Америка движется к системному коллапсу?
В наше время, как и в Древнем Риме, несколько наций пережили «системный коллапс». Этот термин описывает внезапную неспособность некогда процветающего населения продолжать то, что обеспечивало хорошую жизнь, какой они ее знали.
Внезапно население не может купить или даже найти когда-то в изобилии предметы первой необходимости. Жители считают, что их улицы небезопасны. Законы не соблюдаются или применяются несправедливо. Повседневные дела перестают исполняться. Правительство превращается из надежного в капризное, если не враждебное.
Возьмем современную Венесуэлу. К 2010 году некогда благополучная страна-экспортер нефти погрязла в хаосе, который сама же и создала. Еды стало мало, преступность повсеместна.
Виновниками этого были радикальный социализм, национализация, коррупция, тюремное заключение оппонентов и разрушение конституционных норм.
В период с 2009 по 2016 год некогда относительно стабильная Греция едва не стала страной третьего мира. Так же поступила и Великобритания в социалистические дни 1970-х годов.
Молодой президент Джо Байден, возможно, уже ведет Соединенные Штаты к аналогичному краху.
Идеология «пробуждения» ультралевых почти стерла идею границы. Миллионы обедневших иностранцев въезжают в Соединенные Штаты нелегально – и во время пандемии без тестов на COVID-19 и без прививок.
Бюрократия здравоохранения потеряла доверие, поскольку официальные сообщения о масках, коллективном и приобретенном иммунитете, вакцинациях и сопутствующих заболеваниях, по-видимому, меняются и приспосабливаются к предполагаемым политическим реалиям.
После десятилетий улучшения расовых отношений Америка регрессирует в архаичное племенное общество.
Преступность растет. Инфляция бушует. Меритократия оклеветана, и поэтому нами больше управляет идеология и племенные отношения.
Стремительно растущие цены на жизненные блага – топливо, продукты питания, жилье, здравоохранение, транспорт – душит средний класс.
Миллионы остаются дома, довольствуясь тем, что государство платит им, а не работают. Дефицит товаров и пустые полки стали нормой.
Ограбления поездов в стиле XIX века возвращаются. Как и городское насилие 1970-х, изобилующее мародерством, угонами автомобилей и случайными убийствами невинных.
После фиаско в Афганистане мы вернулись к темным дням после поражения во Вьетнаме, когда сдерживание США за границей также было подорвано, а глобальный терроризм и нестабильность были нормой за границей.
Кто мог поверить год назад, что Америка теперь будет умолять Саудовскую Аравию и Россию увеличить добычу нефти, когда мы отказались от своих собственных нефтяных договоров и отказались от трубопроводов и нефтяных месторождений?
Наш путь к краху систем не связан с землетрясением, изменением климата, ядерной войной или даже пандемией COVID-19.
Наоборот, большинство наших болезней мы наносим сами себе. Они являются прямым результатом проснувшихся идеологий, которые одновременно жестоки и противоречат традиционному американскому прагматизму.
Крайне «левые» окружные прокуроры в наших крупных городах отказываются предъявлять обвинения тысячам арестованных преступников, вместо этого полагаясь на несостоятельные теории социальной справедливости.
Правоохранительные органы были произвольно лишены финансирования и оклеветаны. Полицейское сдерживание утрачивается, поэтому мародеры, вандалы, воры и убийцы более свободно охотятся на население.
«Современная денежная теория» вводит в заблуждение идеологов, утверждающих, что печатание триллионов долларов может обогатить общество, даже если последующая инфляция делает людей беднее.
«Критическая расовая теория» абсурдно утверждает, что нынешний «хороший» расизм может исправить последствия плохого расизма прошлого. Когда-то терпимая, многорасовая нация напоминает фракционность бывшей Югославии.
Виновником снова является бессердечная идеология «пробуждения», которая не имеет большого значения для отдельных лиц, отдавая приоритет только так называемой коллективной программе.
Торговая марка Woke – «справедливость» или принудительное равенство возможностей. На практике мы становимся версией жертв и мучителей из комиксов, а проснувшиеся оппортунисты играют роль наших супергероев.
Самым странным в 2021 году была систематическая атака на наши древние институты, поскольку мы обвиняли наших предков в собственной некомпетентности.
«Пробуждение» вело настоящую войну против 233-летней Коллегии выборщиков и права штатов устанавливать свои собственные законы о голосовании на национальных выборах, 180-летнего закона о вето на принятии решения, 150-летнего Верховного суда, состоящего из девяти человек, и 60-летнего союза 50-ти штатов.
Военные США, Министерство юстиции, ФБР, ЦРУ, Центр по контролю за заболеваниями и Национальные институты здравоохранения до недавнего времени пользовались уважением. Их высшие эшелоны были укомплектованы профессионалами, в основном невосприимчивыми к политике того времени.
Но сейчас дело обстоит иначе. Эти бюро и агентства теряют общественное доверие и поддержку. Граждане скорее боятся, чем уважают вашингтонских грандов, которые используют политику в качестве оружия вместо государственной службы.
Председатель Объединенного комитета начальников штабов Марк Милли, генеральный прокурор Меррик Гарланд, бывшие главы ФБР, такие как Джеймс Коми и Эндрю Маккейб, отставной директор ЦРУ Джон Бреннан и глава Национального института аллергии и инфекционных заболеваний Энтони Фаучи – политизировались и значительно превысили свои полномочия.
Они выступали на публичных форумах так, как если бы они были избраны законодателями для переизбрания. Некоторые лгали под присягой. Другие демонизировали критиков. Большинство стремилось стать любимцами СМИ.
За этим правительственным пике наблюдает трагически сбитый с толку, раздражительный и некомпетентный президент. В своем замешательстве все более непопулярный Джо Байден, кажется, считает, что его вызывающий разногласия хаос работает, умаляя своих политических противников как расистских повстанцев Конфедерации.
Когда мы приближаемся к промежуточным выборам 2022 года, кто остановит наше сползание в коллективную нищету, раскол и самонадеянное безумие?