60 лет военного движения в Бразилии

В этом году президент Лула да Силва уклонился от празднования годовщины военного восстания или упоминания о нём. Возможно, он не хотел, чтобы его ассоциировали с демонстрациями, которые могли бы расстроить Вооружённые силы: последние сорок лет они придерживались законнических взглядов и не мешали президентству Лулы, несмотря на явные злоупотребления в отношении сторонников Болсонару.

31 марта 1964 года Вооружённые силы Бразилии начали движение, которое свергло президента Жуана Гуларта и положило начало периоду военного авторитаризма. Он продлился до 1985 года. Гуларт был вице-президентом Бразилии и вступил в должность президента 25 августа 1961 года после отставки президента Ханиу Квадроса в условиях, предшествовавших хаосу.

Гуларт принадлежал к PTB — Бразильской рабочей партии, партии левых националистов. Перспектива его президентства вызвала противодействие со стороны консервативных сил страны, опасавшихся смещения влево. Это недоверие разделяли и поддерживали важные подразделения вооружённых сил. Чтобы предотвратить конфронтацию, было предпринято посредническое решение, которое ограничило бы полномочия президента, поскольку бразильский режим, как и американский, был президентским.

Гуларт вступил в должность 7 сентября 1961 года, но режим сменился на парламентский. Это решение не принесло стабильности, и за 14 месяцев в Бразилии сменилось три премьер-министра: Танкреду Невеш, Брошаду да Роша и Гермес де Лима. Затем всё вернулось к президентству.

В то время страна имела большой внешний долг и высокую инфляцию. В сельской местности также наблюдалась напряжённость в отношении проведения аграрной реформы. Это было время холодной войны, и на американском континенте Вашингтон опасался распространения левой революции с Кубы. В этом смысле Гуларт, известный под прозвищем «Джанго», считался слишком левым. Его министр иностранных дел Сантьяго Дантас, казалось, склонялся к линии нейтралитета по отношению к третьему миру, включая сближение с Советским Союзом.

Во время холодной войны

В экономической политике так называемые «базовые реформы» правительства Гуларта — аграрная, налоговая, избирательная, банковская и городская реформы — определили направления перемен, которые встревожили консерваторов и средний класс, боявшихся революции в кубинском стиле; это также встревожило Вашингтон.

В сентябре 1963 года ситуация ухудшилась: плохой экономический климат, инфляция, волнения рабочих и крестьян. Для консерваторов, таких как губернатор Рио-де-Жанейро Карлос Ласерда, «коммунистическая опасность» была неизбежной.

В армии также происходила контрреволюция, не в последнюю очередь из-за атмосферы холодной войны и ситуации на континенте, в которой угроза кастроизма была серьёзной проблемой. После окончания Второй мировой войны Бразилия была твёрдым союзником Соединённых Штатов. Страна направила в Италию Бразильский экспедиционный корпус CEB, а в 1949 году была создана Высшая школа войны (Escola Superior de Guerra) — военно-учебное заведение, открытое для представителей гражданской элиты из государственного управления и экономического сектора. На курсах учились генералы и старшие офицеры. Темы и доктрина были реалистскими, антикоммунистическими, интервенционистскими и ориентированными на безопасность.

В то же время в Соединённых Штатах также велись дебаты о стратегиях между идеологами и реалистами, либералами и интервенционистами. Примеры Боливии и Гватемалы дают противоположные примеры; на Кубе две линии — либеральная и жёсткая — применялись поочерёдно и последовательно, но всё закончилось плохо.

Джон Ф. Кеннеди и его советники внимательно следили за развитием событий в Бразилии. Американский посол в Бразилии Линкольн Гордон посоветовал Кеннеди дать понять бразильским военным, что Вашингтон не отнесётся враждебно к их вмешательству, если в нём возникнет необходимость, добавив, что члены офицерского корпуса «очень дружелюбно относятся к нам, настроены очень антикоммунистически и очень подозрительно относятся к Гуларту».

На совещании в Белом доме было решено, что было бы уместно назначить полковника Вернона Уолтерса, старшего американского офицера, военным атташе в американском посольстве в Бразилии (я познакомился с Верноном Уолтерсом в 1980-х годах, это был отличный полиглот, который очень хорошо говорил по-португальски с лёгким бразильским акцентом). Он был нужным человеком в нужном месте, потому что, когда он был лейтенантом в Италии в 1944-1945 годах, он был офицером связи с бразильцами и встречался с генералом Кастелло-Бранко и другими офицерами. Но Уолтерс всегда преуменьшал свою роль в событиях, помимо хороших личных отношений, с чувством юмора заявляя, что бразильским военным не нужны были американцы для совершения «государственных переворотов».

Разрабатывая альтернативную политику «кнута и пряника», Кеннеди попросил своего брата Роберта поговорить с Жуаном Гулартом, который тем временем, казалось, всё больше оказывался в руках радикалов, поддерживаемых Леонелем Бризолой, губернатором штата Риу-Гранди-ду-Сул. Бризола был шурином Гуларта и женился в 1950 году на его сестре Неусе Гуларт. Но военный заговор осуществлялся при поддержке и стимулировании гражданского общества, особенно католиков и представителей среднего класса Рио и Сан-Паулу, которые были напуганы радикализацией левых сил. Планы восстания координировались старшими офицерами. Связь с генералами, как и в других военных революциях, была чётко обозначена гражданскими лицами. Адониас Фильо, консервативный писатель и литературный критик, в 1975-1976 годах, во время моего бразильского изгнания, рассказал мне подробности этого гражданского заговора, в результате которого генерал Умберто Кастелло-Бранку, начальник генерального штаба сухопутных войск, возглавил государственный переворот 31 марта. Сам Адониас, автор книг «Луанда, Бейра, Баия», выступал в качестве посредника.

В марте 1964 года напряжённость возросла: 13-го на Центральном вокзале Рио-де-Жанейро состоялся массовый митинг, на котором присутствовали депутаты, министры, профсоюзные лидеры, сержанты и солдаты, поднявшие открытый бунт против своих начальников; 19-го последовал ответ со стороны правых — марш «Семья с Богом за свободу» в крупных городах Бразилии; 25-го числа в Рио-де-Жанейро настала очередь моряков вступить в стычку со своими командирами. 30 марта президент попытался успокоить ситуацию, но было уже слишком поздно, и козырной картой теперь было оружие. 31 марта войска из Минас-Жерайса под командованием генерала Моурана Фильу подали сигнал к восстанию и начали свой марш на Рио-де-Жанейро. В течение всего дня командующие различными армиями и военными округами обменивались телефонными звонками, но ближе к вечеру генерал Амори Круэл, военный комендант Сан-Паулу, покинул президента и присоединился к движению военных.

Гуларт удалился в Риу-Гранди-ду-Сул, Конгресс собрался, объявил пост президента вакантным и привёл к присяге председателя Палаты депутатов Раньери Маццилли в качестве временного президента республики.

Характеристики режима

Военное движение одержало победу без крови и сопротивления. 3 апреля Жуан Гуларт покинул страну и нашёл убежище в Уругвае. Военные пришли к власти, вдохновлённые моделью авторитарного национализма; они не персонализировали осуществление этой власти, как это произошло бы в Чили при Пиночете, но поддерживали преемственность главных действующих лиц в своих рядах. Генерал Кастелло Бранку был президентом с 1964 по 1967 год; он погиб в авиакатастрофе, и его сменил генерал Артур да Кошта-э-Силва с 1967 по 1969 год. Когда Коста-э-Силва покинул свой пост из-за болезни, его преемником стал генерал Эмилио Медичи, который оставался на своём посту с 1969 по 1974 год, став первым военным президентом, отслужившим полный пятилетний срок. Его, в свою очередь, сменил генерал Эрнесто Гайзель, который также отслужил полный срок и который вместе с Голбери ду Коуто и Силвой, главой Национальной разведывательной службы (SNI), начал так называемую открытость или расширение, несмотря на сопротивление «жёсткой линии». В 1979 году Гейзеля сменил генерал Жуан Баптиста де Фигейреду, который ранее также возглавлял SNI. В 1979 году Фигейредо издал указ об амнистии, который позволил многим политикам, находящимся в изгнании, вернуться в страну, восстановил партийную систему, но, конечно, снял с военных и полиции обвинения в злоупотреблениях.

Бразильский военный режим был оправдан его основателями и сторонниками, включая бывшего президента Жаира Болсонару, как вынужденный перед лицом того, что тогда считалось опасностью коммунистического переворота. Подобные движения повторялись на субконтиненте, в Чили в 1973 году и Аргентине в 1976 году: они рассматривались как упреждающая защита от того, что их авторы и лидеры считали крайней опасностью коммунистической революции. В Бразилии и Чили это была революция, совершённая левыми при поддержке собственного руководства государства; в Аргентине это был радикальный крайне левый терроризм, направленный конкретно против вооружённых сил.

Другими словами, военный ответ — и жёсткость репрессий — были связаны с радикальным характером угрозы. Коммунистическая опасность в то время была реальной, и военные действия в биполярной атмосфере холодной войны рассматривались как исключительное решение, на манер римской комиссарской диктатуры. Но правда в том, что в крупных южноамериканских странах чрезвычайные режимы действовали в течение многих лет, хотя в Бразилии и Чили они были отменены по решению самих военных.

Однако в случае с Бразилией репрессии были менее жестокими, чем в случае с Чили и Аргентиной. И, по крайней мере, на первом этапе существования военного режима, это сопровождалось значительным экономическим и социальным прогрессом, известным как «бразильское чудо», с ежегодными темпами роста ВВП более чем на 10%, крупными инфраструктурными работами, ускорением индустриализации и ростом среднего класса. Экономическое чудо закончилось Первым нефтяным шоком, который заморозил многие полученные выгоды и привёл Бразилию и другие южноамериканские экономики к рекордному уровню внешнего долга.

Постмарксистская историография настаивает на роли внешнего мира (Соединённых Штатов, ЦРУ и самого Вернона Уолтерса) как движущей силы переворота, обесценивая национальную, народную и религиозную составляющие. Марши «Семья с Богом за свободу» собрали многие сотни тысяч людей в крупных городах; католики почувствовали себя оскорблёнными Гулартом и Бризолой, в то время как военные были шокированы появлением подчинённых и солдат на демонстрациях. Хотя Вашингтон тайно поддерживал военные перевороты, их генезис был национальным и националистическим.

В политике военные правительства практиковали авторитарный национализм развития; в экономике они приняли дирижистский капитализм с большим государственным сектором и гигантскими государственными компаниями, такими как Petrobras. Это было государство безопасности, в значительной степени сосредоточенное на предотвращении и подавлении радикализма вооружённых левых. В разных штатах имели место серьёзные нарушения. Например, в Сан-Паулу, где дислоцируется 2-я армия, было больше насилия, чем где-либо ещё. В любом случае, в списке жертв, составленном Национальной комиссией по установлению истины в отношении противников, убитых в период с 1964 по 1985 год, число людей, убитых и пропавших без вести во время военного режима, составляет 421 человек. Среди них было 70 партизан из так называемого партизанского движения Арагуайя, вооружённой группы, возглавляемой Коммунистической партией Бразилии, диссидентской партией ПКБ (Бразильской коммунистической партии); последняя, ортодоксальная партия, лояльная Москве, критически относилась к вооружённой борьбе.

Во время военного режима в период с 1966 по 1979 год было разрешено существование двух политических партий: АРЕНА», поддерживавшей правительство, и «МБР», терпимой оппозиции. Однако в 1979 году была утверждена амнистия для политиков, которая не только освободила противников режима и позволила им вернуться из ссылки, но и ввела принцип амнистии для военных и полицейских, участвовавших в репрессиях. Если бы мы поступили иначе, это поставило бы под угрозу прогресс не только на пути к демократическим преобразованиям, но и на пути к гражданскому миру как таковому.

Источник