18+
Что на самом деле "черные" означают для левых
05.08.2024
Я читал о бурной реакции на заявление Дональда Трампа о том, что Камала Харрис стала чернокожей, когда это соответствовало ее политическим целям. В противном случае, как предполагает Трамп, этот политик была бы довольна тем, что более полно идентифицировала себя со своим индийским происхождением.
Это заявление, как отмечает Миранда Дивайн, на самом деле говорит о том, что Камала “убегает от всего остального, связанного со своим прошлым, от радикальных левых позиций, которые она всегда занимала, к своей расовой принадлежности, когда-то индийской, а теперь черной, как указал Трамп”. Упоминание этого факта, по словам Дивайн, вызвало “возмущение со стороны обычных подозреваемых”.
Как оказалось, Трамп, возможно, оговорился, потому что Харрис, как я бы предположил из ее пиар-выступлений на протяжении многих лет, с удовольствием разыгрывала как черные, так и индийские карты, в зависимости от того, какая из них была более полезной в тот или иной момент ее карьеры. Сейчас она в совершенстве разыгрывает роль королевы выпускного бала, которую ей вручили представители СМИ, и которая освобождает ее от необходимости отстаивать свои дурацкие левые политические взгляды в прошлом, которые те же СМИ теперь услужливо стерли или фундаментально реконструировали.
Более масштабная точка зрения, высказанная Дивайн и Мэттом Буз в "Хрониках", безусловно, верна. У Камалы Харрис нет определенной идентичности, кроме ее карьеры в качестве жертвы знаменитостей из левого меньшинства, детали которой она могла свободно изменять с помощью СМИ. В этом отношении она похожа на Эла Шарптона, чету Обама, Билла и Хиллари Клинтон и других любимцев прессы, которые смогли изменить свою позицию или стереть ненужные аспекты своего прошлого с большой помощью извне.
В случае с Харрис я должен задаться вопросом о посетителях Национальной ассоциации чернокожих журналистов, которые сочли отказ Трампа признать чернокожесть Харрис “отвратительным”. Неоконсервативный Wall Street Journal также был расстроен тем, что Трамп осмелился сделать такое возмутительное заявление. Позвольте мне признаться, что если бы Харрис не настаивала на том, что она чернокожая, и если бы МСМ не представили этот факт, я, возможно, никогда бы не пришел к такому выводу. Я бы принял Харрис за темнокожую, наполовину индианку, но по сути белую женщину, вышедшую замуж за очень либерального, женоподобного еврейского адвоката из Лос-Анджелеса.
Она, конечно, не такая узнаваемая чернокожая, как Кларенс Томас, в которой, возможно, те чернокожие, которые присутствовали при нападении чернокожих феминисток на Дональда Трампа во вторник, были бы менее рады узнать одну из своих. А как насчет доктора Бена Карсона? Такой же ли он чернокожий, как Барак Обама, который лишь наполовину чернокожий, но гораздо более популярен среди чернокожих избирателей Америки, чем уроженец Детройта, поднявшийся из нищеты и ставший выдающимся хирургом? Я даже не буду спрашивать об очень темнокожем конгрессмене от Флориды Байроне Дональдсе, который является консервативным, а не левым лидером. Я сомневаюсь, что те участники, которые сочли комментарии Трампа невыразимо “отвратительными”, отреагировали бы с возмущением, если бы кто-то усомнился в “настоящей” черноте Дональдса.
Часть того, что сейчас определяет чернокожего, - это левые политические взгляды. Что сделало вопрос Трампа о чернокожести Харрис таким “отвратительным”, так это то, что он подверг критике расовые претензии типичного левого политика, который апеллировал к чернокожим в жесткой президентской борьбе. Участники, которые, казалось, испытывали отвращение, вероятно, отреагировали бы иначе, если бы кто-то оспаривал расовую принадлежность Кларенса Томаса. Дело в том, что те, кто был явно оскорблен заявлением Трампа (которое, по общему признанию, можно было бы выразить более искусно), действительно были, как описал их Дивайн, “обычными подозреваемыми”.
Они также, подобно “журналистке” из ABC, которая в своем первом вопросе шипела и злобно размахивала руками в адрес Трампа, вряд ли поддавались уговорам. Те, кто предпочел глубоко оскорбиться, скорее всего, были убежденными сторонниками Харрис по идеологическим соображениям. Они приветствуют ее как “черную женщину” именно потому, что она разыгрывает расовые карты чернокожих и феминисток. Разве Харрис не показала, насколько она черная, осудив США как расистскую страну по своей сути? Она также решительно выступала за освобождение в основном чернокожих уголовных преступников без залога, даже если в другом своем воплощении, будучи генеральным прокурором Калифорнии, она наполняла тюрьмы штата чернокожими наркопреступниками.
Попытки добиться освобождения чернокожих преступников-насильников из тюрьмы без внесения залога и выражение поддержки BLM не помешали Харрис в то же время отождествлять себя с женской властью. Она одержима правами на аборты везде и для всех. Она также выступает за предоставление преференций при приеме на работу женщинам, а также за вознаграждение других одобренных жертв. Но и здесь, как объясняет Дивайн, она не совсем последовательна: “С точки зрения партии, которая предложила нам решение Верховного суда "Что такое женщина?", неудивительно, что Камала поддерживает мужчин в женских видах спорта и мальчиков в женских раздевалках”. Конечно, это также может быть тем, о чем сейчас говорит “чернота”, поддерживая весь пакет позиций "проснувшихся левых", даже те, которые противоречат другим позициям.
