Фемистокл: основатель военно-морского дела

«Из тебя, мальчик, не выйдет ничего посредственного, но что-нибудь очень великое, – или доброе, или злое», – сказал Фемистоклу его школьный учитель.

С раннего детства он знал, что всегда хотел признания и уважения своих сограждан. Он жаждал этого, мечтал об этом и готовился к этому. В то время как все дети играли и смеялись, он учился, писал и проводил бесчисленные часы дома, практикуя выступления. Его родители были незнатного рода, в его жилах не текла королевская кровь. Вместо этого его переполняла решимость. Фемистокл, афинянин, знал, что он был предназначен для чего-то великого. История покажет, что, став архонтом, он заложит основы военно-морской политики в Афинах, что поможет сдержать Персидскую империю и обеспечит Афинам сильную позицию в мире. Древние ученые и историки, такие как Плутарх и Геродот, описали его жизнь, позволив нам убедиться в великолепии его достижений. Современные ученые пролили еще больше света, предполагая, что именно Фемистокл спас будущее западной цивилизации. Фемистокл, командующий афинским флотом, должен быть удостоен звания отца-основателя военно-морского дела за свое понимание Персидской империи, важности военно-морского превосходства и за участие в политическом процессе.

Если мы хотим понять возвышение Фемистокла, то сначала важно разобраться с последствиями Ионийского восстания. Р.Дж. Ленардон в «Саге о Фемистокле» говорит, что Ионийское восстание «имело судьбоносные последствия как для всех греков, так и для афинян и Фемистокла». Как это восстание повлияло на Афины и Персию, так же оно обусловило и будущую невероятную жизнь полного стремлений молодого Фемистокла.

В 499 г. до н. э. эллины Малой Азии поняли: с них довольно. Ионийцы находились под неустанным гнетом Персидской империи и решили дать отпор. На протяжении более 30 лет города Малой Азии находились под тиранией мировой сверхдержавы, Персии, и вынуждены были строить персидские города и поддерживать владычество империи. Находясь у власти, царь Дарий «провел тщательную и систематическую политическую и финансовую реорганизацию Персидской империи». Совершив эти радикальные изменения, Дарий думал, что не будет более подходящего времени, чтобы расширить земли и влияние Персидской империи. Под его руководством персы проложили свой путь через Европу, «успешно агитируя против фракийцев и даже обеспечивая лояльность Македонии». Хотя эти достижения были впечатляющими, недовольство ионийцев персами росло. После неудачной попытки убедить спартанцев присоединиться к борьбе против Дария, ионийцы обратились к, как говорит Геродот, «наиболее мощному государству» после Спарты, Афинам.

Геродот пишет: «После того как афиняне одержали победу, они проголосовали за то, чтобы направить двадцать судов в помощь ионийцев и назначили Мелантиона, выдающегося во всех отношениях человека, командовать ими». Геродот словно предчувствует, что «эти корабли окажутся началом бед ... варваров». После того как союзники восстания плавали в Сарды и сожгли дотла персидский город, афиняне из-за больших потерь вышли из боевых действий и «отказались дальше помогать ионийцам». Однако их совместные с ионийцами действия привели Дария в ярость. Геродот рассказывает леденящую душу историю:

«Когда царю Дарию дали знать о том, что Сарды взяты и сожжены афинянами и ионянами и что главным виновником этого союза был милетянин Аристагор, Дарий при этом известии, как говорят, не обратил никакого внимания на ионян: он был вполне убежден, что мятеж их не останется безнаказанным, но спросил, что за народ афиняне. Потом потребовал лук, положил стрелу на тетиву и пустил ее кверху, в небеса. Когда стрела полетела в воздух, Дарий проговорил: „Да исполнится, Зевс, мщение мое над афинянами!“ Сказав это, он велел одному из слуг трижды произносить следующие слова каждый раз, когда он будет садиться за стол: „Владыка! Помни афинян!“»

Когда афинский флот вышел из борьбы, Ионическое восстание пошло на убыль. Окончательный удар персов пришелся на Милет – персидская армия и флот теперь игнорировали более мелкие города. Атакуя источник мятежа, персы настигли ионийцев в Милете и снова разгромили их. Ионическое восстание практически закончилось, и Персидская империя приступила к завоеванию остальных мятежных городов. Это восстание имело два важных последствия: Персидская империя значительно выросла в военной силе, и гнев Дария теперь был направлен на афинян. Ведь как можно забыть, когда ему напоминали об их действиях всякий раз, когда он садился за стол?

Возвышение Фемистокла

После успешного подавления Ионийского восстания в 494 г. до н. э. Дарий начал свой поход на Афины. Первое упоминание Геродота о Фемистокле встречается сразу после сокрушительного поражения Персии в битве при Марафоне в 490 году до н. э. Около 480 г. до н. э., после попытки разгадать пророчество Оракула, жители Афин были обеспокоены его загадочным смыслом, боясь, что боги предсказали их конец. «Был тогда среди афинян человек, который только недавно появился среди первых граждан; по имени он был Фемистокл, и называли его сыном Неокла». Фемистокл убедил своих сограждан-афинян, что Оракул подталкивает их встретиться с персами в море. По сведениям ряда древних источников, Оракул говорил о «деревянных стенах», и Фемистокл использовал эту трактовку в свою пользу при составлении военно-морской стратегии.

Однако около 483 до н. э., когда Афины получали большие доходы от прибыльных серебряных рудников, Фемистокл обратился к правительству, призвав потратить возросшие доходы на флот. Долгое время Афины были в состоянии войны с Эгиной, которая перешла на сторону Персидской империи, предоставив той «земли и воды». Фемистокл считал, что Эгина – идеальный предлог для создания афинского флота, прекрасно зная, что Афинам понадобится такой флот, чтобы противостоять грядущему натиску Персидской империи. Плутарх в биографии Фемистокла в книге «Сравнительные жизнеописания» рассказывает эту историю:

«Так как у афинян был обычай делить между собою доходы от серебряных копей на Лаврии, Фемистокл прежде всего решился выступить один в народном собрании с предложением прекратить такой дележ, а на эти деньги построить триеры для войны с Эгиной. Эта война в Элладе была тогда в полном разгаре: Эгина благодаря своему сильному флоту властвовала над морем».

В данном фрагменте Плутарх приводит один из самых ранних примеров лоббирования Фемистоклом идеи создания мощного флота. Калум М. Кармайкл в книге «Исторические методы» отмечает важность афинского флота в целом в 480–322 гг. до н. э.:

«Из всех государственных служб, морская ... была, пожалуй, самой важной. Она напрямую служила стратегическим и коммерческим интересам государства: особое внимание уделялось управлению и обслуживанию триера на протяжении года. Это влекло за собой большие затраты: техническое обслуживание одного корабля может потребовать расходов, превышающих один талант, тогда как другие литургии требовали половину или меньше. И больше любой другой государственной службы военно-морская литургия была объектом реформы на протяжении демократического периода».

И в результате лоббирования Фемистокла Афины направили свои возросшие доходы на строительство афинского флота, став таким образом средоточием силы среди греческих городов-государств. Однако его политика не всегда встречала единодушное одобрение. Плутарх так пишет об этом: «…по выражению Платона, он сделал их [афинских воинов] из стойких гоплитов матросами и моряками. Этим он дал повод к упреку, что „Фемистокл отнял у сограждан копье и щит и унизил афинский народ до гребной скамейки и весла“».

Тем не менее Фемистокл продолжал наращивание военно-морской мощи. Он убедил обеспокоенных загадочным сообщением Оракула афинян, что вместо того чтобы убегать и прятаться от наступающего врага, их спасение придет с моря. Воспользовавшись доходами от серебряных рудников, Фемистокл сделал ставку на военно-морские силы, понимая, что именно они, а не сухопутные силы смогут дать отпор Персидской империи. Но чтобы в полной мере осознать острый ум Фемистокла как главного пропагандиста военно-морских сил, мы должны вернуться назад, в 493 г. до н. э., когда он стал архонтом Афин, – идеальное время, чтобы начать свой путь к океану.

Ленардон в «Саге Фемистокле» пишет: «Дионисий Галикарнасский рассказывает, что Фемистокл был архонтом в Афинах в 493 г. до н. э., а хронографическая традиция, записанная Евсевием, поддерживает предположение, подкрепленное другими доказательствами, что он был архонтом в тот самый год, когда он начал укрепление Пирея». Фемистокл был знаком с преимуществами Пирея. В этой естественной гавани располагаются три порта, что было стратегически ценнее, чем меньшая бухта Фалер, которую афиняне использовали в то время. Том Холланд, в книге «Персидский огонь» говорит о гении Фемистокла:

«Он выступил с предложением заменить существующие устаревшие доки новым портом в Пирее, на скалистом мысе, который находится дальше Фалера. Береговая линия здесь образует не одну, а три естественных гавани, что достаточно для любого флота и легко фортифицировать. Правда он на две мили дальше от города, чем Фалер, но Фемистокл яро доказывал, что это было небольшой платой за те колоссальные преимущества, которые давала новая гавань в Пирее: безопасный порт для растущего афинского торгового флота; торговый узел конкурентов Коринфа и Эгины и иммунитет от эгинских пиратов».

Фемистокл понимал, что выбор удобства Фалера стратегическому положению Пирея стоил этого компромисса. Начал ли Фемистокл этот проект, будучи архонтом, или же он его начал позже, возможно, около 483 или 479 г. до н. э., рассматривается современными учеными. Корнелий Непот, римский историк, живший между 110 и 25 гг. до н. э., так пишет об участии Фемистокла в строительстве порта в Пирее: «Великие дела совершил Фемистокл в эту войну [при Саламине] и не менее великие – в мирное время. Так, если раньше афиняне пользовались небольшой и неудобной Фалерской гаванью, то по его совету был выстроен и обнесен стеной тройной Пирейский порт, значением сравнявшийся с самим Городом, а деловыми качествами превзошедший его».

Непот датирует строительство порта Пирей после битвы при Саламине 480 г. до н. э. и не упоминает, что это началось во время архонтства Фемистокла. Плутарх пишет «После этого [постройки афинских стен] Фемистокл стал устраивать Пирей, заметив удобное положение его пристаней. Он старался и весь город приспособить к морю; он держался политики, некоторым образом противоположной политике древних афинских царей».

Тем не менее нет никаких оснований не предполагать, что Фемистокл начал строительство Пирея, пока был архонтом. Желая построить военно-морской престиж Афин, он с самых первых дней своего правления искал подходящее место для порта. Национальный греческий исследовательский фонд, кажется, укрепил это убеждение: «Таким образом, в течение только одного года Афины и северная часть Акрополя получили новые укрепления, в которые были включены части старых зданий, даже надгробные плиты, в то время как завершение укрепления порта Пирей было начато в 493 г. до н. э. Фемистоклом, бывшим в том время правителем. Строительство порта Пирей дало афинянам преимущество в борьбе за морское превосходство. Убедив афинян переместить гавань в более безопасное место, Фемистокл вновь доказал глубокое понимание всех тонкостей морского дела. Он создал сильный флот с помощью возросших доходов от государства и перенес пункт базирования морских сил в более безопасное, более стратегически верное место.

Но самым впечатляющим качеством остается его дальновидность. После битвы при Марафоне многие считали, что, потерпев поражение, персы больше не вернутся. Ленардон упоминает об этом: «Большинство афинян считали, что поражение персов при Марафоне означало конец войны; но Фемистокл понял, что это только начало большой борьбы». Фемистокл понимал, что после смерти Дария Ксеркс будет искать возмездия, и оно будет быстрее и жестче, чем последняя битва при Марафоне. У Фемистокла был свой флот, строительство порта Пирей близилось к завершению. Теперь он хотел проверить решимость и смелость своих союзников в битве при Саламине.

В битве при Саламине Фемистокл, командир союзного греческого флота, проявляет недюжинный ум и мужество. Благодаря своим подвигам, он, пожалуй, и стал легендой, коей остается до наших дней.

Манипулируя врагом

Союзный греческий флот стекался к Саламину, и там собрался самый большой контингент. Фукидид объясняет:

«Ведь это были самые значительные морские державы эллинов в последнее время перед походом Ксеркса. Действительно, у эгинцев и афинян (и, возможно, у некоторых других городов) тогда были лишь небольшие корабли, в большинстве – пентеконторы. Только позднее, во время войны с эгинцами, когда уже ожидали нападения Варвара, Фемистокл убедил афинян построить знаменитый флот, с которым они и дали бой варварам. Впрочем, и эти корабли еще не имели сплошной палубы. Столь незначительны были морские силы эллинов как в древнее время, так и впоследствии. Все же те города, которые ревностно занялись мореходством, достигли большого могущества, добывая себе богатства и распространяя свое господство на другие города».

Однако адмиралы, которые также были в команде союзного греческого флота, нервничали и сомневались. Они считали, что вместо того, чтобы воевать с персидским флотом при Саламине, где собиралось персидское войско, следует повернуть и плыть в сторону Коринфского перешейка, в Пелопоннес, и оборонять город-государство Спарту оттуда. Но Фемистокл понимал, что единственный способ разгромить персидский флот – это использовать их огромное число против них. Из-за узких проливов Саламина персы сузили бы ряды своего флота, чтобы пройти. С этой выгодной позиции союзный греческий флот мог нанести персам серьезный урон. Зная об этом, Фемистокл тайно послал гонца к персидским командирам. Геродот рассказывает, что посланник под видом перебежчика сообщил персидским командирам, что в греческом флоте царит замешательство и растерянность. Он воодушевил персов, сказав, что сейчас самое время для удара, и быстро ретировался с персидских кораблей.

Персидские генералы, жаждущие разгромить союзный греческий флот и плыть в Афины и потом в Спарту, съели наживку, подняли паруса и, разрезая волны, направились на Саламин. Фемистокл был предупрежден разведчиком, что корабли персов идут на них и грекам придется принять бой. План Фемистокла сработал. Судьба Афин и будущее Греции решились на Саламине.

Достойный «отец»

Благодаря хитрости и уму Фемистокла греческий флот союзников одержал решающую победу при Саламине. Персидский флот был встречен хорошо организованным греческим флотом в полной боевой готовности, и проливы Саламина оказались слишком узкими для огромного числа персидских кораблей. Греки снова отобрали преимущество у Персидской империи, напомнив Ксерксу времена, когда его отец Дарий был разбит при Марафоне.

Геродот рассказывает: «Большинство кораблей [Ксеркса] у Саламина погибло: одни были уничтожены афинянами, а другие эгинцами. Эллины сражались с большим умением и в образцовом порядке. Варвары же, напротив, действовали беспорядочно и необдуманно. Поэтомуто исход битвы, конечно, не мог быть иным».

Последний рывок Ксеркса пришелся на кульминацию сухопутной битвы при Платеях и морской битве при Микале около 479 г. до н. э. Греки окончательно сломили превосходство персидской армии, и Ксеркс отступил на родину.

Современные ученые, например Виктор Дэвис Хэнсон, международно признанный военный историк, оценивают битву при Саламине как «одну из самых значительных битв в истории человечества». Фукидид в своей эпохальной работе «История Пелопоннесской войны» пишет о Фемистокле:

«Фемистокл был чрезвычайно одарен от природы и заслуживает в этом отношении, как никто другой, величайшего удивления. Даже полученное им образование ничего существенного не прибавило к его природным дарованиям. Отличаясь выдающейся остротой ума, он был величайшим мастером быстро разбираться и принимать решения в непредвиденных обстоятельствах текущего момента и, кроме того, обладал исключительной способностью предвидеть события даже отдаленного будущего».

Заслужив такую похвалу и восхищение от своих современников, Фемистокл стал легендой. Его знания и мудрость в морском деле позволили Афинам одержать верх над Персидской империей и, как утверждают ученые, спасти будущее западной цивилизации. Победа персов над Афинами и Спартой отняла бы преимущество у греческих городов-государств. Ксеркс тут же вторгся бы в Европу. Но, «был тогда среди афинян человек, который только недавно появился среди первых граждан; по имени он был Фемистокл». И совершенно справедливо, что Фукидид, отец-основатель исторической науки, будет писать о подвигах и славе Фемистокла, отца-основателя военно-морской науки.