Как Движение неприсоединения трансформирует многополярный мир и управляет им

От индонезийского лидера Прабово Субианто до южноафриканского Кирилла Рамафосы, лидеры стран Глобального Юга и развивающихся экономик приспосабливают доктрину неприсоединения к реалиям многополярного мира.

Доктрина Движения неприсоединения, выдвинутая великими лидерами - Джавахарлалом Неру из Индии, Джозефом Броз Тито из бывшей Югославии, Гамелем Абдель Насером из Египта и Сукарно из Индонезии, - структурировала неприсоединение, чтобы создать политическое пространство для себя в биполярном мире, возглавляемом бывшим Советским Союзом и Соединенными Штатами.

Однако в то время неприсоединившийся блок занимал оборонительную позицию. Его асимметрия по отношению к двум сверхдержавам была слишком велика. Выживание, основанное на солидарности, было в пределах досягаемости. Но, несмотря на то, что великие лидеры из Азии и Африки занимали центральное место в развивающемся мире, правила, определяющие либеральный мировой порядок, нигде не были представлены.

С распадом Советского Союза в 1991 году и установлением однополярности под руководством США Движение неприсоединения перешло в режим жизнеобеспечения. Неприсоединившаяся Югославия распалась - став жертвой новоиспеченной доктрины смены режима, разработанной новыми хозяевами Вселенной. Новый крестовый поход за железную замаскированную однополярность, выдвинутый такими деятелями, как польский эмигрант Збигнев Бжезинский в Соединенных Штатах, Бернар-Анри Леви из Франции, среди прочих, привел к искусственному падению суверенных правительств на Глобальном Юге. В то время как жесткая сила свергла Саддама Хусейна в Ираке, гибридное использование жесткой и мягкой силы во время так называемой Арабской весны привело к свержению правящих кругов в Тунисе и Египте.

Но под возобновившимся стремлением к постсоветскому Рax Americana прорастали семена многополярности. Зеленые ростки перераспределения мировой власти начали пробиваться, когда ливийский лидер Муаммар Каддафи был бесцеремонно свергнут и убит в октябре 2011 года.

После его ухода Россия и Китай - два важных полюса многополярного мира - начали сопротивляться смене режима. Сирия стала испытательным полигоном, когда Россия и Китай увидели в ней свою первую линию обороны, чтобы предотвратить распространение вируса смены режима в Евразии.  

Следовательно, вокруг Ирана, ключевого цивилизационного государства, способного оказывать влияние на четыре основных региона мира - Западную Азию, Южную Азию, Центральную Азию и Европу, была создана вторая линия обороны. В то время как сирийская линия обороны впоследствии рухнула, Иран до сих пор держался, несмотря на жестокую 12-дневную войну с поддерживаемым США Израилем.

Возникновение и расширение объединения Бразилия-Россия-Индия-Китай-Южная Африка (БРИКС) и его последующая трансформация в БРИКС+, Евразийский экономический союз (ЕАЭС), Инициатива Бенгальского залива по многосекторальному техническому и экономическому сотрудничеству (БИМСТЕК), а также ряд новых инициатив по подключению к интернету стали безошибочными ориентирами, которые определяют формирующийся многополярный мир.

В то время как дух неприсоединения - стремление взаимодействовать со всеми державами без подчинения какой-либо из них - остается сильным, представление о нем радикально изменилось с перераспределением глобальной власти между цивилизационными полюсами, такими как Индия, Китай, Россия и Африка, а также с появлением Средних держав на международной арене.

Движение неприсоединения в многополярной эре начало выявлять четыре важные характеристики многополярной эры. Во-первых, лидеры Движения неприсоединения нового поколения проявляют гиперактивность на мировой арене. Таким образом, вскоре после своего избрания президентом Индонезии Прабово Субианто, который сделал неприсоединение основой своей внешней политики, сделал также прозрачными свои международные устремления и активность. Вскоре после формирования кабинета он отправил своего талантливого министра иностранных дел Сугионо принять участие в саммите БРИКС в октябре прошлого года в Казани.

“Я вступил в должность 20 октября и [сформировал] свой кабинет [днем позже]… Я [немедленно] отправил своего министра иностранных дел [Сугионо] на казанский саммит БРИКС. Мы хотим присоединиться к Бразилии и другим странам БРИКС. Мы думаем, что это станет важным новым элементом в новой глобальной экономике”, - цитируются слова Прабово.

Президентство Прабово было отмечено его инстинктивным стремлением к взаимодействию с иностранными лидерами. За несколько месяцев своего президентства он посетил Китай, Индию, Соединенные Штаты, Великобританию, Турцию, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, а также Россию, где он произвел большое впечатление на июньском Санкт-Петербургском международном экономическом форуме-2025.

“Индонезия будет позиционировать себя на мировой арене в соответствии со своим достоинством великой нации, надежного партнера и доброго соседа”, - говорит Сугионо.

Аналогичным образом, в соседней Малайзии премьер-министр Анвар Ибрагим, который также поклялся в неприсоединении, продемонстрировал, что он также признает неизбежность глобального взаимодействия в соответствии с многочисленными центрами силы, которые возникают в результате трансформации международной системы.

Неудивительно, что премьер-министр Малайзии уделяет приоритетное внимание отношениям с США, Европой, Индией и АСЕАН, а также укреплению связей с мусульманским миром, что выражается в более активном участии Организации исламского сотрудничества (ОИС).

Во-вторых, неприсоединившиеся лидеры в своей внешней политике проявляют все больший интерес к геоэкономике, ориентируясь на свои потребности в области развития, а не на противоречивую геополитику. Следовательно, не обращая внимания на стратегические разломы, они прагматично ищут товары, услуги и технологии во всех регионах и направлениях, где это выгодно.

Эта тенденция к многочисленным и независимым связям по всему миру стала особенно заметной в Африке, где неприсоединение в его новом воплощении стало заметным возвращением.

Торговые показатели наглядно демонстрируют стратегическую автономию Африки, основанную на ее духе неприсоединения. Например, объем торговли Африки с Китаем в 2023 году резко возрос и достиг 282 миллиардов долларов, превратив Пекин в крупнейшего торгового партнера континента. Инвестиции Китая в обрабатывающую промышленность, инфраструктуру и горнодобывающую промышленность также достигли 51 миллиарда долларов.

Но для Африки Китай - не единственная угроза. Южная Корея тоже вступила в борьбу за развитие континента. В июне 2024 года 48 африканских стран приняли участие в саммите в Южной Корее, чтобы обсудить сотрудничество в области технологий, финансирования развития и торговли важнейшими полезными ископаемыми. В результате был разработан план, ориентированный на цифровую связь и промышленное сотрудничество. 

Кроме того, Африка одновременно вовлекает Японию, Индию, Турцию и страны Персидского залива в обмен на помощь, оружие и инвестиции с помощью выверенного стратегического влияния.

В Африке, в регионе Сахель, царит мятежный дух независимости. В июле 2024 года Мали, Буркина-Фасо и Нигер официально создали Альянс государств Сахеля - новую конфедерацию, которая надеется установить более тесное военное, экономическое и политическое партнерство, охватывающее совместные инфраструктурные проекты, подкрепленные общей валютой.

Африка, знакомая с эксплуатацией природных ресурсов, на этот раз, похоже, лучше подготовлена к тому, чтобы использовать свои обширные запасы редкоземельных минералов, кобальта и лития, которые являются ключом к глобальному энергетическому и промышленному переходу на основе модели "Индустрия 4.0".

В-третьих, позитивный, энергичный и неприсоединившийся глобальный юг стремится к развитию цифровых технологий и доступу к ним по доступным ценам. Помимо Китая, Южной Кореи и Тайваня, Малайзия и Индия станут важными центрами производства полупроводников. В марте 2025 года Управление инвестиционного развития Малайзии (MIDA) объединило усилия с британским гигантом по разработке полупроводников и программного обеспечения ARM Limited для обучения 10 000 инженеров-проектировщиков микросхем.

Академия передовых полупроводниковых технологий Малайзии (ASEM) будет способствовать привлечению талантливых специалистов в отрасль. Малайзийский парк проектирования полупроводниковых микросхем также будет поддерживать стартапы и признанных игроков, привлекая их налоговыми льготами и доступом к финансированию.

Индия, со своей стороны, запустила программу India Semiconductor Mission (ISM) - проект стоимостью 10 миллиардов долларов, направленный на создание комплексной экосистемы полупроводников и дисплеев в рамках инициативы Digital India. ISM не только надеется снизить зависимость Индии от импорта, но и планирует позиционировать Нью-Дели как ключевого игрока в глобальных цепочках поставок чипов.

Индия также готова поделиться с другими странами Глобального Юга своей недорогой цифровой общественной инфраструктурой (DPI), которая добилась ошеломляющего успеха в беспрепятственном проведении миллиардов платежных транзакций через различные взаимосвязанные платформы внутри страны.

В-четвертых, поскольку неприсоединение в 21 веке знаменует собой открытое взаимодействие с многополярным миром, оно также теряет свой биполярный привкус шестидесятых годов в своей терминологии. В настоящее время неприсоединившиеся страны предпочитают использовать выражение стратегической автономии, а не неприсоединения, для описания своего международного статуса. Во время своего выступления на 15-м саммите БРИКС президент Южной Африки Сирил Рамафоса заявил, что его страна стремится к “активному неприсоединению”.

В нашем мире, переживающем переходный период, средние державы Глобального Юга, продвигающие новый дух неприсоединения, демонстрируют значительный динамизм в своем глобальном участии. Это должно побудить основные полюса глобальной системы, такие как Россия, Индия и Китай, выработать скоординированный ответ на свои надежды и устремления на пути к новому многополярному мировому порядку.