» в это поверил и проникся этими убеждениями, что в значительной степени способствовало его «расслабленности», в числе прочего приведшей к поражению в холодной войне. «Борьбу за мир» следует рассматривать в контексте так называемого «левого глобализма» Хрущева-Горбачева и ряда советских think-tank’ов – от Международного отдела ЦК КПСС до академических институтов. Против этого выступали советские военные и так называемая «Русская партия внутри КПСС», но они потерпели поражение. «Борьба за мир» – одна из причин краха СССР. Уже одно это говорит о том, что новая Концепция должна отказаться даже от следов этого. В ней мир и война должны рассматриваться как два равноправных пути внешней политики, пригодных в зависимости от конкретной ситуации. Другое дело, что отношение к войне Русского человека иное, чем западного, не буржуазно-захватническое, наш идеал – «христолюбивое воинство», насилие над мирным населением и садизм по отношению к противнику должны исключаться. Наша война – это «мир после хорошей трепки». Армия, офицерский корпус – нравственная сокровищница народа, из нее формируются и кадры дипломатов. По сути это одно – армия, дипломатия и разведка.

На самом деле изменение Концепции внешней политики есть изменение всего политического мировоззрения. Оно не может не идти параллельно изменению Конституции, возвращению традиционного отношения к власти, культуре, земле. Ко всему.