Глобалисты маскируются многополярностью

В августе состоялась дискуссия старшего научного сотрудника Совета по международным отношениям Джеймса Линдсей и президента фонда Братьев Рокфеллер Стивена Хайнца, где они обсуждали переосмысление того, как Соединенные Штаты относятся к миру. Хайнц ранее заявил, что США необходимо работать над тем, чтобы стать незаменимым партнером в глобальных делах и стремиться к созданию многополярного плюрализма. Причиной этого является глобальная турбулентность и новая форма власти, которая распределена по всему миру. Новые технологии и текущие конфликты создали поликризис, что требует иного подхода к международным отношениям и решению международных проблем. Кризисы стали транснациональными, из-за чего многие факторы, которые ранее считались несущественными, теперь в США рассматриваются как экзистенциальные угрозы.

Дискуссия интересна тем, что помогает более глубоко понять подходы внутри американских элит к завершению однополярного момента и проанализировать возможные дальнейшие действия.

Как отметил Хайнц, "наша международная система, основанная на концепциях, восходящих к семнадцатому веку, на самом деле основана на центральной роли национального государства как центра управления этими делами совместно с другими национальными государствами. Но мы обнаруживаем, что национальные государства, даже в рамках многосторонних институтов, оказываются неспособными решить эти огромные проблемы, которые несут в себе угрозу существованию". Согласно его заявлению, Хайнц провел всестороннее исследование происхождения сильных и слабых сторон существующей международной системы и существующей логики международных отношений и выделил двенадцать элементов этой логики. Он считает, что некоторые идеи являются анахронизмом, - "это, во-первых, концепция антропоцентризма. Ставя человека во главу угла и не понимая, что на самом деле люди неотличимы от природы, но мы являемся одним из элементов природы и что от природы зависят наши средства к существованию, наше здоровье и благополучие. И в будущем нам нужно подумать о том, как мы решаем экологические кризисы, с которыми сталкиваемся, с пониманием того, что на самом деле мы использовали природу на протяжении веков. И в будущем мы должны признать, что нам необходимо создать устойчивый образ жизни на этой планете вместе с восемью миллионами других видов жизни. Во-вторых, я думаю, что это понятие доминирования великой державы, которое действительно определяло международные отношения после окончания Тридцатилетней войны, Европейского блока в конце наполеоновских войн, конечно же, в Лиге Наций и Организации Объединенных Наций, где у нас сейчас есть ответственная пятерка для принятия наиболее важных решений в области международных отношений, в частности, касающихся применения силы. И все же мы видим, что этот мир сильно отличается от мира 1945 года, когда был создан Совет Безопасности Организации Объединенных Наций. И восходящие державы, и средние державы, и даже развивающиеся страны - все они требуют большей роли в международных делах и большей справедливости в международных делах. И поэтому нам нужно перейти от доминирования великих держав к более справедливому распределению глобальной власти".

Третий пункт у Хайнца - это мышление с нулевой суммой и концепция блоков и выравнивания, которые, в частности, стали доминирующей парадигмой после Второй мировой войны, во время холодной войны, идея биполярного мира, где "мы" противостоят "они". Хайнц утверждает, что мы живем в условиях многополярной реальности, а США больше не являются бесспорным гегемоном, каким они были в конце Второй мировой войны. Он говорит, что "теперь нам нужно подумать не о решениях с нулевой суммой, а о решениях с положительной суммой, которые приносят выгоду всем сторонам в споре или конфликте, а также о концепции вариативного согласования, когда мы будем поддерживать одни страны по одним вопросам и поддерживать другие по другим. И это потребует гораздо более гибкого подхода к решению глобальных проблем, но это будет реальностью будущего".

Такое заявление вписывается в теорию многополярности, а также соответствует той политике, которую проводит Китай (win-win) и начинает проводить Россия. Поскольку Хайнц представляет глобалистскую структуру, это вызывает определенную настороженность, что за этими заявлениями может скрываться нечто иное. Что многополярность может быть использована США с их старыми средствами для поддержания своего могущества в несколько иной манере.

Линдси оппонирует Хайнцу, заявляя, что конкуренция великих держав - это своего рода плоть и кровь, это операционное программное обеспечение международных отношений, всегда было и всегда будет. Поэтому он считает, что у Хайнца утопическая точка зрения.

На что Хайнц заявляет, что "люди называют утопической саму идею Организации Объединенных Наций. И Организация Объединенных Наций была создана благодаря творческому подходу и политической воле. И если вы вернетесь к Атлантической хартии 1941 года, когда Рузвельт и Черчилль встретились у берегов Ньюфаундленда, и это было еще до того, как США вступили в войну, Гитлер завоевал почти весь европейский континент. Великобритания была под смертельной угрозой. И все же оба лидера приняли хартию, которая предусматривала послевоенный мир, в котором всем народам мира были бы гарантированы основные права, а крупные державы воздерживались бы от применения силы при решении проблем. Это была очень утопическая, дальновидная концепция, которая была выдвинута в разгар самого мрачного периода Второй мировой войны. Итак, я хочу сказать, что, да, некоторые из этих идей, возможно, утопичны, возможно, дальновидны, но мы должны помнить, как напоминает нам Ханна Арендт, что мы вольны изменить мир и начать что-то новое".

Это замечание подчеркивает, что речь идет, в первую очередь, о западных идеях, а не каких-либо еще.

Хайнц также говорит, что "Европейский союз - это, пожалуй, единственное величайшее политическое достижение периода после Второй мировой войны. Это замечательное объединение двадцати семи государств-членов, которые согласились отказаться от части своего национального суверенитета из-за преимуществ коллективного или совместного суверенитета, которые они получают от пребывания в союзе. И изначально это был мирный проект. Он хорошо послужил этой цели. Но это было нечто гораздо большее. Это был экономический и политический проект. И это отличный пример того, как меняется наше понимание суверенитета, его сильных и слабых сторон, а также того, как мы можем это компенсировать".

Упоминание отказа от суверенитета сразу же обращает на другие проекты глобалистов от Великой перезагрузки Клауса Шваба до проектов Джорджа Сороса. По всей видимости, Хайнц клонит туда же. При этом он подчеркивает, что считает США важным мировым лидером. "Без лидерства США мы не построим мир, который нам действительно нужен, а именно мир большей справедливости, спокойствия и устойчивой планеты. Так что я патриот, я искренне верю в эту страну и хочу, чтобы она стала более эффективным глобальным партнером" - говорит Хайнц. Нечто подобное было в программе Барака Обамы, когда идея глобального лидерства использовалось администрацией Белого дома.

Хайнц проводит эту линию более мягко, утверждая, что "мы были и остаемся важными партнерами, но нам нужно стать незаменимым партнером и помогать решать глобальные проблемы более тонким и сбалансированным образом. И я действительно вижу некоторые доказательства того, что в США движение в этом направлении идет медленно, но я думаю, что нам нужны общенациональные дебаты по этому поводу, потому что это старые привычки, старый образ мышления, и с политической точки зрения они очень сложны".

Он считает, что не нужно стремиться сохранить гегемонию в мире, в котором власть уже сменилась и будет продолжать меняться, потому что США не смогут это контролировать. Поэтому нужно адаптироваться к миру, каков он есть. И параллельно формировать мир будущего, который будет продвигать национальные интересы США, признавая при этом глобальную взаимозависимость, которая является реальностью 21 века.

Что касается того, как именно США должны продвигаться к многополярному плюрализму, Хайнц говорит, что Вашингтон должен всего лишь пригласить страны мира объединиться и "подумать вместе о будущем международной системы, которая обеспечит больший мир, равенство и устойчивое развитие планеты. И я думаю, что именно к такому руководству подавляющее большинство наших соотечественников по всему миру, граждан разных стран, отнеслись бы очень позитивно. Во-вторых, я думаю, нам нужно осознавать, что мы должны следовать своего рода доктрине большей сдержанности в применении военной силы. Мы слишком поспешно использовали наши обширные вооруженные силы в очень неоднозначных случаях, когда мы не решали проблемы. И на самом деле, можно утверждать, что мы оставили позади множество проблем из-за применения нами военной силы. И, в качестве альтернативы, мы должны действительно работать над тем, чтобы больше инвестировать в дипломатию. Нам действительно нужен мощный глобальный дипломатический подъем. Нам нужно больше инвестировать в справедливое развитие в партнерстве с ответственными правительствами по всему миру. Нам нужно устранять источники конфликтов, а не реагировать на них с помощью военной силы. Таким образом, это концептуальное изменение в мышлении США, которое имеет значительные политические последствия. И в этой стране потребуется огромное участие общественности, дебаты и просвещение, чтобы помочь нам преодолеть политические трудности, которые станут вполне реальными, когда мы попытаемся этого добиться".

Здесь нужно отметить тот факт, что США и их сателлиты не являются большинством в мире. Более того, их политические системы сомнительны в отношении критериев демократии. При этом они себя называют демократиями, а государства, которые следуют суверенному пути развитию - авторитарными державами. Хайнц считает, что "можно попытаться привести систему в большее соответствие с принципами западной демократии, даже признавая, что важные страны мира не являются демократическими и вряд ли станут таковыми в ближайшем будущем".

Далее разговор коснулся Китая и было отмечено, что отношения между США и Китаем являются наиболее значимыми двусторонними отношениями в этом столетии. Поэтому они требуют действительно тщательного управления. Это требует действительно глубокого понимания Китая, его собственных устремлений, его потребностей, и его "красных линий". Показательно, что Россию не обсуждали, ведь тогда бы пришлось признать, что именно США перешли "красные линии", которые ранее обещали не пересекать.

Из дискуссии о Китае видно, что в США плохо понимают каким Китай хочет стать в XXI веке. Хайнц считает, что "нам нужно дать им понять, что мы обеспокоены их растущей мощью и тем, как они ее отстаивают. В частности, у нас есть горячая точка в Тайване, которая является единственным местом в наших отношениях, которое действительно может спровоцировать крупный конфликт сил, чего мы, конечно, не хотим видеть".

В этой боязни можно увидеть рудименты гегемонистского мышления, несмотря на то, что Хайнц призывает от него отказаться. Ведь военная мощь США гораздо превосходит Китай, а Тайвань является частью Китая согласно ООН. Поэтому здесь мы видим явное несоответствие высказываний Хайнца.

Хотя были и верные критические замечания. В частности было отмечено, что "одна из причин, по которой многие растущие державы разочарованы Соединенными Штатами, заключается в том, что они видят, как мы на словах продвигаем "международную систему, основанную на правилах". Но на практике они часто обнаруживают, что Соединенные Штаты готовы соблюдать эти правила, когда мы их устанавливаем и когда считаем, что они отвечают нашим интересам, но мы игнорируем правила, когда не считаем, что они отвечают нашим интересам. И это может происходить на очень избирательной основе. И это приводит к ощущению, что, во-первых, Соединенные Штаты лицемерны, во-вторых, правила на самом деле не имеют значения. Так почему же мы должны играть по тем же правилам, если мы не добиваемся последовательного соблюдения этих правил другими крупными державами? Я думаю, что это процесс взаимных уступок. Мы хотим быть уверены, что по мере того, как мы будем приглашать все больше стран к этому многополярному плюрализму, они действительно будут готовы к ответственному взаимодействию. И мы также хотим продемонстрировать, что наш метод взаимодействия также будет более последовательным".

Таким образом предложенный "многополярный плюрализм" будет не чем иным как попытка некой разрядки, которая была между США и СССР в эпоху Холодной войны, но только в глобальном масштабе. Вашингтону сейчас нужно завоевать утраченное доверие. А потом, скорее всего, он опять попытается вернуться к гегемонии, если сможет устранить своих стратегических конкурентов. По крайней мере, очевидно, что США пытаются это сделать сейчас.