Две стратегии США

В течении недели Белый дом выпустил две новых национальных стратегии. Первая посвящена Арктике, а вторая национальной безопасности США. Оба документа имеют некоторые странности и, объективно, трудно выполнимы по причине заложенных там противоречий. 

При этом в стратегиях есть и определенные императивы, которые логично накладываются на цели внешней политики США.

Рассмотрим из по порядку.

В тексте про Арктику сказано, что «Соединенные Штаты стремятся к тому, чтобы Арктический регион был мирным, стабильным, процветающим и способным к сотрудничеству. Национальная стратегия для Арктического региона формулирует позитивную повестку дня США на ближайшие десять лет, с 2022 по 2032 год, для реализации этого видения. Эта стратегия, обновленная ранее в 2013 году, рассматривает климатический кризис с большей срочностью и направляет новые инвестиции в устойчивое развитие на улучшение условий жизни жителей Арктики при сохранении окружающей среды. В ней также признается усиление стратегической конкуренции в Арктике с 2013 года, усугубляемой конфликтом России на Украине, и провозглашается стремление позиционировать Соединенные Штаты в качестве надежного игрока как для эффективной конкуренции, так и для управления напряженностью. Реализация нашего видения в этот динамичный и сложный период потребует лидерства США внутри страны и за рубежом. Мы будем продвигать интересы США по четырем взаимоукрепляющим направлениям, охватывающим как внутренние, так и международные проблемы».

Итак, что же выбирают США — сотрудничество или эффективную конкуренцию? Ведь это противоречащие друг другу действия. Предполагаем, исходя из исторического опыта, что Вашингтон намерен управлять процессами, чтобы достичь состояния, которое США могут назвать фазой стабильного сотрудничества. Переводя на наш язык, это новый неоколониальный период, когда можно будет грабить национальные богатства других государств, иметь неограниченный доступ к природным ресурсам по всему миру, поскольку это в интересах США.

Для реализации этой задачи Вашингтон предлагает четыре компонента:

«Компонент 1 — Безопасность: мы будем сдерживать угрозы для США и наших союзников, наращивая возможности, необходимые для защиты наших интересов в Арктике, одновременно координируя общие подходы с союзниками и партнерами и снижая риски непреднамеренной эскалации. Мы будем осуществлять присутствие правительства США в Арктическом регионе по мере необходимости для защиты американского народа и нашей суверенной территории.

Компонент 2 — Изменение климата и защита окружающей среды: правительство США будет сотрудничать с общинами Аляски и штатом Аляска в целях повышения устойчивости к воздействиям изменения климата, работая над сокращением выбросов из Арктики в рамках более широких глобальных усилий по смягчению последствий, для улучшения научного понимания и сохранения Арктической экосистемы.

Компонент 3 — Устойчивое экономическое развитие: мы будем стремиться к устойчивому развитию и улучшению условий жизни на Аляске, в том числе для коренных общин Аляски, путем инвестирования в инфраструктуру, улучшения доступа к услугам и поддержки растущих секторов экономики. Мы также будем работать с союзниками и партнерами над расширением высококачественных инвестиций и устойчивого развития во всем Арктическом регионе.

Компонент 4 — Международное сотрудничество и управление: несмотря на проблемы арктического сотрудничества, вызванные агрессией России на Украине, Соединенные Штаты будут работать над поддержанием институтов арктического сотрудничества, включая Арктический совет, и позиционировать эти институты для управления последствиями растущей активности в регионе. Мы также стремимся поддерживать международное право, правила, нормы и стандарты в Арктике».

Здесь мы снова видим знаменитые «правила», которые устанавливают сами США.

Если мы более подробно изучим документ, обнаружим, что вопросы экономических интересов и стратегического сдерживания там взаимосвязаны.

Указано, что «более доступная Арктика также могла бы создать новые экономические возможности. Низкая плотность населения на обширной территории, высокая стоимость ведения бизнеса и нехватка финансовых ресурсов способствовали возникновению давних проблем, включая ограниченность инфраструктуры и зависимость от нефтегазового сектора и коммерческого рыболовства. Эти ограничения, в свою очередь, удерживали стоимость жизни на высоком уровне и ограничивали возможности для развития других отраслей. Уменьшение морского льда постепенно открывает новые судоходные маршруты и может подстегнуть экономическое развитие. Значительные залежи арктических востребованных полезных ископаемых, необходимых для ключевых технологических цепочек поставок, вызвали интерес правительств и бизнеса по всему миру. По мере уменьшения площади льда в Северном Ледовитом океане и изменения характера миграции рыбы коммерческое рыболовство может переместиться в новые районы. Эти изменения могли бы принести экономические выгоды жителям Арктики, если бы ими надлежащим образом управляли в консультации с этим населением. Новые возможности также повлекут за собой дополнительные проблемы, от потенциального возникновения нового незаконного, несообщаемого и нерегулируемого рыбного промысла и большей деградации окружающей среды до рисков для морского судоходства, большей вероятности несчастных случаев и изменениям в традиционном образе жизни.

Растущее стратегическое значение Арктики усилило конкуренцию за формирование ее будущего, поскольку страны преследуют новые экономические интересы и готовятся к активизации деятельности».

Действительно, возможности растут, но Россия контролирует большую часть арктических территорий по причине протяженности своих границ, и Северный морской путь проходит через суверенные воды России. Добыча нефти и газа также активно ведется в арктической зоне России. Поэтому у нас с этим вопросом все в порядке, развитие Арктики идет полным ходом. Строятся новые ледоколы и научные суда, укрепляется военная инфраструктура. Видимо, это и волнует США.

В стратегии по этому поводу говорится следующее:

«За последнее десятилетие Россия значительно увеличила свое военное присутствие в Арктике. Она модернизирует свои военные базы и аэродромы; развертывает новые береговые ракетные системы и системы противовоздушной обороны, а также модернизированные подводные лодки; наращивает военные учения и тренировочные операции с новым боевым командованием. Россия также развивает новую экономическую инфраструктуру в своих Арктических территорий для разработки углеводородов, полезных ископаемых и рыболовства и пытается ограничить свободу судоходства посредством своих чрезмерных морских притязаний вдоль Северного морского пути.

Конфликт России на Украине усилил геополитическую напряженность в Арктике, как и во всем мире, создавая новые риски непреднамеренного конфликта и препятствуя сотрудничеству...

Конфликт удвоила единство и решимость НАТО и подстегнул усилия по расширению ресурсов НАТО. Это также укрепило единство с нашими арктическими партнерами, о чем свидетельствует предполагаемое вступление Финляндии и Швеции в НАТО».

Также говорится и о Китае:

«Китайская Народная Республика стремится усилить свое влияние в Арктике посредством расширенного перечня экономической, дипломатической, научной и военной деятельности. Китай также подчеркнул свое намерение играть более активную роль в формировании регионального управления. За последнее десятилетие КНР удвоила свои инвестиции, уделив особое внимание добыче важнейших полезных ископаемых; расширив свою научную деятельность; и использовав эти научные обязательства для проведения исследований двойного назначения с разведывательным или военным применением в Арктике. КНР расширила свой ледокольный флот и впервые направила военно-морские суда в Арктику. Другие неарктические страны также увеличили свои присутствие, инвестиции и деятельность в Арктике».

Показательно, что США умалчивают о существующих проблемах со своими партнерами по НАТО. Например, у США с Канадой существует несколько территориальных споров насчет принадлежности проливов, которые уже приводили к конфликтам. Между этими странами есть постоянные споры и насчет зон рыболовства.

Интерес представляент и Стратегическая цель 4.2: Защита свободы судоходства и границ континентального шельфа.

Сказано, что «Соединенные Штаты будут защищать права и свободы судоходства и пролета над Арктикой и очертят внешние границы континентального шельфа США в соответствии с международным правом, отраженным в Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву. Мы также будем продолжать поддерживать присоединение к Конвенции и энергично защищать интересы США, которым наилучшим образом отвечает повсеместное соблюдение международного верховенства права».

Парадокс заключается в том, что, согласно этой Конвенции, Северный морской путь находится в полном ведении России. Он понимается как исторически сложившаяся единая национальная транспортная коммуникация РФ. Плавание осуществляется в соответствии со специальными правилами, устанавливаемыми Россией согласно статье 234 Конвенции. Конечно, иностранные суда могут проходить через территориальные моря России, однако они должны быть мирными. А поскольку США и весь блок НАТО официально относятся к враждебным государствам, то ни о каком проходе не может быть и речи. Это и вызывает истерические реплики со стороны американского истэблишмента.

Вместе с этим добавим, что НАТО в настоящее время дорабатывает свою стратегию в отношении Крайнего Севера.

Североатлантический альянс рассматривает регион как формирующийся глобальный информационный центр, поскольку через него проходят и коммуникационные кабели.   

Даже на концептуальном уровне мы видим, что Запад пытается закрепить за собой больше прав на Арктический регион. Например, с появлением термина «ЕвроАрктика».

Касательно новой национальной стратегии США, Джо Байден в предисловии пишет, что «Соединенные Штаты будут продолжать защищать демократию во всем мире, даже в то время, как мы продолжаем выполнять работу дома, чтобы лучше соответствовать идее Америки, закрепленной в наших учредительных документах. Мы будем продолжать инвестировать в повышение конкурентоспособности Америки во всем мире, привлекая мечтателей и борцов со всего мира. Мы будем сотрудничать с любой страной, которая разделяет нашу основную веру в то, что порядок, основанный на правилах, должен оставаться основой глобального мира и процветания. И мы продолжим демонстрировать, как устойчивое лидерство Америки в решении проблем сегодняшнего и завтрашнего дня, с дальновидностью и ясностью, является лучшим способом достижения целей американского народа.

Это всеобъемлющая стратегия, основанная на реалиях сегодняшнего мира, определяющая будущее, к которому мы стремимся, и обеспечивающая дорожную карту того, как мы его достигнем. Ничего из этого не будет легким или без неудач. Но я более чем когда-либо уверен в том, что у Соединенных Штатов есть все, что нам нужно, чтобы выиграть соревнование в XXI веке. Из каждого кризиса мы выходим сильнее. Нет ничего сверх наших возможностей. Мы можем сделать это — ради нашего будущего и для всего мира».

Но это преамбула и личные фантазии Джо Байдена. В самом документе мы видим давно знакомые претензии на исключительность и глобальное превосходство США:

«Потребность в сильной и целеустремленной роли Америки в мире никогда не была так велика. Мир становится все более разделенным и нестабильным. Глобальный рост инфляции с начала пандемии COVID-19 усложнил жизнь многим. Основные законы и принципы, регулирующие отношения между нациями, включая Устав Организации Объединенных Наций и защиту, которую он предоставляет всем государствам от вторжения их соседей или насильственного изменения их границ, подвергаются нападкам. Риск конфликта между крупными державами возрастает. Демократии и автократии участвуют в конкуренции, чтобы показать, какая система управления может наилучшим образом принести пользу их народу и миру. Конкуренция за разработку и внедрение основополагающих технологий, которые изменят нашу безопасность и экономику, усиливается. Глобальное сотрудничество, основанное на общих интересах, пошатнулось, даже несмотря на то, что потребность в таком сотрудничестве приобретает экзистенциальную важность. Масштаб этих изменений растет с каждым годом, как и риски бездействия.

Хотя международная обстановка стала более напряженной, Соединенные Штаты остаются ведущей мировой державой. Наша экономика, наше население, наши инновации и наша военная мощь продолжают расти, часто опережая показатели других крупных стран. Присущие нам национальные сильные стороны — изобретательность, креативность, стойкость и решительность американского народа; наши ценности, разнообразие и демократические институты; наше технологическое лидерство и экономический динамизм; а также наш дипломатический корпус, специалисты по развитию, разведывательное сообщество и наши вооруженные силы — остаются непревзойденными. У нас есть опыт в использовании и применении нашей силы в сочетании с нашими союзниками и партнерами, которые значительно усиливают наши собственные сильные стороны.

Мы извлекли уроки как из наших неудач, так и из наших успехов. Идея о том, что мы должны конкурировать с крупнейшими автократическими державами за формирование международного порядка, пользуется широкой поддержкой, которая является двухпартийной внутри страны и углубляется за рубежом».

В общем, снова призывы к мировому господству и теоретические обоснования для этого, описанные в выражениях, согласно которым «у США все самое лучшее и мощное». И, конечно же, никакого упоминания, сколько раз США нарушали Устав ООН и совершали военные интервенции под надуманными предлогами.

Администрация Белого дома заявляет, что будет:

«1) инвестировать в основные источники и инструменты американской мощи и влияния;

2) создавать как можно более сильную коалицию наций для усиления нашего коллективного влияния на формирование глобальной стратегической обстановки и решение общих задач;

3) модернизировать и укреплять наши вооруженные силы, чтобы они были оснащены для эпохи стратегического соперничества с крупными державами, сохраняя при этом способность пресекать террористическую угрозу на родине».

Судя по анализу стратегии, сделанной The New York Times, документ вышел явно сырой, полный противоречий и неясностей. В частности, говорится, что будет произведена серьезная модернизация вооруженных сил. Но за чей счет? Отмечается, что военный бюджет вообще не отражает поставленных в стратегии задач.

Но помимо военных целей в национальную безопасность даже включено распространение содомии!

Говорится, что «мы будем инвестировать в женщин и девочек, прислушиваться к голосам и фокусироваться на потребностях наиболее маргинализированных групп, включая сообщество ЛГБТК+; и продвигать инклюзивное развитие в целом».

Конечно же, главными угрозами остаются Россия и Китай. Иран и КНДР явно уже не в приоритете. Так, Иран упоминается семь раз, а КНДР всего два раза. Если бы испытания ракет Северной Кореей прошли на несколько недель раньше, наверняка мы бы увидели в этом документе гораздо больше упоминаний и о КНДР. Россия упоминается 71 раз, а Китай — 55 раз.

Маркус Стэнли из Института Куинси назвал новую стратегию не иначе, как проявлением шизофрении. 

Стэнли пишет, что «президент Байден вступил в должность, пообещав переориентировать внутреннюю внешнюю политику на нужды американского среднего класса, возглавить глобальное сотрудничество в борьбе с климатическим кризисом и осуществить планы по снижению уровня конфликтов в глобальных горячих точках. Он планировал вернуться к ядерной сделке с Ираном как способу снизить напряженность там и намеревался поддерживать сотрудничество с Китаем в выбранных ключевых областях, даже несмотря на то, что администрация Трампа в значительной степени придерживалась перехода к жесткой "стратегической конкуренции" с Китаем.

Белый дом Байдена даже стремился к "стабильным и предсказуемым" отношениям с Россией. Его первым важным внешнеполитическим решением было вывести Соединенные Штаты из Афганистана, положив конец двухдесятилетней военной оккупации.

Два года спустя мир, похоже, балансирует на грани новой «холодной войны» со всеми вытекающими из этого опасностями и издержками. Сотрудничество между Китаем и Соединенными Штатами находится в глубокой заморозке из-за кажущейся бесконечной серии провокаций «око за око», особенно из-за Тайваня, и собственная партия президента оказывает давление на него, чтобы он был еще более агрессивным.

Тем временем переговоры о восстановлении иранской ядерной сделки зашли в тупик, и во время поездки этим летом на Ближний Восток Байден, казалось, угрожал войной. На Украине, после того как Вашингтон помог решительно сорвать первоначальную попытку Путина подчинить страну, он, похоже, удовлетворен тем, что согласился на длительный и жестокий конфликт, не предпринимая никаких усилий для поиска дипломатического выхода.

В то время как наши основные союзники в Европе и Японии поддерживают Соединенные Штаты как против России, так и против Китая, многие критически настроенные страны Глобального Юга, включая некоторые из крупнейших мировых демократий в Индии и Бразилии, не смогли присоединиться к Соединенным Штатам в однозначном осуждении российской агрессии. Более того, риторика администрации Байдена сместилась с "внешней политики для среднего класса" на призывы к потенциально апокалиптической конфронтации между "демократиями и автократиями"».

Как и последние два года при правлении демократов, ключевые документы внешней политики демонстрируют деградацию политического мышления, хотя еще присутствуют старомодные риторические обороты об американском господстве. Вероятно, что следующие два года окончательно излечат американский истэблишмент от мании исключительности и превосходства, возвратив к реальности.