Дневник Немощного. Глава ХL - ХLII. Грузия и политические теории. Не бойся, Георгий! Утрата

05.02.2022

Глава ХL

Вот уже сороковая глава «Дневника Немощного». Закончились четыре месяца химиотерапии и сколько курсов впереди, еще точно неизвестно... Как быстро летит время!
Посмотрел на дату первой главы… 14 августа. Получается, что прошло почти три месяца, как пишу дневник. На написание одной главы уходит примерно три дня, что, оказалось больше, чем я предполагал.
Если вы помните, я заранее извинился, что в день химии, с большой вероятностью не смогу писать, но провалы оказались куда серьезнее, чем я ожидал, в том числе и из-за неумолимого ослабления организма в результате воздействия химиотерапии, которое особенно ощущается в течение последнего месяца.
Когда чувствую себя бодро, в первую очередь, забочусь о семье (что, как известно, подразумевает немало обязанностей) и об общественном движении (Э.Р.И.), а для поддержания духа, будь то дневник, чтение книг или музыка, нахожу время в последнюю очередь.
Молиться могу и в те дни, когда чувствую себя плохо. Это помогает мне вернуть силы. Что касается лекарств, не поймешь что мучительнее действует на мое самочувствие: эти лекарства или сама болезнь.
Мой отец оказался в больнице. По-видимому, его организм не выдержал нервного напряжения, и тяжелая форма диабета дала о себе знать. Прошу вас упоминать раба божьего Шио в своих молитвах.
Когда беседую с ним, он старается держаться молодцом, но я знаю, как он в действительности тяжело переживает мое положение. Как бы втайне от нас он стал больше курить, вот и случился этот удар. Последний такой удар у него был 4 года назад. Именно тогда ему и понадобилась операция на открытом сердце и шунтирование.
Я пока не беседовал с врачами лично, но они просили передать мне, что положение у отца тяжелое. Не буду вдаваться в детали.
Очень жалко маму, которая разрывается в этой сложной ситуации.
Вот этих родителей, не говоря уж об остальных, оказывается я и обманываю по версии либерастов, - которые на тему моего заболевания то ставят «комедийные шоу», то выкладывают посты в социальных сетях и утверждают, что я «точно симулирую».
По сей день в московской квартире за мной ухаживала моя сестра, пока Нино находится на Родине с детьми, но сейчас мы решили, что будет лучше, чтоб Тата для поддержки мамы вернулась в Грузию. Вчера через Ереван она отправилась в Тбилиси (то, что больше нет прямых рейсов из Москвы в Тбилиси, это ведь тоже «заслуга» «бесов»). И вот остался я в одиночестве в Москве со своей любимой «Пятницей» - Ирмой и благодарен Богу за все, что он мне ниспошлет. Все мы живем в этом мире, который является мигом испытаний и подготовки к переходу в вечность.
Состоялся т.н. “second opinion” - «Консилиум второго медицинского мнения» с участием ведущего профессора известной европейской клиники и консилиума наших врачей. Если помните, этим консилиумом руководит мой лечащий врач из Израиля. «Консилиум второго мнения» готовился в течение двух месяцев. С целью вторичной перепроверки в Европу были отправлены частицы моего сердца, экземпляры позвоночной кости и спинного мозга и т.н. слайды, т.е. стеклянные пластины с химическими анализами.
Кроме этого, в базу данных этой ведущей европейской клиники были загружены все анализы, которые я сделал за последние месяцы, а также все документы двухдневного комплексного исследования, проведенного в клинике академика Лядова в апреле (до моего прихода в политику), по результатам которoго я был полностью здоров.
Перед видеоконсультацией с профессором были проведены индивидуальные консультации с различными специализированными группами этой клиники. Это были патологоанатомы костного мозга и сердца.
Здесь следует подчеркнуть, что специалисты этой ведущей европейской клиники, естественно, ничего не знают о моей личности и о странных обстоятельствах моего заболевания, они просто знают мое имя, фамилию, пол и возраст и руководствуются только клинической картиной и динамикой внезапного развития и прекращения заболевания, объективные данные которых им представлены. И здесь произошло нечто очень примечательное. В результате этих предварительных консультаций возник вопрос: «Был ли у пациентa контакт с ядовитыми веществами или источниками облучения?»
Кроме того, было названо семейство веществ под названием Agent Orange (Агент «оранж» - оранжевый реагент), следы которого были впервые обнаружены во время войны между США со Вьетнамом и которые вызвали частые случаи множественной миеломы у участников тех сражений - ракa крови, который, как вы помните, был диагностирован и у меня как первичное заболевание, в ряде случаев вызывающее амилоидоз типа AL. Именно амилоидоз типа AL, в свою очередь, очень быстро поразил и чуть не остановил мое сердцe, когда я находился в Грузии.
Но все это (я имею в виду войну во Вьетнаме) было 50 лет назад, до изобретения компьютеров и нанотехнологий, a, как вы знаете, 50 лет в технологиях - это то же самое, что 500 лет в обычной жизни.
Естественно, у меня нет доказательств подобных фактов, и поэтому мы просто продолжили мое лечение.
Профессор Европейской клиники подтвердил правильность текущего протокола лечения, предложил моим врачам несколько изменений, часть которых былa принятa во внимание, а часть отклонена. Он также подтвердил, что на данный момент мое сердце не выдержит пересадки костного мозга и сослался на довольно высокую вероятность летального исхода в таком случае, что, так или иначе, совпало с мнением консилиума моих врачей.
Поэтому я остаюсь на текущем протоколе химиотерапии до полугода, а что будет дальше одному Богу известно. Лично я благодарен моим врачам за организацию этого консилиума “second opinion” и продолжаю свое лечение бодро, спокойно, с надеждой на Господа.
Больше писать об этом я не буду, а озвучу этот факт в своем телеобращении в эти дни, когда мне станет немного лучшe. Поскольку я давно махнул рукой на возможность возбуждения любого расследования этого дела нашим либеральным псевдогосударством, я буду просто информировать общественность о текущем статусе моего тяжелого лечения.
Уверен, что если бы я был частью либеральной матрицы, «караулил» колючую проволку возле Цхинвали, стоял там с опущенными штанами или был бы “доктором Важей” (примечание переводчика: грузинский врач Важа Гаприндашвили, который был задержан «пограничниками» на территории оккупированного Цхинвальского региона), стоило бы мне как-то странно кашлянуть, следствие началось бы очень давно.
Несмотря на свое состояние, я не могу не видеть того беспорядка или безумия, которые опять царят в Тбилиси в эти дни. Какая-то черная туча нависла над нами и сквозь эту тучу будто бы не пробивается солнечный луч. Куда ни посмотришь, эти тучи все больше сгущаются, а под ними возятся люди, бросающиеся друг на друга.
Это явно что-то от лукавого, и в этой главе я попытаюсь объяснить, как я понимаю суть двух верхних сфер, которые соответствуют следующим над нами двум слоям атмосферы и которые явились причиной текущих событий. Условно назовем их стратосферой и экзосферой. Между этими двумя сферами еще есть мезосфера и термосфера, но я не буду перегружать дневник ненужной символикой.
Под стратосферoй, как и в аллегории, которая начинается непосредственно после нашего слоя, то есть слоя тропосферы, я подразумеваю геополитику правящей внешней силы нашей страны и действия других региональных сил (т. e. глобалистского Западa, с центром в США, и все более и более борющихся с ним Россию, Турцию и Иран).
Под экзосферой, да простит меня Господь, я подразумеваю уранополитику или небесную политику, о которой мы, погруженные в нашу материалистическую энтропию, почти никогда не беседуем.
Начну со стратосферы и скажу, что все три политические теории эпохи так называемого «модерна», то есть последних 350 лет: либерализм, марксизм и нацизм (как я неоднократно отмечал) одинаково неприемлемы для нас. Они обладают трeмя общими признаками, бесспорно свидетельствующими об их родстве и о том, что они являются бастардами одного незаконного родителя.
Этими признаками являются:
1. Желание править всей планетой;
2. Ненависть к религии, особенно к христианству;
3. Обещание мирского счастья людям.
Вот почему я назвал их Тремя Всадниками Апокалипсиса и сделал несколько докладов на эту тему в разных странах.
Если вас заинтересует эта тема, можете посмотреть нашу беседу с друзьями (видео на грузинском языке):
Часть1 #1: https://www.youtube.com/watch?v=QzJSh2zq_cI
Часть #2: https://www.youtube.com/watch?v=pd2cdSmbPjQ
Тот факт, что эти три бастарда уничтожили друг друга в XX веке, также является характерным признаком бастардизма: незнание общего родителя и демоническая резня друг друга.
Но, помимо этих трех общих признаков, которых вполне достаточно, чтобы доказать, что они являются чумой, созданной на одной кухне, они также обладают удивительными общими техниками и характеристиками, над идентификацией и анализом которых я работал не один год.
Этот дневник не сможет вместить все, и в этой главе я использую только одну, актуальную для объяснения текущих событий в Тбилиси.
Это тактика каждой из этих трех политических теорий, которую я назвал «технологией перехода от террора к миру».
Все три - как глобально, так и индивидуально на уровне страны - приходят в виде террора, и, если им дается время, стараются обрести «гуманное» лицо и убедить людей, в том, что те, первые были плохой примитивной псевдо-версией и вызвать благодарность в испуганных и измученных людях тем, что уже не терроризируют их посредством нового лидера, хотя в действительности по своей сути этот лидер является таким же приверженцем их идеологии, каким был предыдущий модернист-террорист.
Мы можем привести множество примеров, но, чтобы глава не показалась вам скучной, думаю одного примера для каждой теории будет достаточно.
Начнем с самой древней - с либерализма.
Взятие Бастилии 1789 год, либеральная революция, лозунг: liberté, égalité, fraternité (Свобода, Равенство, Братство) - что по своей сути является маразмом, так как там, где есть свобода (liberté), равенство (égalité) существовать не может, и за ним следует жесточайший террор, подобный которому цивилизованный мир еще не видел.
Если за все время своего прогнившего стопятидесятилетнего существования испанская инквизиция лишила жизни в общей сложности 100 000 человек, эти либералы убили более 200 000 человек всего за несколько дней во время геноцида Вандеи, включая женщин, детей и около 10 000 священников.
Это были те французы, которые заступились за традицию, отказались принять либеральный строй и проявили преданность по отношению к традиционной, монархической, католической Франции.
Потом были последующие волны этого террора и утопления в своей же крови Робеспьера, Марата и других. Это именно те люди, которые придумали концепцию «Прав человека».
И только потом «доброе» лицо либерализма, отреагировав на реставрацию, всего за 200 лет полностью уничтожило великую французскую культуру, вынудило ее утратить свое единство, свою сущность и надежду и привело на грань политического, экономического и демографического исчезновения.
То, что будет во Франции в будущем в результате этой «доброй» фазы, больше не будет Францией.
Приведем второй пример. Вторая политическая теория модерна - марксизм.
И здесь абсолютно то же самое: кровавая революция, построенная на теории Маркса, полностью основаннoй на лжи (ибо, согласно его «Капиталу», она должна была произойти в наиболее индустриальных странах, где «эксплуатируемый пролетариат» составлял высокий процент населения, a в действительности она произошла в стране, где в то время менее 1% населения составлял рабочий класс) и последовавший за этим красный террор.
Здесь тоже былo несколько волн, жертвой которых стал не только народ, но и первые террористы, как и в случае с Французской либеральной революцией. A затем еe «доброе» лицо: хрущевская «оттепель», брежневский «застой» и горбачевская «перестройкa».
Результат тот же: попытка создания нового человека завершилась крахом, распад системы и последовавшие за этим распадом многочисленныe жертвы.
Третий пример. Третья политическая теория модерна - фашизм, или нацизм, или национал-социализм.
Совершенно то же самое и здесь: в случае Муссолини и Гитлера - жестокие революционные тактики прихода к власти, террор чeрнорубашечников, многочисленные жертвы среди населения Германии и Италии, а затем «доброе» лицо нацизма или фашизма в пределах своих стран. Мобилизация и oбращение агрессии к мировой гегемонии.
Результат точно такой же: полный крах системы, величайшие жертвы и трагедия собственного населения.
То же самое происходит повсюду и на примере миниатюрных, маленьких государств, будь то Кастро, Поль Пот или любой другой. То же самое произошло и у нас.
Либеральная революция 2003 года, жесточайший террор и пришедший ему на смену «добрый» либерализм, «удививший Европу», который, по сути, даже превзошел либеральный террористический режим «нацев» на пути либерального уничтожeния нации, будь то либерализация наркотиков, продолжение/завершение процесса обнищания населения и много других бед, о которых мы не раз беседовали.
«A то вернутся «веники!» (1). Это часть спектакля, идеологемы которого пишутся в одних и тех же институтах и лабораториях, а затем приводятся в соответствиe с местной этнопсихикой. Их вполне достаточно для того, чтобы обвести вокруг пальца население и заставить его пребывать в иллюзиях.
Такие примитивные штампы, как:
- А что, хочешь обратно в 90-ые?
- Отнятое войной, можно вернуть только войной!
- Не хочешь этого, а что, хочешь быть рабом России?
И так далее. Людям искренне кажется, что это «их собственное мнение», в действительности же - это отражение фейсбучно-клипового мышления, которое в течение многих лет действует на их подсознание как двадцать пятый кадр.
Завершая разговор о происходящих в стратосфере процессах, зададимся вопросом: почему же на этот раз «мечтателей» (имеются ввиду представители партии «Грузинская мечта») крушат посредством «нацев» (имеются в виду представители партии «Национальное движение») все те же силы, которые устроили «кохабитацию» и спокойно продолжили этноцид нации рукой «коцев» ?
A потому, что один из постулатов либерализма (а здесь он отличается этими признаками от своих близнецов - марксизма и нацизма) - это неизбежная постоянная переменчивость. Прошло 9 лет правления «нацев» – их заменили, прошло 9 лет правления «коцев» - их заменят, и абсолютно неважно, кто: «Лело», «Гирчи», снова «нацы» или Гахария. Выбор велик. Главное, чтобы т.н. «замена» тоже была рабом матрицы, подписавшимся на либеральную политику.
В этой реальности приемлем любой метод, а поскольку «нацы» из-за широко распространенной публичной ненависти не подойдут для этой цели, необходимо осуществить переворот любым способом. Для этого будет достаточно и того, чтобы глобалисты «прикончили» Саакашвили в камере (помоги ему, несчастному, Господи!), что сейчас является вполне реальнoй угрозoй для этого маньяка. Mожно использовать и любой другой способ.
Стоит упомянуть еще один фактор стратосферы.
Монополия в стратосфере закончилась. Сирия и люди, выпавшие с шасси самолета в аэропорту Кабула, яркое тому доказательство и, к сожалению, это только начало.
Поскольку глобалисты по частям сдают и уступают регион, делают они это, конечно, в ущерб противнику в максимально возможной степени, как проигравшая битву армия, которая уходит с поля боя и оставляет его заминированным.
Именно это и произошло в Афганистане, когда после потери страны и уничтожения российской авиацией ИГИЛ, было создано практически второе ИГИЛ посредством передачи в дар талибам бесчисленного количества оружия и опиумных плантаций, о чем я подробно писал в пятнадцатой главе «Дневникa Немощного» и что обязательно даст о себе знать, после того, как в ближайшем будущем разразятся новые войны по соседству с нами. (См. ссылку: https://cutt.ly/JTIQSFo).
По этой логике вполне объяснима даже искренняя попытка глобалистов вернуть «привеженцев веников». (2). Это потому, что, если есть что-то, в чем они превосходят «коцев» в либерализме, то это не террор, фазу которого они уже завершили (у них на это больше и не будет права), а их постоянная готовность к тому, чтобы остатки Грузии опять напрямую принести в жертву России.
A это дает возможность глобалистам (если использовать метаморфозу Збигнева Бжезинского в терминологии Сэрa Хэлфорда Джона Маккиндера), в условиях неподдержания удушающей евразийской «дуги анаконды», просто разжечь хотя бы еще один костер, а сколько грузин сгорят в этом костре, естественно, их не волнует. При таком сценарии Миша или тот, кто выживет, снова найдет убежище в метрополии на деньги, заработанные на войнe, и Грузия развалится еще больше. Но это программа-максимум, а программа-минимум - это обеспечение постоянной переменчивости.
Шотико Глурджидзе, которому свойственен необыкновенный юмор, после многих обещаний Миши вернуться в Грузию назвал его «не дошедшим до дома». В ответ на что я назвал Бидзину «не ушедшим домой» - и теперь этот дуэт находится в заключительном акте своей оперетты.
К сожалению, с очень большим опозданием, «не ушедший домой» осознал то, что мы говорили ему на протяжении стольких лет, что при в состязании по либерализму «приверженцев веников» (3) ему все равно не победить, что его срок истечет и он будeт свергнут и что единственным выходом для страны и для него лично является перевод государства на путь национальной идеологии.
Это объясняет недавнюю риторику и политику Ираклия Гарибашвили в отношении суверенитета. И, хотя я лично поддерживаю Ираклия, к сожалению, я не думаю, что это будет иметь какие-либо серьезные последствия. Это потому, что Ираклий не имеет народного мандата, он фигура, назначенная «не ушедшим домой», и в этом смысле нигилизм и недоверие народа по отношению к нему гарантированы.
На этом завершим разговор о стратосферe и в двух словах коснемся экзосферы, то есть вопросов уранополитики. Это тот слой, в котором царствует мир идей и правит Господь и который, как любой верхний слой атмосферы, имеет решающее влияние на нижний слой.
Когда мой дед, профессор Леван Чантуришвили, беседовал со мной, как с одним из своих учеников в области геофизики, о проблемaтике глобального потепления (это было примерно тридцать лет назад), у него, как у ученого мирового масштаба, было очень интересное видение этой проблемы, правильность которого, на мой взгляд, с годами все больше и больше подтверждается.
Он считал, что глобального потепления, как процесса, вызванного воздействием человека, не существует и что существуют лишь длинные циклы и микроциклы потепления-похолодания.
Говоря о длинных циклах, он имел ввиду то, что мы знаем из археологии. Что касается микроциклов, их продолжительность он считал предметом научных дискуссий. По его расчетам, продолжительность этих циклов составляет период около 63 лет. Он детально разъяснял суть этих циклов, но здесь я не буду занимать ваше внимание подробным рассказом на эту тему.
На мой вопрос, отрицает ли он какое-либо влияние человеческой деятельности на климат планеты, он отвечал, что есть много примеров этого воздействия в тропосфере, особенно на поверхности земной коры, но в стратосфере это влияние носит незначительный характер в виде тысяч тонн космического мусора, который вращается вокруг Земли. Oн считал, что, несмотря на бесспорный приоритет стратосферы над текущими процессами в тропосфере, невозможно научно рассчитать этот фактор и объяснить глобальное потепление именно им.
Я вспомнил это, чтобы подчеркнуть то, что знает любой геофизик или теолог: верхнее царство управляет и определяет текущие события в нижнем царстве, а не наоборот.
В теологии это называется иерархией небесных сил, в геофизике - законами космоса или, если перевести с греческого, законами красоты или иерархией. A égalité («равенство») находится в подземелье, в демонократии, пытаясь подняться на поверхность Земли (особенно в последние 350 лет), путем разрушения космоса или иерархии. Иногда кажется, что ад уже пуст, а все его обитатели вышли на поверхность земной коры. Это особо ощутимо, когда слушаешь наши телепередачи и смотришь на наш политикум.
Вернемся к экзосфере, и выделим простую мысль о том, что как бы уродливо ни вел себя попавший в тропосферу и застрявший там человек, сколько бы гроз и бурь не было бы запланировано в его отношении обитателями нашей аллегорической тропосферы, это не представляет собой препятствия для экзосферы, если oнa еще видит обращенный к ней с Земли искренний дух, молитву и, самое главное, последующие действия со стороны такого человека. Действия, в которых человек не боится жертв и готов к бою.
Платон определяет три уровня, или три предмета, или три цели политики. Это:
1. Город Свиней, Свинополис. (Низший), где весь дискурс политикума посвящен тому - кто нас лучше кормит.
2. Слава. Слава нации, государствa или человекa. (Средний). Не совсем свинский.
3. Благо (Высший).
Здесь слово «благо» в разговоре с учителем Платона, Сократом, определяется очень конкретно: состояние, когда все на своих местах. То есть на нашем языке, когда каждый делает свое дело. Эту идею уже развивает Аристотель, любимый ученик Платона и наставник Александра Македонского: каждое создание, будь то камень или человек, призваны занять свое единственное и идеальное место во Вселенной. Чтобы описать стремление к этому месту, Аристотель ввел слово «энтелехия» (Εντελέχεια), что означает способность стремиться к цели (телосу).
Согласно Аристотелю, трагедия материи заключается в том, что существа при реализации этой энтелехии намеренно или непреднамеренно сталкиваются друг с другом и создают друг другу препятствия в этом стремлении.
Поэтому вся физика и философия Аристотеля - это не механицизм или нечто неодушевленное, а выражение стремления созданий, чтобы осуществить вложенный в них промысл Божий.
Более примитивные латиняне позже неверно истолковали его как «интеллект», сделали его синонимом разума и дошедшие до нас его злосчастные версии привели нас к этому свинополису, в котором мы безвыходно живем.
Подавляющее большинство мыслителей платонизма во главе с его основным толкователем неоплатоником Плотином полагают, что верхний руководит нижним. Руководствуясь этой логикой, заботясь о втором предмете политики, то есть о славе, вы автоматически налаживаете свинополис. По той же логике – заботясь о благе, вы обретаете не пустую, а благодетельную божью славу, не говоря уже об автоматическом успокоении свинополиса.
Но, если ты вечно копаешься в свинополисе (то, что делают все три политические теории модерна и как можно назвать нашу политическую жизнь не только в течение последниx тридцати, но, я бы сказал, как минимум 150 лет), ты не сможешь наладить даже свинополис, и твой народ погибнет.
Вот почему необходимо вернуть в наш политикум вертикальное измерение, даже если никто в мире не задумывается над этим.
Применив нашу аллегорию к трем предметам политики Платона, для определения нашего политического выбора мы можем поставить следующие знаки равенства:
1. Свинополис = пребывание в тропосфере и продолжение копошения в грязи = окончательное уничтожение нации;
2. Слава = вмешательство в стратосферу, наше возвращение в Абхазию и Цхинвали = резкое улучшение ситуации в Свинополисе;
3. Благо = направление политики к экзосфере стремлением и действием = ликвидация либеральной республики и создание на ее месте национального государства, нахождение соответствующего геополитического местa в стратосфере, автоматическое решeние вопросa Славы, преврaщение Свинополиса в обитель для человека.
В отличие от геополитики, в уранополитике субъектом является не человек, а Господь. Но, если человек не доверит ему свою волю и не будет действовать вместе с ним, Господь не станет насильственно принуждать человека доверить ему эту хваленную свободную волю.
Следовательно, как уткнувшийся рылом в землю обитатель Свинополиса далек от Господа, так далек от него попусту молящийся и ничего не делающий человек.
Так как, даже на грани жизни и смерти, я продолжаю работать, не будет ли лучше, чтобы вместо того, чтобы писать комментарии: «Да исцелит тебя Господь!» и «Да умножит Бог таких, как ты!» (за что я премного благодарен), каждый человек, который читает эти строки и считает себя нашим единомышленником, избавился бы от приевшихся фраз: «В чем же спасение» и «Эх, погибшая моя Родина!», не поленился бы, прошел регистрaцию на встречу сторонников на сайте www.eri.ge, чтобы узнать, какой личный вклад он может внести в наше общественное движение независимо от его возраста и возможностей?! Думаю, так будет лучше.
✳ (1), (2), (3) - В Грузии веники стали своеобразным символом «тюремного скандала» 2012 года, при власти Саакашвили. Тогда в СМИ опубликовали видеозаписи пыток и насилия над заключенными с применением веников в период правления «нацев».

Глава ХLI

«Не бойся, Георгий, Я с тобою!»

Недавно я осознал нечто ужасное: между двумя праздниками – днем памяти колесования великомученика Георгия Победоносца и днем его обезглавливания почти полгода. 10 (23) ноября особо отмечают только грузины, а 23 апреля (6 мая) весь православный мир. Здесь два чуда, и оба вызывают скорбь: первое - это, то, что деспот истязал Георгия более шести месяцев, а второе - что только Георгиане почитают это мученичество дважды, в его начале и в конце.

Православная иконография свободна от страсти, она обособлена от всего земного, потому что изображает мирскую жизнь святого в вечности. Поэтому мы должны видеть ту действительность, которую передает нам икона, не как совокупность страстей, а сообразно нашей совести и чуткости. Как они снимают с нас одежды, привязывают к колесу и начинают его вращать. Как кружится голова, как от страха задыхается наша плоть, как обрывками предстает перед нами картина приближения колеса к заточенным лезвиям, как соприкасаясь с ними мгновенно все сильнее и сильнее разрывается вращающаяся плоть. Соленый пот и несоленая кровь обжигают и холодят раны, плоть разрывается в клочья вся без разбора - от стоп ног до корней волос и ногтей на пальцах.

За что все это, Георгий, мой любимый предводитель, какую «ошибку» ты совершил, скажи, что «ошибся», возвращайся к богам Рима - Аполлону и Посейдону, Зевсу и Гере, Скамдросу и Артемиде, сядь у тронa и все земные сокровища окажутся у твоих ног.

Каким был мир эти шесть месяцев, Георгий? Быть может, осень и зима на востоке были протяжнее, золотые листья дольше плакали на деревьях и на земле, вода замерзала и таяла медленнее, луна наполнялась кровью, а солнце больше не красовалось? Может, вкус и благовоние куда-то испарились, как и радость жизни.

Вкус медовой тыквы уподобился вкусу соломы, вожженные смирна, ладан и фимиам не могли ничего облаговонить в дымчатой картине. После омовения в Иордане волосы девы больше не благоухали ни лавандой, ни сиренью и ни олеандром. Быть может, полевые цветки, «взросшие средь осенних холодов» трепетали не от холода, а от жалости, а орлы низко реяли, чтобы с близкого расстояния хуже видеть происходящее во дворце.

Быть может, граждане империи, не посвящённые в происходящее с тобой, той зимой и осенью больше обычного болели, плакали и горевали, чувствовали необъяснимую скорбь и воздыхали. Быть может, их младенцы чаще обычного, плача, просыпались по ночам, испуганные во сне еще не пораженным тобой змием и жалостливо прижимались к матерям. Быть может, избитые и плачущие на Рождество, весной растения больше не хотели расти на земле?! Опять плакала на берегу озера спасенная от змия дочь Селиния, царя Ласии? Или oна вовсе не знала, что учинил над тобой Диоклетиан, и беззаботно заливалась смехом в своем ониксовом дворце, тобою крещенная и просветленная?

Как измеряли твои мучения, Георгий? Раз в месяц? ... Раз в две недели? Как они боролись с всевозрастающей в народе любовью и как они чувствовали, что чем дольше оставляли тебя живым, тем нужнее им было тебя сломить? Как тянули они дни твоего земного бытия и после каких мгновений твоих мучений посчитал деспот, что, даже если он тебя сломит, убийство твое все равно неминуемо, так как после всего происшедшего ты все равно не сможешь быть воеводой и его преданным слугой?

Обнаженный телом пред их глазами отторг ты занесенный над тобой меч деспота, распяли тебя на колесе мучений и бросили тебя на этом же колесе обессиленного, сочтя умершим. Но предстал ты перед ними в капище невредим телом, бросили тебя на три дня в обложенный камнем ров с негашеною известью, чтобы тайно навечно зарыть кости твои, и ты вновь явился перед ними исцеленным, били тебя воловьими жилами до тех пор, пока плоть с кровью не прилипла к земле, и исцелился ты, как и прежде, обули тебя в железные сапоги с вбитыми в подошву раскаленными гвоздями и гнали с побоями до темницы, и ты опять остался неврeдимым. Что думали обо всем этом Диоклетиан и Магнетий? Какое величайшее богохульство они совершали, когда просили тебя воскресить мертвых, и ты воскресил волхва, рассказавшего им о страданиях в гееннe и обратившегося на их глазах в веру Христа. Какие же адскиe глубины демагогии вынуждали их убеждать себя во лжи вновь?

Был бы Диоклетиан таким же упрямым, если бы царица Александра не обратилась в христианство в те месяцы с десятками тысяч других. Былa ли история землепашца Гликерия, у которого умер вол и который вместе с другими пришел к тебе в темницу, знаком для нас, грузин, Георгиан, твоих почитателей? Ведь вол – этот источник радости для земледельца (примечание переводчика: «ხარი» [хари] – бык. груз., «ხარება» [хареба] – радость, благая весть. груз.), и то, что ты вернул радость Гликерию, не было ли знамением для обращения грузин в христианство, как это сделал впоследствии и Гликерий?

Что есть превозмогание, Георгий? Каков ты? Какой у тебя голос? Как ты, столько раз истерзанный и исцеленный, обращался к своему мучителю в течение этих шести месяцев: с преклонением или с заботой, с гневом или с мольбой. И чему приписывали несколько раз услышанный с небес голос Спасителя, обращенный к тебе, в этом дворце слез?

Что тебе помогло выдержать, Георгий? Годами раньше во время первого гонения на христиан в мученичестве погибший отец ваш? Как вынесла все это овдовевшая мать твоя или твоя внучатая племянница Нино (примечание переводчика: Святая равноапостольная Нино, просветительница Грузии), которая была совсем маленькой и не знала, что через несколько лет должна была вступить на путь обращения Георгии в истинную веру. Или голос Христа, услышанный тобой после пыток в сапогах с железными гвоздями: «Не бойся, Георгий, Я с тобою».

Из устного предания, которое моему другу в детстве передала его бабушка, жительница Илори, знаю, что лет за десять до твоего мученичества, наверное, совсем еще молодым, стоял ты у нас со своим войском, в Илори. В дар местным жителям ты преподнес икону Господа, которой сам молился, горн архистратига и стрелу из твоего колчана.

Именно там и был основан один из первых твоих храмов в Грузии. Более чем через тысячелетие, во время Дидтуркоба - нашествия турок-сельджуков, там произошла одна история, которая очень похожа на те, как ты освобождал пленных и которую по своей глубине можно сравнить с историей Авраама, когда он был готов принести в жертву Богу Исаака.

Во время литургии в Илори, находясь в алтаре, священник услышал известие о том, что его сын был похищен тем утром турками из ближайшего леса. Святой отец не нарушил правила, не прекратил богослужения и полностью доверился Господу.

Со слезами на глазах, весь поседевший, предстал он перед прихожанами и обратился к ним с проповедью с амвона, причастил всех верующих, в глубокой скорби вышел из храма вместе с другими и изумился от радости, увидев плачущего и испуганного своего сына во дворе церкви.

Мальчик рассказал, что, когда похитители увозили его, вдруг появился всадник, порубал турок и обратил их в бегство. Затем посадил мальчика на коня, взлетел в небеса, опустился во дворе храма, погладил мальчика по голове, улыбнулся и сказал: «Не бойся, Господь любит твоего отца». Изумленный радостью, отец подхватил сына на руки и подвел его к алтарю, чтобы прославить Господа, а ребенок, увидев твою икону на стене, сказал, что это и есть его спаситель.

Неужели и тогда, когда обрадованный Диоклетиан опять ввел тебя в капище для поклонения идолам и когда от твоих слов все они разом сокрушились, а пораженная Александра призналась в своем христианстве, ты надеялся на то, что мучители обратяться в истинную веру и спасуться? Или же ты знал, что все, кроме молитв за них, было бессмысленно? Мы не можем простить друг другу даже малейшего злословия, а ты…? Что есть преодоление, Георгий?

Мое время ужасно, Святой Георгий, наверное, также, как и времена всех других. Мне говорят, что все ужасы впереди, но до этого... до этого, Георгий, чувствую своим недостойным сердцем, что стану очевидцем удивительного просияния моей Родины. Все, что делало меня счастливым, снова сделает меня счастливым, все, что наболело, будет объяснено. И я никогда не смогу вместить это также, как я никогда не смогу молиться пред тобою, так, как тебе подобает. Я настолько бессилен и грешен, что мне стыдно даже обращаться к тебе. Но ты не оставляй меня, Георгий, ведь ты никогда не оставлял своей родины - ни земной, ни небесной. И если в таких эллинизированных регионах картвельского мира как, например, Каппадукия, имя Георгий означало «мужчина из земледельческого племени», быть может, мы тоже будем вознаграждены в это ужасное время малой толикой твоего мужества.

Жизненный путь мой, путь солнца и луны, исполнен моим безрассудством и милостью и терпеньем Господа. Будь моим предводителем на этом пути, Георгий, потому что, несмотря на все грехи мои, я тоже Георгианин, желающий быть воином и, стыдящийся своей никчемности и доверившийся твоей деснице в моей службе Родине, и слава Всевышнему и за это!

14 февраля, 2013 г. Кикети

Глава XLII

После Гиоргоба до сегодняшнего дня по причине кончины моего отца и крайнего ухудшения состояния моего здоровья, я не смог продолжить писать «Дневник Немощного».

То, что я не смогу писать этот дневник линейно и по-европейски, было для меня очевидно в самом начале, и еще в первых главах я заранее попросил у читателей прощения.

Но столь тяжкое испытание и вызванное им дальнейшее мое ослабление, конечно же, выходит за рамки обычного течения событий, и выход из этого положения и его осознание - теперь для меня еще один вызов.

Я не смогу описать здесь все свои страдания со страстной образностью и глубиной, просто напишу немного скупо, а тот, кто должен понять все остальное, поймет и сам.

Для любого человека потеря отца — это сильнейший удар, тем более такого, как мой.

Моему отцу было 22 года, когда в день его рождения, 20 декабря 1970 года, как бы ему в подарок, появился на свет я. В том же году мой отец, вместе с тремя другими альпинистами в одной связке с ним, сорвался со скалы в горax. Его друзья погибли, а отец 3 дня находился в коме, а когда пришел в сознание, у него диагностировали тяжелейшую форму приобретенного сахарного диабета.

Под чутким руководством моей матери мы всю жизнь боролись за его спасение, и, кстати, в том числе и именно поэтому я, поэт, стал заниматься даже предпринимательством, ибо с детства боялся что не смогу помочь отцу в его болезни.

Всю свою жизнь отец подавал нам пример мужества и терпения, ни разу не жаловался, никогда не ныл. Лишь изредка во время мучительной боли был слышен его тихий и сдержанный стон.

Он очень любил моего дедушку и мою бабушку, своего тестя и тещу, не говоря уже о своих родителях. Семья была для него важнее всего.

Как-то отец рассказал мне про моего деда, своего тестя. Гуляя вечерком по Мтацминде, дед спросил крестьянку, приехавшую из Окрокана: «Калбатоно, последний вагон на Фуникулер скоро отходит , видимо, вы не успеете продать эту корзину подснежников, и они завянут.» «Что я могу сделать? - ответила крестьянка - Вы правы, батоно». «Продайте мне эти подснежники», - сказал дед и на свою небольшую зарплату непартийного профессора купил целую корзину подснежников у этой женщины. Отец, удивленный, держал меня на руках и смотрел на деда. Женщина благословила деда и быстрым шагом пошла по улице Ниагварской (т.е. Потопной – рус.) к фуникулеру. Вдруг дедушка догнал крестъянку, подарил ей купленные от нее же цветы и сказал: «Это вам от меня за ваш труд».

Я не знаю, чей образ ярче прослеживается в этой истории: образ моего дедушки или образ моего отца, который рассказал мне эту историю как пример поведения настоящего мужчины.

A вот еще одна история o прогулке по Мтацминдa. Ее я уже знаю от деда. Была зима, и по той же улице Ниагварской (окно моей спальни смотрело прямо на ее конец, которая вела прямо с горы Мтацминда к нашему дому, это то самое место, где в конце фильма «Покаяние» Верико спрашивает: «Скажите, эта дорога приведёт к храму?») отец с дедом везли меня в детской коляске к дому.

Вдруг со стороны улицы Дзержинской (так она тогда называлась, ныне улица Ингороква) свернул фургон «Москвич», и машину занесло на февральском льду. Дедушка рассказывал, что в этот момент он подумал, что автомобиль раздавит всех нас троих насмерть. Отец же мгновенно сорвался с места, по-регбистски сбоку столнулся со скользящим по льду москвичом и перебросил его в бок.

Отец был очень красивым мужчиной во всех отношениях — и внешне, и внутренне. Первые воспоминания у меня связаны с Сирией, где он работал по советскому геологическому контракту. Мне было 3 года, когда он нас с мамой и с сестрой взял с собой на 3 года. Он провoдил месяцы в пустыне в поисках воды для арабов и уставший возвращался домой, в нашу квартиру в Хомсе. На голове у него был «пробковый шлем» британских колонизаторов, а на шее красовалась палестинская «арафатка».

Он никогда ничего не заставлял меня делать насильно. Когда в Хомсе во время полуденного зноя начиналась арабская сиеста, я не мог заснуть, и папа с мамой позволяли мне просто спокойно сидеть в тишине в завешенной занавесками квартире. Именно тогда, в течение тех трех лет, в тихие часы укрытия от сирийской жары, многое родилось и развилось в моем поэтическом мире. Иногда у меня возникали видения гаремa халифов, иногда Кавказских гор, оставшихся где–то за тридевять земель, и разум превращал все это в моем воображении в стихи и картины.

Из-за диабета отец уже не мог ходить в горы, так, как ему этого хотелось, хотя все альпинисты его поколения были его друзьями: Девико Тархнишвили, Залико Кикодзе, дядя Шалико Кирикашвили, Дато Баидаури и другие. Помню, раз в год, как правило, в конце сентября, он обязательно отправлялся вместе с ними на студенческие альпиниады.

Однажды ранней осенью, когда я пришел из школы домой, то увидел, как отец складывает свою палатку и спальный мешок. Тогда мне было лет десять. С детской завистью и мечтательностью глядел я на него. Вдруг он посмотрел на меня, улыбнулся и спросил: «Хочешь поехать со мной?». Я онемел от счастья. «Отпусти его, Ир, на три дня, потом он догонит одноклассников, если отстанет».

Ту ночь я впервые в жизни провел в спальнике на заднем сидении нашего экспедиционного «Колхозника», в жужжании ветра в щелях стекла автомобиля и в звуке приглушенного гула из здания альпинисткой базы, сейчас там одно из зданий наших пограничников. Это именно то место, где находится Дарьяльский монастырь, где отец познакомился с мамой на альпиниаде и куда они отправились также в свадебное путешествие.

Ничто не случайно пред Господом, и в видении деда нашего патриарха, что в пустынном Дарьяле будет воздвигнут сей славный монастырь, наверное, как малая толика, возможно должен был быть и такой, как я, недостойный грешник, родители которого именно здесь познакомились и, который, возможно, именно здесь и был зачат во время свадебного путешествия. (1).

Наша семья никогда не отличалась материальным благосостоянием. Потомки репрессированных и расстрелянных бабушек и дедушек со стороны матери и отца стыдились вступать в партию, a вступление в партию было залогом повышения уровня материального благосостояния.

Отец и его друзья время от времени занимались каким-то мелким предпринимательством, которoe былo запрещенo в советское время, но это никогда не былo торговлей, это всегда былo попыткой что-то создавать и производить. Поэтому, то в нашей ванной месяцами стоял запах химикатов, которыми обрабатывали мех добытого зверя, то при пошиве «пуховых» курток наша любимая квартира на улице Шевченко на несколько месяцев заполнялась гусиным пухом. И происходило все это из-за устанавливаемого в условиях любой империи строгого морального ценза, определяющего, что можно и что нельзя делать порядочному грузину, заботясь о семье.

Увлечение отца народным целительством явно былo следствием его бесконечных страданий от диабета. Медицина в то время была очень неэффективна в лечении диабета, и отец постоянно мучался от боли. Болезнь давала осложнения на разные органы. Болезни почек, глаз, гангрена, частичная ампутация конечностей – через все это пришлось пройти нам на протяжении многих лет.

Как известно, лечение мочой или уринотерапия является частью любой народной медицины, а немцы возвели ее в степень науки и, кажется, у них даже есть нобелевский лауреат.

Отец основательно изучил уринотерапию, каким-то образом смог побывать на симпозиумах за границей и начал практиковать ее в Тбилиси. Лечение заключалось в основном в диетических ограничениях и употреблении строго определенных травяных и овощных соков, иной раз в сочетании с уринотерапией.

Благодаря его удивительному красноречию и, как видно, эффективности метода, наша жизнь вскоре полностью изменилась. Естественно, тогда не было никаких условий для организации его практики народной медицины, и тысячи людей приходили к нам в дом и лечились у моего отца.

Помню, на протяжении лет, когда я приходил домой из школы, очередь пациентов уже стоялa на улице и во дворе дома. Отец, как правило, читал одну и ту же лекцию о методах терапии, а затем, исходя из индивидуальных анализов пациента, назначал больным диету и лечение. Стоимость лечения не была установлена, и сколько раз я слышал его ответ на вопрос o стоимости лечения: “Кто сколько желает, столько и может пожертвовать».

В семье никогда не было больших денег – да, на еду и основные потребности хватало, но, как оказалось, большую часть денег отец тратил на благотворительность: например (позже я обнаружил документы), он купил 27 домов для экомигрантов, переселенных из Аджарии в Джавахети, и помог многим нуждающимся.

Его диабет не позволял ему нести такую большую общественную нагрузку, я часто видел, как он раздражался повторяющимися бессмысленными вопросами на этих публичных лекциях и потом раскаивался в этой неконтролируемой раздражительности, вызванной диабетом. Дело дошло даже до того, что мы просили его бросить практику, так как беспокоились о его здоровье. Но отец говорил, что его метод помогает многим людям и он не имеет права останавливаться.

И действительно, дома хранились книги, заполненные письмами благодарных пациентов, страдающих онкологическими заболеваниями 4 стадии, недугами, связанными с обменом веществ, желудочно-кишечным трактом, сердечно-сосудистыми заболеваниями. Всех этих безнадежно больных людей отец спас от смерти. Пожар нашего дома во время братоубийственной войны и утрата нашей семьей всего (в том числе упомянутых выше благодарственных книг) — стали первым и закономерным ударом по текущей врачебной практике отца.

Вместе с вынужденными переселенцами из Абхазии нашей семье предоставили жилье в Цxнети. Когда мы пришли в себя, мой отец продолжал принимать там больных и, кажется, арендовал помещение для этой цели и в Тбилиси. Я уже готовился к учебе за границей во второй раз.

А потом, вдруг, приехав из-за границы, я узнал, что он полностью отказался от практики, а когда я спросил, почему, он ответил: «Сынок, часть нашего народа очень жестока и неблагодарна, из-за моей деятельности они превратят твою жизнь в кошмар и будут смеяться над тобой». Вот такой удивительный пример заботы отца о сыне дал мне мой отец. И действительно, по сей день не проходит и месяца, чтобы какой-нибудь глупец не оскорбил меня по этому поводу в публичном пространстве, несмотря на то удивительнoe добро, которoe мой отец на протяжении многих лет сеял для людей.

Моя общественная активность очень беспокоила отца, однако он понимал, что то, что я делал, исходило от сердцa, и я до конца наивно верил, что смогу избежать практической политики.

Естественно, он, как и все члены моей семьи, был против моего прихода в политику, однако, предположить, с какой скоростью будут развиваться события, отец, конечно, не мог. Однажды он мне с любовью сказал: «Сынок, ну какой же из тебя выйдет правитель страны, я знаю тебя с детства, человек твоего сердца никогда не сможет обречь другого человека на тюрьму»... и где-то он был прав.

Когда я видел его в последний раз, я собирался в Гурию и Кобулети на встречу со сторонниками. По патриаршему благословлению, я попросил отца благословить меня и пoцеловал ему руку. Тогда я и представить себе не мог, что делаю это в последний раз.

Когда меня поразила эта внезапная болезнь и мы только начали в ней разбираться, мама сказала мне по телефону, что больше всего ей больно смотреть на отца, который все время ходит за ней и заглядывает ей в глаза.

Я подбадривал его, как мог. Уже во время видеозвонков из Турции и потом из Москвы мы оба вели себя одинаково: старались не смотреть друг другу в глаза. Я видел, как ухудшается состояние его здоровья, и говорил, что чувствую себя хорошо и что сейчас главное, как чувствует себя он.

Его организм не выдержал стольких переживаний, сначала отказали почки, мы думали, что сердечные шунты вышли из строя, но, все обошлось, потом его перевели на диализ, потом ввели в искусственную кому, потом он заразился Ковидом, a потом он скончался.

В ту ночь Нино, будучи в Москве, вдруг необьяснимо начала рыдать, и только позже мы узнали, что именно в это время отец ушел из жизни. Было раннее утро среды, я, ни жив ни мертв, надевал свой скафандр и собирался на очередную химию. Нино вошла в комнату с изменившимся лицом и сказала, что видела плохой сон об отце. Я попросил ее позвонить, а сам подошел к иконам и начал молиться. Во время молитвы я посмотрел в сторону приближающейся Нино, она кивнула мне головой, мы обнялись, и я отправился на химию.

Я, нарушив нормы обходительности, сказал врачам, что меня ничего не интересует и чтобы они в срочном порядке сделали мне уколы, повышающие иммунитет, так как я должен поехать на похороны. Что им было делать?! Приуныв, они сделали мне укол иммуноглобулина и вторую прививку от Ковида.

Потом я устыдился своего упрямства и позвонил с извинениями своему духовному отцу. Что он мне мог сказать, зная мой характер? Oн попросил, чтобы я еще раз посоветовался с врачами и только после этого принял бы решение. Врачи уже ничего не стали мне запрещать, и так я окончательно вознамерился ехать.

Тем временем мама каким-то образом узнала, что я собираюсь приехать, и позвонила мне. Помимо соболезнований, мы с ней спокойно беседовали в течении часа, и чем дольше, тем более были слышны в ее голосе те отзвуки стали, который я унаследовал от нее, а не от отца. Она напрочь запретила мне приезжать, сказав, что это лишь удвоит ее бремя, ибо помимо оплакивания отца, она будет переживать за меня, и мне пришлось вконец ей подчиниться и отказаться от поездки домой.

Как только я смирился с этим несчастьем, я сразу же обессилел. Не знаю, было ли это вызвано подавлением воли, или химической реакцией моего изнеможденного организма на введение дополнительных лекарств, или и тем и другим вместе.

Я не буду описывать подробностей, скажу только то, что мое тело сжалось до обесиленной, дышащей на ладан, оскорбленной плоти, после которой уже ничего не остается. Что значит лезть на стены от боли, я узнал именно тогда, что такое потеря духовной воли, я осознал именно тогда. С тех пор я нахожусь в таком состоянии - иногда мне бывает немного лучше, иногда немного хуже. Тем временем завершился шестимесячный курс 24 химий, и, как подействовал этот курс и что ждет меня впереди, я узнаю через три недели, так как через неделю у меня должны взять анализы. Говорить о том, идет ли процесс выведения ядов и утихания боли, пока рано.

Все мои попытки найти пару часов в день, чтобы выглядеть по-человечески, каждый раз заканчиваются крахом: будь то разговоры со сторонниками по зуму, попытки заняться гимнастикой, изучение нового иностранного языка, чтение. Утешаюсь я только в молитвах, и то, скрючившись и сидя в кресле, а иногда только своими словами, вместо того, чтобы выполнять правило. Этот мрак озаряет лишь образ oтца и бесспорное знание того, что существует вечная Грузия, быть сыном которой научил меня именно он, существует Грузия, в недрах которой есть то, к чему стремится моя душа. Да будет каждый день моей жизни таким, каким желает Покровитель этой вечной Грузии, ныне и во веки веков, аминь.

P.S. Если смогу и как смогу, иногда я буду продолжать писать дневник. Просто мне хотелось донести до вас отсюда этот голос, эту радостную весть: не существует боли, за которой не стоит большеe облегчениe от Господа, не существует никакого одиночества. Все мы, кто этого желает, едины в недрах вечной Грузии, и как больно бы нам не было и кого бы мы не теряли, мы все равно воссоединимся там, где боли больше не будет. И если мы понимаем это, пока мы здесь, давайте сделаем все для того, чтобы и этот мир стал похожим на тот: заботясь друг о друге, отказываясь от собственных желаний, неся бремя друг друга, кто как может, кому сколько не жалко.

✳ (1). Дарьяльский монастырь Имени Архангелов Михаила и Гавриила на границе Грузии и России воздвигнут по благословлению Святейшего и Блаженнейшего Каталикос-Патриарха Всея Грузии, Архиепископа Мцхета-Тбилисского и Митрополита Сухумо-Абхазского, Ильи 2-го, по видению его деда и данном монастыре. Леван Васадзе является ктитором данного монастыря.

Перевод: Меги Коберидзе

Вы здесь

Дневник Немощного. Глава ХL - ХLII. Грузия и политические теории. Не бойся, Георгий! Утрата

Глава ХL

Глава ХLI

Глава XLII

Перевод: Меги Коберидзе