Будущее гибридной войны

В будущем НАТО следует принять концепцию гибридной войны и интегрировать её в свою стратегию сдерживания и обороны. Начав с повышения устойчивости как первого шага, НАТО может использовать свои врожденные преимущества для того, чтобы поставить противников в невыгодное положение и усилить свой стратегический подход к гибридной войне.

Война развивается и опровергает западную склонность к разделению понятий на черное и белое, таких как традиционная и нерегулярная война. Это отражает жёсткую категоризацию, а не континуум конфликтов с разнообразием методов и форм ведения войны. Однако, несмотря на эту тенденцию, НАТО должно глубже интегрировать концепцию гибридной войны в свои оборонные стратегии. Для этого альянсу необходимо преодолеть естественные недостатки, одновременно используя свои собственные сильные стороны, интересы и ценности для создания устойчивости перед гибридными действиями противников.

Изначальное понимание гибридных угроз отражало насильственное сочетание регулярных возможностей и нерегулярных тактик. Этот тип конфликта определялся как противник, который «одновременно и адаптивно использует смесь обычных вооружений, нерегулярных тактик, катастрофического терроризма и криминального поведения в боевой зоне для достижения желаемых политических целей». С высокой вероятностью вооружённые конфликты будут нарастать в будущем, и их характер, вероятнее всего, будет гибридным, из-за стремления великих держав избегать прямой конфронтации.

Возможно, из-за своего интенсивного, но застопорившегося противостояния с Киевом Москва начинает расширять свои активные мероприятия и тактики гибридного конфликта по всей Европе. Это включает саботаж, поджоги и кибератаки. Беспокойство НАТО по поводу темной стороны российского гибридного конфликта оправдано. НАТО публично предупреждало Россию о её гибридной деятельности, выявленной в Чехии, Эстонии, Германии, Латвии, Литве, Польше и Соединённом Королевстве. Независимо от того, как сложится ситуация в Украине, очевидно, что Россия продолжит попытки дестабилизировать Запад, вмешиваясь через финансирование дружественных СМИ и подрыв политических партий. Как отметил Марк Галеотти, в использовании этих методов Россией нет ничего нового — большинство из них столь же стары, как мир. Странам НАТО придётся быть готовыми отразить эту «войну в тенях», одновременно укрепляя свои коллективные оборонные возможности.

Слияние современных возможностей с нерегулярными силами и тактиками также имеет ключевое значение, что неоднократно подтверждалось за последнее десятилетие в конфликтах с участием «Хезболлы», в сирийском конфликте и в российских кампаниях в Грузии и Украине. Сирийский пример вызывает особую обеспокоенность, так как гражданская война в Сирии превратилась в гибридный конфликт, где российская военная поддержка, сирийские нерегулярные формирования и наёмники ведут бой против столь же смешанных отрядов местных нерегулярных сил, поддерживаемых американской артиллерией и авиацией.

Гибридный конфликт использует непрямой подход через прокси-силы, чтобы увеличить возможность отрицания своей причастности. Авторитарные державы предпочитают продвигать свои интересы в качестве спонсоров прокси-сил. Прокси-войны, которые некоторым странам представляются как "дешёвая война", исторически распространены. Поддержка со стороны крупной державы позволяет создавать гибридные угрозы за счёт предоставления прокси передовых военных возможностей. Российские частные военные компании (ЧВК), такие как Группа Вагнера, действуют как дочерние структуры Кремля и действовали в Сирии, Украине и Ливии. Путин предоставлял в этих конфликтах современные вооружения, разведданные и различных "добровольцев". Хотя ЧВК продемонстрировали довольно неоднородные результаты, Россия, вероятно, продолжит их использовать. Для крупных государств более важно то, что отсутствие прямого контакта позволяет снизить риск приписывания ответственности и эскалации конфликта. Прокси-войны имеют множество форм в прошлом, а использование кибератак и дронов, вероятно, расширит применение прокси-акторов.

Китайский подход к более нетрадиционным формам конфликта включает концепцию "трёх видов войн" (психологической, политической и правовой) для достижения своих целей. Например, его инвестиции в деятельность департамента Единого фронта направлены на контроль повествования и поведения среди китайских диаспор и зарубежных сообществ, используя прикрытые организации для максимизации китайского влияния за границей. Китай также увеличивает использование коммерческих охранных операций для защиты своих экономических и политических интересов за рубежом. Следует ожидать вероятности опосредованного и прокси-вмешательства Китая, по мере того как его интересы продолжают наращивать глубину и охват. Наконец, продолжающееся использование Китаем размытых тактик и квазивоенных сил в морской зоне явно демонстрирует применение Китаем принудительной силы инновационными методами. Китай осторожно адаптирует свои морские силы и расширяет своё влияние, проводя гибридные или "серые" действия с "китайской спецификой". Тогда как страны НАТО развертывают силы в тихоокеанском регионе для защиты международных норм и порядка, они столкнутся с гибридной войной Китая как в этой, так и в других регионах, так как китайское влияние простирается на Ближний Восток и, возможно, Арктику.

В ответ на это НАТО приняло расширенное определение гибридного конфликта, которое включает политическое вмешательство, саботаж, подрывную деятельность и воздействие с использованием недобросовестного влияния. Такой подход охватывает постоянные вызовы со стороны Москвы, которая уже давно предпочитает косвенные методы или "Активные мероприятия" и в настоящее время активно использует дезинформацию через средства массовой информации. В ответ НАТО делает ставку на устойчивость как на "первую линию" сдерживания и обороны. Этот акцент является важным сдвигом, но его сложно реализовать, особенно быстро. Те самые факторы, которые делают НАТО и его демократии сильными перед лицом автократий — законы, принципы и ценности — также затрудняют коллективные действия и принятие решений в условиях "серой зоны". Относительно проще сосредоточиться на ядерных и традиционных силах, чем обсуждать устойчивость общества в рамках альянса. Результаты 75-го саммита НАТО помогут определить, готовы ли страны альянса коллективно сдерживать и противостоять неявным тактикам гибридной войны, несмотря на свои ограничения, или готовы ли переложить бóльшую ответственность на отдельные государства.

В будущем наиболее значимыми формами вооружённого конфликта, вероятно, станут те, которые будут происходить в нижней и средней частях спектра конфликтов, с участием посредников и прокси-сил. К счастью, НАТО уже потратило время и усилия на изучение этой проблемы и постепенно интегрирует противодействие посредникам и прокси-силам в свои стратегии коллективной обороны и интегрированного сдерживания. Поскольку Россия продолжает провоцировать Запад, а Китай стремится получить преимущества по всему миру, НАТО придётся укреплять свои возможности по обнаружению, сдерживанию и реагированию на такие враждебные действия, направленные против его ценностей и свобод.

Источник